Марина, отличавшаяся повышенной сообразительностью,
немедленно задала своему стажеру правильный вопрос:
— Ты что, мучил соседскую кошку?
— Да ну, я разве похож на садиста?
— А чего она орала?
— Я ее мыл. Она прыгнула на стеллаж и облилась гуашью.
— И почему она прыгнула именно на гуашь? — с
недоумением спросила Марина.
— С кошками всегда так, — встрял дед Сидор,
который успел сбегать домой за пивом и теперь время от времени прикладывался к
бутылочке. — Они же дуры, каких свет не видывал. Если где можно
набедокурить, так и сделают.
Марина оттеснила большого знатока кошек в сторону и открыла
дверь своей квартиры. Тут же на лестничную площадку выскочила обезумевшая от
горя Шустер и ринулась вперед нее, голося:
— Розамунда! Девочка моя! Где ты?!
Источник головной боли Льва Валентиновича вышел на зов и
коротко мякнул. Марина протянула руку и включила в коридоре свет. Все ахнули.
Местами мокрая, местами подсушенная кошка была похожа на драную козу. Вдобавок
к этому она оказалась веселого клубничного цвета.
— Моя родная мама, — тихо сказала Марина.
— Я случайно вымыл ее оттеночным шампунем, —
виновато пояснил Лев Валентинович. — Шампунь наложился на гуашь, и получилось
вот что.
Охваченная ужасом хозяйка Розамунды воздела руки к небу и
простонала:
— Господи! Ветеринара! Срочно!
Буквально в ту же секунду позади них раздался веселый голос:
— Кто вызывал ветеринара?
Маргарита Витальевна перестала голосить, посмотрела сначала
на парня в куртке с трафаретной надписью «Ветпомощь», потом на свои молитвенно
сложенные руки, затем снова вверх и с недоверием в голосе пробормотала:
— Спасибо, господи!
Когда наконец все успокоилось, на опустевшей лестничной
площадке остался один дед Сидор.
— Волшебство, — приговаривал он, отпивая из
бутылки. — Новый год летом. Как это у нее так получилось?
Он сильно зажмурился, потом топнул ногой и приказал:
— Ветеринара!
Ничего не произошло. Он снова отхлебнул и снова потребовал:
— Ветеринара!
— Мама, мама! — закричали дети, толпившиеся за
дверью. — Там дедушка кричит и требует ветеринара.
— Еще бы, — проворчала мама, загоняя дедушку
домой. — Если каждый день напиваешься как свинья, человеческий врач тебе
уже не поможет.
* * *
Лев Валентинович как заведенный ходил из кухни в комнату и
обратно. Марину выворачивало в ванной наизнанку.
— Это от нервов, — со знанием дела заявил стажер,
когда она наконец вышла на свет божий. — О, ну и вид у тебя. В общем, так
и должно быть. Когда тебя хватают на улице жуткие типы и везут в неизвестном
направлении…
— Никуда они меня не везли, — ответила Марина.
— Как это?
— Они хотели со мной парой слов перекинуться. Вот что…
— Она плюхнулась на диван и сжала руками виски. — Я сейчас все
расскажу. — Ей захотелось выговориться, хоть каким-то образом снять
стресс. — Вообще-то следует передать тебя в другой отдел…
— Я что — ничего не стоящая вещь?! — возмутился
Лев Валентинович. — И меня можно передать кому-то, как какой-нибудь
дырокол? И разве это не я бросился на выручку, когда тебя схватили?
Вспомнив, как он стоял посреди двора с бадминтонной ракеткой
в руке, Марина вздохнула:
— Ладно, ладно. Я тебе очень благодарна, правда. Но я
стала опасной, как граната с выдернутой чекой. У меня на хвосте висит шайка
убийц. Настоящих. Тот тип, который сидел за рулем машины, он… Думаю, это он
убил моего друга.
— Он так и сказал?
— Нет, он употреблял местоимение «мы». Я же говорю —
шайка.
Марина пересказала стажеру разговор, который состоялся у нее
с бандитами, ничего не скрывая. Лев Валентинович некоторое время задумчиво
выпячивал нижнюю губу, потом хмыкнул и вслух удивился:
— Как это твоя сестра так прокололась? Нашла у кого
книжки воровать.
— Я уверена: произошло какое-то недоразумение. Эти типы
обещали, что разрешат Тане поговорить со мной по телефону. Судя по всему, она
уже пыталась мне позвонить. И пока я торчала на той растреклятой уфологической
конференции…
— На той благословенной конференции, которая обеспечила
тебе алиби, — поправил ее Лева.
— Ну да, — уныло согласилась Марина. — В
общем, картина такая. В тот день Иван приехал сюда, в мою квартиру, чтобы
забрать… — Она внимательным взглядом окинула обстановку и уверенно закончила
фразу:
— А, теперь я вижу.., чтобы забрать пепельницу.
— Прости, — с видом аристократа, запачкавшего
костюм навозом, заметил Лев Валентинович, — но у меня складывается
впечатление, что твой друг был мелочным человеком.
— Да ну, ерунда. Иван просто искал предлог помириться.
Не так уж он и любил все эти вещи. Хотя… Пепельницу действительно любил, врать
не стану. Итак, отсюда он позвонил своей сестре и сообщил ей, что придумал
верный способ со мной помириться. Последнее, так сказать, средство. Понятия не
имею, что за ерунда пришла ему в голову, потому что лично я с ним мириться не
собиралась ни под каким соусом. И пока он здесь прохлаждался, пришла, как я
понимаю, почтальонша с посылкой.
— Может, это был почтальон?
— Нет, — покачала головой Марина. — У нас
почтальонша. Иван расписался…
— А как это ему отдали твою посылку? — удивился
Лева. — Это ж, можно сказать, должностное преступление. Вот пусть теперь
почтальонша и разбирается с бандитами сама. Если бы посылка попала в твои руки,
все могло бы обернуться иначе. Ты сразу отдала бы ее бандитам, чтобы они от
тебя отстали.
— Не думаю, — вздохнула Марина. — Там была
только одна часть книги. Вторая где-то болтается. А мне велено собрать их
вместе. А что касается почтальонши, тут все просто. Зовут ее Машей Кузиной, и
учились мы с ней в одном классе. С ней и с Иваном.
— Это вы со школы, что ли, с ним хороводились? —
не поверил стажер. И, прикинув цифры в уме, переспросил:
— Одиннадцать лет?!
Его собственный самый длинный роман длился четыре месяца и
до сих пор будоражил нервную систему.
— Да ну, — отмахнулась Марина. — В школе мы с
Иваном вообще ни мур-мур. Вот, недавно встретились, попили кофейку, сходили
вместе на концерт, так и понеслось… Машка, конечно, знала, что у нас серьезные
отношения. Иван жил у меня почти год, она сюда сто раз всякие заказные письма
приносила. Охота была ей церемониться и моей личной подписи дожидаться,
понимаешь?
