Закончить я не успел. Раздались хлопки. Сначала один, приглушенный. Через несколько минут еще раскаты.
– Гром? – спросил я.
– Ага. Свинцовый гром, – ответил Трофимыч, – давай соберу автомат.
Хлопки усилились, превратились в канонаду. Копыто перестало шататься, собаки убежали и вскоре раздались их предсмертные визги. Трофимыч же в обратном порядке возвращал целостность автомату. Выходило у него слаженно и быстро.
– Вдруг мимо нас пройдут? – переживал я. При всем том старался сохранить спокойный тон, как и положено опытному сталкеру.
– Скоро узнаем. Судя по интенсивности огня, они убивают собак.
Выстрелы раздались над нашими головами. Сталкеры или военные подоспели на помощь! Теперь сомнений не осталось, к нам они двигались. Значит, сообщение с КПК достигло адресатов, и они направляются конкретно к схрону!
Звуки стрельбы продолжались с различной интенсивностью и вскоре затихли.
– Эй! – возмутился я. – Они куда!?
– Перегруппировались к другому зданию, чтобы вести прицельный огонь и не подставлять бока под зубы тварей, – пояснил Трофимыч.
Он повесил автомат себе на шею, приблизился к двери и стал слушать.
– Я зажгу лампу? Пусть свет горит, нас увидят, – предложил я.
Трофимыч отрицательно покачал головой.
– Слышишь более глухой звук? Ружье у кого-то. Картечью выбивают собак.
– Это ж хорошо, – сказал я, – всех бы убил!
– Угу, ты такой, опасный, – поддел сталкер, продолжая вглядываться в темноту.
Отчаянные сталкеры подоспели на выручку к сумеркам, на Зону наступала ночь.
И как они вовремя успевали проскочить к нам! Осталось дело за малым, пострелять собак.
Выстрелы затихли. Потекли минуты ожидания. Я сидел и постукивал пальцами по столу. Если это военные? Что им говорить? Самостоятельный выход за Границу считается дезертирством. Нет, туплю. Ружья-то нам не выдают. Хотя у начмеда же оказывается целый миниарсенал?
О! Так может он нас и отыскал? Тишина оказалась неполной. Слышался мат, повизгивание недобитых собак. Луч фонаря заметался по помещению. Наконец-то нашли дверь схрона и свет погас. Я услышал тихий шепот, но разобрать не мог, о чем шушукаются.
Трофимыч напряженно держал автомат стволом к свободе. Проползли несколько минут, и он громко крикнул:
– Свои?!
Кто-то промелькнул на фоне окошка и присел.
– Конечно, – раздался властный голос, – вопрос всего ништяковый, кто для тебя свой?
Над окошком показался кулак, в котором была крепко зажата граната.
5
Бандиты. Уголовщина, которая сбежала от закона в Зону. Спрятались, трусливые шавки, натворив бед в цивилизованном мире. Нелюбовь к этим мародерам по жизни я впитывал с начала пребывания в части. Даже сталкеры казались родными и близкими по сравнению с этими упырями.
До этого момента мне не приходилось сталкиваться с ними так близко. Нет, видел их и раньше. Приезжали на машинах с заклеенными номерами, переговорить с нашим командиром. Важные авторитеты с крайним предложением. Или предупреждением? Помню, нас тогда по тревоге подняли. Даже снайпер на крышу залез.
Я точно не знал, хотя слухами земля-то полнится. По Интернету медленнее новости распространяются, чем по сарафанному радио. Вроде коридор они хотели, личный, для беспрепятственного проникновения в Зону. Наш новый командир отказался от работы с людьми, у которых прошлое чернее угля. Все же проникли, падаль бандитская.
– Хабара нет, говорю сразу. – Трофимыч не дернулся, продолжил и дальше спокойно стоять.
Я же начал прикидывать, куда прятаться в случае закидки гранаты. Получалось, что некуда. Даже если успею прыгнуть к тележке, то шанс все равно стремится к нулю.
– Это мы проверим. – Голос, несмотря на прокуренность, вызвал раздражение. Говорил бандит быстро, слова чуть коверкая, и я уже ненавидел человека с гранатой.
– Давайте сюда оружие и мешки, – продолжил бандит.
– Проблемы не вижу, раз мне на слово не верят, – вальяжно ответил Трофимыч, – спускайтесь, покажем, чем богаты.
Добавились еще звуки, приблизились люди. Мелькнула серо-зеленая куртка со вшитыми пластинами, и появилось круглое прыщавое лицо.
– Дерни отсюда, – приказал бандит, и лицо исчезло.
– Ты чего, Чес, гранату достал? – обиженно произнес отошедший.
– Рот закрыл, – гаркнул на него бандит. Чес его кличка. Ну-ну.
Они продолжили переругиваться. Я встал, приблизился к сталкеру. Помирать так вместе.
– Эй, вы там как, наверху? – поинтересовался Трофимыч. – У нас тут тепло, хорошо и, главное, ночью не страшно.
– Ты чего у меня нервы на кулак мотаешь? – Чес замахнулся гранатой, имитируя бросок.
Трофимыч слегка выдвинул вперед ногу, перенес вес тела. Наверное, готовится поймать механизм смерти и швырнуть его обратно.
– Я твои нервы не трогал. Твое заявление мне не по нраву. У нас принято сначала оружие убирать, здороваться, и лишь потом дела решать, – продолжил Трофимыч спокойным тоном.
Все, хана солдатику. Отходил я свое. Кто ж так ведет себя с бандитами? Теперь в лучшем случае просто бросят нас и уйдут. Нет, не зря сталкер ночь упомянул. Схрон один на многие километры. Значит им попасть нужно позарез. Или бросят гранату, которая посечет солдата и сталкера на кусочки? Луч света заметался по двери, осветил обглоданную тушу мутанта и нырнул к нам в схрон.
Трофимыч поднял руку, прикрывая глаза. Кто-то третий присел на самый край и стал вести переговоры.
– Мы группа сталкеров, ищем, где укрыться от непогоды. Меня – Дельным кличут, – представился третий.
Руку Чеса с гранатой он отвел в сторону, сидел и не прятался.
– Эй, я тут решаю проблему, – влез Чес.
– Ты ее не решаешь, а запарываешь на месте, – сказал Дельный и продолжил дальше общаться со сталкером, – а вы кто такие, почему в домике засели?
– Меня, начиная от Границы, заканчивая баром, Трофимычем называют. Слышал, а может и нет. Со мной племяш, из части его забрал, хочу приучить к вольной жизни, а не батрачить на всяких уродов, – с ходу сочинил мне новую биографию сталкер. – Мы нарвались на мутантов, успели спрятаться, да вот слегка привалило двери.
– Трофимыч? Это ты с Дубом ходил? – спросил Дельный.
Сзади него встали остальные – толстый в куртке и Чес, в черном плаще. Хотя, через свет фонаря Дельного, я мало что мог различить.
– Было дело, – ответил Трофимыч. Протянул автомат, легонько ударил по фонарю, отводя его в сторону. Дельный не стал снова направлять свет на нас, продолжил разговор, как ни в чем не бывало.
