– Что ж, я не художник и никогда художником не был, но я могу нарисовать барабанный бой. Это будет изображение звука.
Такуан велел монаху-ассистенту приготовить чернила, расстелил на полу лист бумаги и что-то нарисовал на нем. Это было копье, направленное острием вверх. Конец изображенного копья был средоточием духа, и казалось, он существует вне бумаги.
– Вот, получи! Это и есть барабанный бой, – сказал Такуан.
– Вы разыгрываете меня. Хотя я не получил хорошего образования, я все же вижу, что это изображение копья, – возразил художник.
– Ты не понимаешь, – ответил Такуан. – Смотри, это копье пронзает (цуку) небеса (тэн). Таким образом, это изображение тэнцуку, а тэнцуку – это не что иное, как барабанный бой.
Художник, который был поначалу столь самоуверен, удивился и ушел пристыженным.
Человек познаётся в критический момент
Это случилось тогда, когда Такуан еще не был настоятелем храма Дайтокудзи. Неподалеку жил монах секты Синсю по имени Хасимото. Он был весьма красноречив и легко побеждал в споре других монахов. Хасимото очень гордился этим и часто ходил по окрестным храмам, приглашая всех состязаться с ним в искусстве диалога. Он получил хорошее образование, что было редкостью в его время. Всякий раз, когда он приходил, монахи делали вид, что куда-то спешат, или же давали ему деньги, чтобы он оставил их в покое.
Однажды монахи, жившие в одном храме с Такуаном, собрались и принялись что-то оживленно обсуждать. Такуану это показалось странным, поэтому он подошел к ним и спросил:
– О чем вы говорите?
– Мы говорим о монахе по имени Хасимото, – ответили монахи.
– А, о Хасимото, об этом болтливом монахе! И в чем же дело с ним?
– Осё, вы уже его знаете? – удивились монахи.
– Да, я встретил его вчера в доме Дзинбэя.
– Он предлагал вам что-нибудь?
– Он спросил: «Может быть, сегодня?», но я не обратил на него внимания. На этом все и кончилось.
– Так легко от него не отделаться. Он очень настойчив, – сказали монахи.
– Что, он хочет встретиться со мной? – спросил Такуан.
– Да, так и есть. Он говорит, что желает видеть вас и состязаться с вами в искусстве диалога. Он очень красноречив. Мы боимся, что вы потерпите поражение, и поэтому ищем возможность избавиться от него.
– И это все? – спросил Такуан, смеясь. – Не стоит об этом думать. – В отличие от монахов он был вполне спокоен.
– Вы действительно не против встретиться с ним?
– Не беспокойтесь. Подождите, и вы всё увидите.
На следующий день Хасимото пришел в храм, и монахи пропустили его к Такуану. Хасимото вошел к нему исполненный гордости, с высоко поднятой головой.
– Добро пожаловать! – сказал Такуан и попросил Хасимото подойти к нему поближе.
Когда Хасимото подошел вплотную, Такуан что-то шепнул ему на ухо, и Хасимото сразу же побледнел, словно от страха. Он оглянулся по сторонам и попятился. Затем, едва поклонившись Осё, он выскочил из комнаты и быстро убежал прочь. Осё все это показалось смешным, и его бока долго сотрясались от хохота.
– Осё-сама, скажите, в чем дело? Почему он убежал? – спросили Такуана удивленные монахи.
– Этот монах – всего лишь ребенок. Когда я шепнул ему: «Если ты победишь меня в диалоге, ты будешь иметь дело с моими сторонниками, которые спрятались с мечами в соседней комнате. Живым ты отсюда не выйдешь. Ну так что, будем состязаться?», он так испугался, что едва унес ноги. Очевидно, сам он не так хорош, как его язык, – и Осё снова засмеялся.
Если в человеке нет смелости и решимости стоять до конца, он не выдержит в трудную минуту.
Смотри в корень!
