Первые несколько циклов химиотерапии он перенес без особых проблем, однако затем его начала мучить усталость. Работа в саду больше была ему не в радость, он даже перестал играть с друзьями по выходным в карты. Он постоянно был подвержен сильной анемии, и даже регулярные переливания крови не спасали его от обмороков. Было очевидно, что пора временно прервать токсичное лечение, что я и порекомендовала ему сделать незамедлительно, предварительно убедив, что болезнь, согласно последним снимкам, под контролем и сейчас самый удачный момент для того, чтобы немного передохнуть. Тем не менее он где-то вычитал, что перерыв можно делать не раньше, чем после шести месяцев химиотерапии, из-за чего ему не хотелось принимать мое предложение. «Не то чтобы я сомневаюсь в вашем профессионализме, – объяснил он, – но я уже продержался пять месяцев и хочу с этим разобраться». С помощью своей не менее крепкой жены он убедил меня назначить всего один-единственный дополнительный цикл химиотерапии, чтобы он смог добиться поставленной перед собой цели. Передо мной стояла дилемма, но в конечном счете я была удовлетворена тем, что он понял, почему я не хотела давать добро. В таких пограничных случаях, как у него, сложно дать категоричный отказ, и окончательное решение приходится принимать с учетом пожеланий пациента. Тем не менее я все-таки снизила дозировку лекарств для химиотерапии и настояла на том, чтобы тщательно его обследовать, перед тем как назначать какое-либо дальнейшее лечение. Почувствовав, что одержал победу, он не стал мне перечить и согласился вскоре снова прийти на прием.
В день проведения химиотерапии он выглядел уставшим, однако сказал медсестре, что всегда был в таком состоянии. Анализы крови показали минимальные результаты, приемлемые для проведения химиотерапии. Тем не менее по-настоящему плохо ему стало только через несколько дней после сеанса. Когда он пришел в больницу, то был уже в очень плачевном состоянии с чрезвычайно низким кровяным давлением. Ему диагностировали тяжелую форму воспаления легких. Его положили в палату интенсивной терапии, где ни огромное количество агрессивных антибиотиков, ни различные меры для поддержания нормального давления крови не смогли спасти ему жизнь.
Его жена в слезах призналась, что, хотя он и прилагал нечеловеческие усилия для того, чтобы пройти лечение до конца, он и подумать не мог, что один дополнительный цикл химиотерапии может стать для него фатальным. «Он сказал мне, что готов к привычной ему тошноте, плохому аппетиту и усталости, ведь после окончания сеанса он доберется до долгожданного шестимесячного рубежа. После этого он хотел отдохнуть вместе со мной в круизе, который мы так долго с ним планировали». Окончательно упав духом, она добавила: «Жаль, что вы не сказали ему, что он может умереть».
«Я тоже не ожидала, что он умрет, – спокойным голосом объяснила я. – Он уже привык к химиотерапии и настаивал на том, чтобы продолжить лечение, я даже снизила дозировку в качестве меры предосторожности. Я раскаиваюсь, что не настояла на прекращении лечения, но мне было так сложно умерить его пыл».
После себя пациент оставил гору неоплаченных счетов и немало бумажной работы – его жене и двум детям понадобился почти целый год, чтобы разобраться со всеми незакрытыми делами. Это принесло им немало боли и стресса, и временами они признавались, что у всех сложилось впечатление, будто он покинул их раньше времени.
Воспаление легких – это серьезное заболевание, которое и без помощи токсичных лекарств может причинить человеку немало вреда или даже привести к его смерти.
Тем не менее я не могла не думать о том, что упустила возможность хоть немного продлить нормальную жизнь своему пациенту, вместо того чтобы отправлять его на верную смерть. Вместе с пациентом мы дважды обсуждали вопрос смерти, однако оба раза речь шла о «нормальной, спокойной» смерти. Он представлял себе, что в один прекрасный день я скажу ему, что химиотерапия больше не приносит никакой пользы. Его начала бы гораздо сильнее мучить усталость и боль, в результате чего он практически перестал бы выходить из дома. Его сознание бы постепенно угасало, и в конечном счете его положили бы в хоспис доживать последние дни под присмотром и уходом врачей и сиделок, так как он не хотел умирать в доме, где его жена продолжила бы жить. Он предполагал, что этот процесс будет происходить в течение нескольких дней или даже недель, и у него будет время сделать все, что он хотел сделать перед смертью. Увы, он даже не рассчитывал, что может умереть относительно внезапно из-за острых осложнений.
Вторым пациентом была молодая женщина с раком желудка. Рак диагностировали на стадии, которую хирург посчитал достаточно ранней для того, чтобы попытаться вылечить болезнь. Для этого было необходимо проведение химиотерапии с последующей операцией по частичному удалению желудка. Эта мать четверых детей, которая никогда не курила и не злоупотребляла алкоголем, была в шоке, когда узнала, что у нее обнаружили рак, однако немного успокоилась после того, как хирург с большой уверенностью в голосе обещал ее вылечить. Ее предупредили о ряде побочных эффектов от традиционно используемых для химиотерапии токсичных препаратов, так что она заранее попросила о помощи нескольких друзей на этот период.
Никто не подготовил ее к тем ужасным последствиям первых нескольких дней химиотерапии, с которыми ей пришлось столкнуться. Опухоль начала обильно кровоточить, и в состоянии шока ее доставили в больницу. Она попала в операционную в полночь, покинув ее только на рассвете с полностью вырезанным с целью остановки кровотечения желудком. Она провела несколько недель в отделении интенсивной терапии и потеряла половину своего изначального веса. Когда ее выписали, то любое движение вызывало у нее слабость и для выполнения даже самых элементарных повседневных задач она нуждалась в помощи посторонних. Так как ей удалили желудок, то женщине было сложно есть большими порциями, так что на год ей установили дополнительную трубку для искусственного кормления. Ее мужу пришлось уволиться, чтобы присматривать за своей женой, а двое старших детей взяли на себя заботу о младших.
В ее случае очень сильно помогла бы химиотерапия, чтобы избавиться от любых остаточных следов раковых клеток, однако состояние пациентки попросту не позволяло ее назначить. Под влиянием обеспокоенных врачей ей пришлось смириться не только со своим плачевным состоянием, но также и с тем фактом, что болезнь в конечном счете обязательно вернется, чтобы отомстить.
Удивительно, но после этих ужасных происшествий прошли многие годы, и пациентка не только осталась в живых, но и стала с каждым годом выглядеть только лучше. Теперь она нормально ест и пьет, хотя и может за раз справляться только с небольшими порциями, а также принимает полноценное участие в жизни своих детей. Ее муж по-прежнему преданно и прилежно продолжает о ней заботиться, однако теперь она зависит от него уже не так, как это было поначалу. Каждый раз, когда я с ними вижусь, эта пара не перестает дивиться тому, каким чудесным образом женщине удалось выжить. Для ее хирурга и меня самой ее хорошее самочувствие тоже стали приятным сюрпризом – никто из нас никогда бы не осмелился дать настолько благоприятный прогноз. Пациентка даже и подумать не могла, что после одного-единственного сеанса химиотерапии из-за потери крови окажется в предсмертном состоянии – никто себе такого даже представить не мог. Тем не менее ничего сверхъестественного в этом не было – это один из потенциальных побочных эффектов химиотерапии, который хоть и редко, но все же случается.
