— Здрасьте! — весело сказал стажер и без всякого
смущения протянул ей огромную лапу с детскими мозолями от шариковой
ручки. — Вы Марина, да? А я Лев Валентинович.
— Я так рада, — ехидно ответила та. — А
почему по имени-отчеству? Готовитесь сместить с поста главного редактора?
— Нет, укрепляю самоуважение. — Он задержал ее
ладонь в своей на несколько секунд дольше положенного: настоящий дамский угодник.
Марина хмыкнула:
— Ясно. Выходит, отчество — это пропуск во взрослую
жизнь. Добро пожаловать в наш клуб, Лев Валентинович!
Она прошла к своему столу и опустилась во вращающееся
кресло, которое, судя по всему, воображало себя старым диваном и отчаянно
скрипело.
— Места полно, располагайся, — предложила
Марина. — Хочешь — у окна, хочешь — напротив меня.
— Я лучше напротив, — поспешно ответил стажер и
уселся прямо на выбранный стол, болтая ногой в огромном ботинке.
Если бы их работа требовала применения грубой физической
силы, Марина обрадовалась бы такому помощнику несказанно.
— Зоя Петровна предупредила, что мы с вами будем
работать над потрясающей темой, — блестя глазами, сообщил новый сотрудник
отдела. — Расскажите мне скорее, я изнываю от нетерпения.
Вероятно, он думал, что им предстоит спускаться в бункеры,
где проводятся секретные научные исследования по выведению людей-мутантов, или
путешествовать по Амазонке на маленьком судне, чтобы сфотографировать огромную
змею-людоеда, о которой местное население веками складывает легенды.
— Будем писать большой материал про пчел. — Марина
полезла под стол за упавшим блокнотом, но успела заметить, как у стажера
вытянулось лицо.
— Про пчел? — переспросил он, даже не собираясь
скрыть свое разочарование. — Но ведь в пчелах нет ничего такого..,
непознанного.
— Это ты так думаешь, — тотчас возразила
Марина. — И читатели тоже. Мед и прополис — вот все, что их интересует. Мы
должны открыть людям глаза на пчел, — она решила процитировать
Разгуляеву. — Рассказать о том, какие это умные и, не побоюсь этого слова,
высокоорганизованные звери.
— А больше ничего нет? — промямлил Лев
Валентинович. — Что у вас там в планах?
— В планах у нас кошки, которые проходят сотни
километров и безошибочно отыскивают родной дом.
— У меня дома есть кот, — тотчас воодушевился
стажер. — Он лакает пиво, после чего требует включить телевизор. Орет и
прыгает до тех пор, пока не добьется своего.
— Хочешь, чтобы я взяла у него интервью? —
спросила Марина, с радостью отметив, что уже пять часов и после сегодняшней
чудовищно долгой конференции она вправе отдохнуть. — Итак, вот тебе первое
задание.
Она поднялась на ноги и швырнула на выбранный стажером стол
пластиковую папку на кнопочке:
— Этих материалов вполне хватит для ознакомления с
«пчелиной» темой. К завтрашнему утру подготовь примерный список вопросов,
которые мы зададим биологу Васечкину. Листок с указанием его должности,
перечислением чинов и наград лежит сверху.
Лев Валентинович немедленно полез в папку, достал список и
длинно присвистнул:
— О! Пчелы, оказывается, могут сделать человеку
неплохую карьеру!
— Карьеру делает голова, а не тема диссертации.
Марина побросала в сумочку всякие мелочи, раскиданные по
столу, и повесила ее на плечо.
— До завтра, стажер! Не предлагаю прогуляться вместе до
метро, потому что, во-первых, мне еще нужно забежать в турагентство, которое
находится на двенадцатом этаже, а во-вторых, для тебя рабочий день еще не
закончился.
— А мне что же, просто бумажки читать? — обиженно
спросил Лев Валентинович ей в спину.
Спина не ответила и проследовала к лифту, чтобы вознестись
на самый верх здания, к своим мечтам об отпуске на берегу теплого моря.
В турбюро Марину нагрузили информацией по самую макушку. И в
обратный путь она пустилась, снабженная внушительной стопкой путеводителей.
Кое-какие фотографии так ее заворожили, что она шла, не глядя себе под ноги и
бормоча словно заклинания: Мальдивы, Кайруан, Аликанте, Сурабая… Названия
курортов таяли на языке, словно мякоть экзотических плодов.
На площадке возле лифта стоял человек с набитым портфелем в
руке. По правде сказать, кроме портфеля, Марина больше ничего и не видела,
потому что продолжала рассматривать проспекты. Но когда они вдвоем вошли в лифт
и оказались друг против друга, подняла глаза и едва не хмыкнула.
Пассажир с портфелем, пожалуй, был ее ровесником, и у него
оказалось замечательное выражение лица. Как у мальчишки, который остался в
квартире один и стоит перед буфетом с вареньем. Если бы он носил усы, их
кончики наверняка были бы закручены вверх. Люди с такими лицами ходят в шляпах
набекрень, не боятся плохой погоды и встречают неприятности не моргнув глазом.
Они считают, что мир устроен чертовски здорово, и если вы не можете найти себе
места в нем — это ваша личная проблема.
— Вам на первый? — спросил незнакомец мягким
низким голосом.
Если в душе женщины существуют тайные струнки, такой голос
не просто задевает их, а заставляет неистово вибрировать. Впрочем, Маринина
душа не успела откликнуться на призыв, потому что в этот момент громко зазвонил
мобильный телефон. Марина научилась доставать его за одну секунду и, едва лифт
тронулся, уже приняла вызов.
— Марина! Марина, это ты?! — Крик ворвался в ухо с
такой силой, что она скривилась.
Голос принадлежал сестре Ивана Соловьева. Волнуясь, она
издавала те же звуки, что и лобзик, застрявший в толстом куске фанеры.
— Да, Наташ, это я. Что-то случилось?
— Случилось… — Послышалось звяканье, как будто в стакан
наливают воду из бутылки. На несколько секунд все стихло, а потом голос
вернулся вновь и выпалил:
— Ваню убили!
— Что-что?
— Ва-а-а-ню.., уби-и-и-или… — Крик перешел в сдавленный
стон.
Марина почувствовала, что кровь отливает от лица, а ноги
перестают чувствовать пол под ногами. Вероятно, она сильно побледнела и
покачнулась, потому что человек с портфелем посмотрел на нее с растерянным
изумлением и невольно протянул руку в ее сторону:
— Эй, что это с вами?
Тем временем телефон продолжал выть, выплевывая новые
подробности ужасной драмы:
— Прямо у него в квартире… Кто-то Ваню душил..,
здоровый… Его шею сломали как карандаш… Из дома ничего не пропало… Все вещи на
месте…
— Вы что, собираетесь упасть в обморок? — удивился
попутчик.
Глянцевые проспекты веером посыпались на пол, возбужденно
зашелестев страницами. Последнее, что Марина помнила, это глаза незнакомца,
оказавшиеся прямо перед ней. Она успела заметить, что у него короткие и очень
густые ресницы и абсолютно прямые брови — как будто господь бог рисовал их по
линеечке.