Хонда Кодзукэ-но Сукэ был одним из представителей кабинета под руководством сёгуна и известным ученым своего времени. Но при этом Кодзукэ был злобным, и ходили слухи о его безнравственном поведении. Не обошлось без его плохого влияния и тогда, когда Осё приговорили к ссылке. После этого Кодзукэ показалось, что Осё затаил на него злобу.
Однажды Кодзукэ неожиданно встретил Осё в замке Эдодзё. Осё знал, что тот использует свое положение в корыстных целях, и решил его проучить.
– Кодзукэ! Кодзукэ! – позвал Осё, не используя вежливого обращения, которое полагается говорить при обращении к представителям кабинета. Кодзукэ был оскорблен, но не подал виду.
– Слушаю, дзэнский мастер. Чем могу быть полезен?
– Говорят, вы любите китайский стиль. Это правда?
– Я не просто люблю его. Я восхищаюсь им.
– Почему вы восхищаетесь им?
Кодзукэ решил, что это праздный вопрос, и ответил:
– В Китае жило много выдающихся и легендарных личностей, поэтому я восхищаюсь Китаем.
– Вы можете привести примеры? – спросил Осё.
– Пожалуйста. Взять, например, генерала Гань-у. Его меч называли Голубым Драконом. Он весил пятьдесят килограммов и одним своим видом обращал противника в бегство. Я не думаю, что люди, подобные генералу Гань-у, когда-либо жили в Японии.
– Насколько я знаю, Кодзукэ, этот генерал был не так велик, как вам кажется, – возразил Осё.
– Почему вы так думаете? О генерале Гань-у говорят, что он был ростом два метра, – ответил Кодзукэ, полагая, что Осё глуп, как ребенок.
Осё громко засмеялся и сказал:
– То, что генерал был высок ростом, еще не означает, что он был героем. В нашей стране также встречаются высокие люди, например, Яматокэру-но Микото (легендарный принц). В шестнадцать лет он был ростом три метра. Он мог поднять над головой чайник на трех ножках (в древности – символ императорской власти, который делался очень тяжелым). Яматокэру был подобен Одзоки (известный борец сумо). По сравнению с ним Гань-у выглядел как начинающий борец. Пятидесятикилограммовым мечом в нашей стране никого не удивишь. Синодзука (знаменитый самурай XIV века), слуга господина Нитта Ёсисада, орудовал железным ломом длиной два с половиной метра, словно соломинкой, вытаскивал из воды тяжелый якорь, словно фитиль от лампы, и ломал мачту, словно бамбуковую палку. Гань-у подле Синодзука – все равно что мышь рядом с тигром.
– Но, дзэнский мастер, я слышал, что когда Гань-у брал крепость Хань-жо, он был ранен в локоть ядовитой стрелой, – не сдавался Кодзукэ-но Сукэ. – После этого, что бы вылечить рану, он пил сакэ и играл в го. Можете ли вы привести мне пример чего-либо подобного в нашей стране?
Осё посмотрел прямо в глаза Кодзукэ-но Сукэ и спросил:
– Кодзукэ, вы близоруки?
– Нет! – обижено ответил Кодзукэ.
– В таком случае вы могли бы прочесть в японских книгах о Камакура Гэнгоро Кагэмаса (легендарный герой), которому стрела попала в глаз. Он сам вытянул ее, но при этом наконечник стрелы остался у него в голове. Тогда он позволил Миура Тамэмунэ извлечь его оттуда, но даже для него это оказалось нелегко, хотя Тамэмунэ был известен как человек великой физической силы. Тогда Тамэмунэ попытался вытянуть наконечник, поставив ногу на лоб Кагэмаса. При этом Кагэмаса, превозмогая боль, нашел в себе силы упрекнуть Тамэмунэ в том, что тот поступает неучтиво. В Японии даже трехлетний ребенок знает об этом. Как вы могли забыть об этом? Гань-у играл в го и пил сакэ, чтобы отвлечь свое внимание от боли. Он не был подлинным героем. Кагэмаса был сильнее его, разве не так?
