До встречи оставалось еще более трех часов, и Виталий решил
заняться и другими делами. Времени хватило только на телефонные переговоры и
новые договоренности, в турагентство он уже не успевал. «Ладно, завтра с утра
туда поеду. А сегодня хорошо бы с книгой закончить. Хотя бы наполовину», —
вздохнул он, выходя из дома.
* * *
На Арбате, как всегда, было шумно, многолюдно и весело.
Молодежь в большом количестве перетекала из конца в конец улицы, создавая
ощущение радости жизни. Среди гуляющих и отдыхающих встречалось много
иностранцев.
Войдя в нужный магазин, Виталий поинтересовался у мужчины за
прилавком, где ему найти Филимонова. «Мы договорились о встрече», —
пояснил он.
Мужчина позвал какую-то девушку, которая повела Виталия по
длинному и узкому коридору внутрь помещения. Коридор заканчивался массивной
дверью, из-за которой раздавались мужские голоса.
— Проходите, пожалуйста, — пригласила девушка.
Виталий вошел в довольно большую, ярко освещенную комнату,
заставленную высокими стеклянными шкафами. Посередине был расположен длинный
стол, обитый зеленым сукном, вокруг стояло несколько кресел. Трое мужчин
одновременно повернулись к вошедшему.
— Здравствуйте, я Логунов Виталий. Мы договаривались о
встрече с Борисом Яковлевичем…
— Да, да, да, — поднялся из кресла высокий
худощавый и еще не старый мужчина. — Борис Яковлевич — это я. — Он
протянул Виталию руку.
— Проходите, присаживайтесь.
Виталий осторожно сел в неудобное глубокое кресло,
расположив на коленях конверт с фотографиями.
— Извините, ровно через десять минут я буду к вашим
услугам, — сказал Борис Яковлевич.
И мужчины снова принялись что-то бурно обсуждать. Речь шла,
как понял Виталий, о какой-то картине, которую им дали для установления
подлинного имени автора — владелец хотел получить экспертное заключение.
Действительно, через десять минут обсуждение прервали, и
двое собеседников вышли из комнаты, правда не прощаясь.
— Итак, что у нас? — бодро поинтересовался Борис
Яковлевич, пересаживаясь в ближайшее к Виталию к??есло. — Предупреждаю: у
меня сейчас свободных минут двадцать.
Виталий заторопился:
— Вот, я все сделал, как вы просили. Посмотрите,
пожалуйста, — может, это вообще какая-то чепуха или чья-то мистификация. А
может быть, какой-нибудь тибетский трактат, так один букинист предположил…
— Ах, букинист, — саркастически усмехнулся
Филимонов. — Что ж, и среди букинистов попадаются большие оригиналы.
Давайте фотографии.
Раскрыв конверт, Борис Яковлевич вынул оттуда снимки и
разложил их на столе. Внимательно посмотрел. Снял очки, вынул из кармана
пиджака какие-то другие очки и надел их. Он смотрел на снимки очень долго и
очень внимательно. Затем повернулся к Виталию, с надеждой следившему за
экспертом, и, пристально посмотрев на него, спросил:
— Скажите, откуда сие у вас? Это не праздное любопытство,
поверьте.
— Единственное, что могу вам сказать, — эту
рукопись подарили одному человеку, с которым я вместе работаю. Он сейчас в
длительной командировке и просил меня выяснить, насколько ценна эта книга. В
случае, конечно, если она подлинная.
— Понимаете, — задумчиво произнес
Филимонов. — Я, к сожалению, тоже не могу объяснить вам всех нюансов, но…
В общем, я не могу определить, что это за книга, хотя и сталкивался с чем-то
подобным.
— Как же мне быть? Вы ничем не поможете? —
растерялся Виталий.
— Знаете, давайте договоримся так. Вы оставите мне
фотографии. Я подумаю, чем можно вам помочь. Хочу предупредить, что могут быть
некоторые неожиданности.
— Какие? — уточнил Виталий.
— Нет-нет, не беспокойтесь. В общем… Давайте я вам еще
позвоню. Вы до которого часа не спите?
— Звоните в любое время, ради бога, —
обрадованный, что есть хоть маленькая надежда, сказал Логунов.
Затем они распрощались, и эксперт проводил его до выхода.
Теперь Виталию оставалось только ждать.
* * *
Борис Яковлевич Филимонов, авторитетный эксперт, большой
знаток своего дела и человек исключительно порядочный, возвращался к себе
домой. Он шел пешком, благо жил в одном из арбатских переулков, в квартире,
принадлежавшей когда-то известному советскому писателю.
Уже темнело, но домой совсем не тянуло, а хотелось присесть
на лавочке где-нибудь под деревьями и подышать летним теплым воздухом, ни о чем
не думая. Однако именно сегодня его ждало весьма неотложное дело, и связано оно
было с неожиданным появлением у него Виталия Логунова. Борис Яковлевич даже
прибавил шагу.
Переодевшись, он распахнул настежь окно в кабинете, налил
чаю и, сев в крутящееся кресло у стола, придвинул к себе телефонный аппарат.
Рядом положил пакет с фотографиями, который оставил ему Виталий. Проверил номер
по записной книжке, прежде чем набирать цифры.
— Здравствуйте, извините за поздний звонок, это
Филимонов. Не найдется ли у вас несколько минут?..
Выслушав ответ, сказал:
— И мне всегда очень приятно… Но не хочу вас долго
задерживать, поэтому буду краток. Речь идет о книге, которую вы мне показывали.
Точнее — о части книги. Так вот, сегодня ко мне принесли на экспертизу еще одну
часть… Да-да, я почти уверен. Сказал бы — абсолютно, но видел лишь фотографии.
Очень похожи, просто близнецы… Я знаю, вы хотели выяснить все обстоятельства,
касающиеся этой вещи. Пока я в затруднении и ничем помочь вам не смог, аналогов
нет.. И коллеги мои ничего подобного не видели… Может быть, если соединить
части, тогда… Я подумал, вдруг вас это заинтересует? Молодой человек, говорит,
его попросили… Да, его координаты у меня есть, я обещал ему сегодня позвонить,
имея в виду в том числе разговор с вами. Сами ему позвоните?.. Да-да,
ссылайтесь на меня. Тогда я уже звонить ему не буду, вы предупредите. Конечно,
можно попробовать соединить и посмотреть ее как единое целое. Да, если нет еще
частей. А там, глядишь, договоритесь с ним… Тогда и встретимся, можно прямо
завтра, если вам удобно. Записывайте — Логунов Виталий, телефон… Хорошо-хорошо,
жду звонка. До свидания.
С чувством выполненного долга Борис Яковлевич повесил
трубку. Он не мог не проинформировать своего дорогого клиента о появлении этой
книги, хотя профессиональная этика и воспрещала такие вещи. Филимонов был
уверен, что поступил правильно, — все равно парень намекал, что его
знакомых интересует цена, значит, скорее всего они хотят ее продать. На аукцион
рукописи не возьмут — вещь не атрибутирована, к тому же не целая, а часть. А
больше, чем этот его клиент, Борис Яковлевич знал твердо, им никто за часть
книги не предложит. Таким образом, действовал он во благо обеих сторон.
