— Ладно, не грусти. Я, может, к тебе больше и не
обращусь — буду всю жизнь служить Судейскому верой и правдой. Тем более платит
он весьма и весьма… Так скажи, что мне дальше делать? Я как-то не очень этого
Диму понял, в голове, знаешь, туман.
— Туман, Лева, у тебя в голове всегда. А также ветер.
Все просто: завтра приходишь оформляться, созвонившись предварительно с Димой —
визитку он тебе дал. Дальше он будет тебя курировать, вводить в курс дела и так
далее. Остальное — в твоих руках. Но с Рудольфом Аркадьевичем ты не шути — он ведь
и вправду может голову оторвать.
— Всадник без головы возвращается, — провыл Лев
Валентинович, напугав проходившую мимо тетку с тяжелой клетчатой сумкой.
* * *
Расставшись наконец с Мишей, который так и не перестал
недоумевать, отчего Лева все еще топчет грешную землю, а не лежит где-нибудь в
морге, задушенный очередным объектом его остроумия, новоиспеченный
пресс-секретарь нашел таксофон и принялся звонить Марине.
Когда Лева затевал всю эту депутатскую эпопею, они
договорились, что он сам будет выходить с ней на связь. Судя по времени, Марина
уже должна быть в редакции, куда он и позвонил.
Трубку она взяла только с третьего раза.
— Где ты бегаешь? — строго поинтересовался
стажер. — Я тут, понимаешь, жизнью рискую, устраиваясь на работу, а она…
— Ну наконец-то, — радостно выдохнула в трубку
Марина. — Я сегодня ночью не спала, извелась вся.
— Не смею думать, что от любви ко мне…
— Слушай, — взвилась Марина, — ты прекратишь
когда-нибудь свои штучки или нет? Говори по делу, я правда волнуюсь.
Нужно было сообщить ему, что убит пресс-секретарь Юниной, а
она не могла решиться.
— Значит, так, — как ни в чем не бывало, начал
докладывать Лева. — Все нормально, я принят на работу. Подробности при
встрече, которую предлагаю провести немедленно. Надо подумать, как мне быть
дальше — дело зашло слишком далеко, а отступать уже поздно.
Условились встретиться через час в центре, в маленьком кафе,
где можно спокойно поговорить, не привлекая к себе внимания.
Внимательно выслушав Левино повествование, Марина
задумалась. Действительно, дело закрутилось серьезное, а как подобраться к
книге, так до сих пор и не ясно. Просто приставать с вопросами опасно —
Судейский может из принципа всю игру им испортить. Да и насторожится он, если
новичок сразу с какими-то странными вопросами к нему полезет. Опять же неясно,
получил он книгу или нет, не выбросил ли ее и так далее.
Ждать времени не было.
Решили так. Если в ближайшее время (за неделю) выяснить
ничего не удастся, Лева попробует спровоцировать депутата на разговор под любым
предлогом. Предлог должна придумать Марина за несколько следующих дней.
Договорившись о регулярной телефонной связи, они разошлись: Марина отправилась
придумывать предлог, а Лев Валентинович — готовиться к выходу на новую работу.
Перед тем как пожать лапу стажера, которую тот протянул на
прощание, Марина все-таки не выдержала и решила предупредить его об опасности.
Кем она будет, если не предупредит?
— А ты в курсе, что Логунова убили? — выдохнула
она.
Лев Валентинович скривился, как будто откусил кислое яблоко:
— Знаю, в новостях писали. Юнина все же фигура.
— А мне не сказал!
— Расстраивать не хотел. Все равно сделать ничего
нельзя. Ты только вот что… Если случится так, что ты до рукописи сама
доберешься, не хватайся за нее руками, поняла?
— Какая разница — руками или ногами, —
пробормотала Марина. — Тут важен сам факт обладания. Ты веришь в то, что
на книге заклятие?
— Иногда верю, иногда нет. А ты?
— А я начинаю верить.
* * *
Секретарша Жанна постучала коготками в дверь, потом
приоткрыла ее и сунула в кабинет хорошенькую головку.
— Зоя Петровна просит тебя срочно зайти, — сказала
она заговорщическим голосом. — Что-то не ладится с конкурсом.
Журнал действительно затеял летний конкурс «Дневник
путешественника». Под это дело нашли спонсоров, приготовили призы, выделили
людей читать присланные опусы. Отдел писем уже давно стоял на ушах, потому что
отклик в народе на конкурс был огромный. И вот теперь там что-то не ладилось.
Марина шла по коридору и думала, как это может отразиться лично на ней.
— А, Беглова! — Зоя Петровна встретила ее
появление широкой улыбкой. — Мы все здесь одна команда, верно? Ты очень
нужна коллективу.
Такой заход не сулил ничего хорошего.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Кому как не тебе помочь общему делу?
— Почему выбор пал на меня? — спросила Марина,
решив, что уточнить подробности она еще успеет.
— Потому что у тебя нет мужа, который может устроить
скандал.
— Вы что, хотите продать меня в рабство?
— Да нет, ты нам еще пригодишься, — буркнула
главред, вскапывая горы бумаг на столе. — Я всего-то хочу попросить тебя
переночевать в редакции.
— Меня?! Зачем?
В век, когда практически все вопросы решаются с помощью
компьютеров и мобильной связи, ночевка в редакции представлялась ей невероятно
глупой затеей.
— Должны привезти призы, — пояснила
Разгуляева. — Спонсоры заказывали их в Италии, но груз застрял на таможне.
Поэтому его доставят ночью. На микроавтобусе.
— Я должна буду разгружать коробки? — тотчас
возмутилась Марина, памятуя, как однажды под Новый год ей пришлось
перетаскивать тираж настенных календарей, о которых забыл отдел рекламы. —
Но я не могу, у меня грыжа.
— Подвяжи ее шарфом, — отрезала главред. — У
груза будут сопровождающие. Кроме того, он небольшой. Мы собираемся дарить
победителям мелкие призы, а не золотые слитки.
— Я знаю, там будет очень много мелких призов, а
сопровождающие окажутся пьяными, — мрачно заметила Марина.
— Значит, ты остаешься?
— Ладно. Тогда на завтра я возьму отгул.
Зоя Петровна мгновенно раскраснелась:
— Стыдись, Беглова, у тебя вся жизнь состоит из
отгулов. Не дам отгул. Кроме того, ты виновата перед редакцией: упустила
стажера. Твоя бешеная активность и бессмысленные метания по горам спугнули
чудесного мальчика.
— У него оказались политические амбиции, —
возразила Марина. — Я тут совершенно ни при чем. И вообще, мы не должны
сетовать: у Льва Валентиновича большое будущее. И вы первая это заметили, Зоя
Петровна.
Главред некоторое время шуршала барахлом в своих ящиках,
потом подняла голову и сказала:
