– Договорились, – наконец-то согласился Трофимыч, – доведу, и мы с племяшиком двинем по своим делам.
– Вот и дело сделано, – подмигнул мне Дельный.
Чес вообще оказался нормальным мужиком, для бандита. Он наехал на торгаша и тот порылся в рюкзаке, достал еще бутылку. Уверен, и еда там присутствует, если на их языке – закуска. Странный подход к пище. Для меня, сесть за стол, всегда означало вкусно поесть. Для них – выпить.
Чес периодически трепал меня за плечо, мешая спать:
– Ты красава, сталкерок! Как уделал перочинным ножичком Унылого! Красава! – орал он мне на ухо.
Видимо, я завоевал кусочек авторитета.
– Утро, – спокойно произнес Трофимыч.
Вроде и выпили они немало, с учетом отсутствия закуски, но Трофимыч не изменился. Дельный покраснел, а Чес стал проявлять больше агрессии. Старался то зацепить в разговоре торговца, то вдруг начинал петь блатные песни.
– Утро, – согласился Дельный, – пора.
После такой ночи шевелиться не хотелось. Спать, или просто лечь на пол и вырубиться. Мы натянули верхнюю одежду, взяли рюкзаки и сумки. Недовольный Унылый молчал, даже когда Дельный забрал у него ружье.
Наконец-то он открыл дверь и мы стали подниматься из схрона, который стал для меня тюрьмой на двое суток. Утренний воздух чистотой окутал нас. Я стоял, слепо моргая от света. Как же хорошо! Даже вонь от туши не казалась противной. Чес выбрался последним, пропустив вперед Трофимыча.
– Ну что, сталкеры, со свободой вас, – сказал он весело.
Резким движением ударил прикладом в затылок Трофимыча. Кровь брызнула во все стороны, и старый сталкер упал, как подкошенный.
– На, тварь! – шипел Чес и ударил еще раз.
– Идиот! – сказал рядом Дельный.
Я подскочил к бандиту, подтолкнул его назад в схрон. Он почти увернулся, но моей ярости хватило отбросить его назад. Дельный ударил меня по почкам, адская боль разлилась по спине. Ноги подкосились. Еще удар и еще. Это уже Унылый! Я развернулся и прямым достал его в подбородок. Нагнулся за автоматом Трофимыча, собираясь отмахиваться им до последнего. Трое – это многовато. Чес выскочил из схрона, как черт из преисподней, и ударил в живот.
Я упал. Ременов говорил, что меня не били в части. Неправда. Били, просто я не жаловался, и умело скрывал гематомы. И знал что делать – свернулся клубочком, прикрывая живот коленями, а руками голову.
Удары сыпались часто, точно град во время урагана. Боль разливалась по телу, каждый удар – новая вспышка.
– Сталкерок, на нашего брата нож поднял? Решил себя крутым показать? Получай за это! На! – кричал Чес и с каждой фразой бил меня с носка.
Рядом лежал окровавленный Трофимыч и обгрызенная туша мутанта.
Началось новое утро в Зоне.
Часть третья
Насыпь
1
– Это не он!
Связали руки моим же ремнем. Сволочи. Я сидел прислоненный к стене. Передо мною расстилалось поле, по которому я докатился до такой жизни. Кажется, это случилось месяц назад. Возможно, туман, который не позволял смотреть дальше нескольких метров, навевал неимоверно сильную депрессию. Хотя, причиной могла служить и боль в груди от побоев. Я – идиот. Поляну от начмеда захотел, уважение Баранова! Надо было набраться смелости и отказаться, вернуть артефакт и начать служить, как и все остальные черпаки.
Я вдохнул полной грудью и тут же скривился от боли в грудной клетке. Ребро. Не думаю, что сломано, хотя раз болит, значит, минимум трещина. Ерунда. Как все меняется в жизни. Упади в части на бордюр или ногу «деда», это стало происшествием. Тут же, главное выжить.
– Это не Крадун! Это не он! Залетный, видимо тоже бежал прятаться от Всплеска. Не тот сталкер, который у нас украл все! Понимаешь? Тупица! Я ж тебе говорил, нам нужен Трофимыч!
Дельный орал с такой силой, что казалось нас слышно на моем родном блокпосту. Жаль, что это не так. Эх, ввалились бы военные и постреляли уродов. Ладно, не всех, только Чеса. Подлый человечек. В книгах рассказывают о железном слове бандитов, которое они держат в любых ситуациях. Угу. Как и ставки на футбольные матчи, развод для доверчивых.
– Пасть не раскрывай. Я таких в тюрьме… – Что именно делал бандит, он не озвучил.
В отличие от Дельного, он не кричал. Известно, если человек много говорит, возмущается, то вряд ли он пойдет на действия. Драки начинают молча.
– Ты в тюрьме ходил от стены к стене и на прогулку. Кто теперь нас поведет по Зоне? И куда теперь?
– Ты и поведешь, – ответил бандит.
– Я по Топи, без проводника, не лазаю. Жизнь дорога, – продолжал нервничать Дельный, – а Трофимыч провел бы нас до Хибары.
– Да кто знал, что тут другой труп? Какой шанс? Кто мог знать!? Да и не двинул бы сталкер с нами, не стал нарушать неписаные законы! Сам же историю рассказал про его напарника. Значит, четкий сталкерок.
– Конечно, четкий. Он даже с пустым магазином тебя в осадок высаживал. Думать надо, прежде чем валить человека! Конечно, легче расфигачить ему черепушку! Ты что не понял, он за племяшка трясется. Взяли его в заложники и все бы получилось, – доказывал Дельный.
– Он нашего брата обидел, – выложил последний козырь Чес. Он, как рак, начал пятиться под напором фактов от торговца.
– Так после Топи и завалили их…
Они стали тише спорить, и я перестал их слышать. Тихо засмеялся и, хотя боль пронзила челюсть вспышкой молнии, я не останавливался. Из-за угла выглянул грузный «шестерка». Его оставили охранять меня и стоять на стреме. При такой видимости в тумане, который становился похожим на рассыпанную муку, пользы в этом маловато.
– Ты чего ржешь?
– Хочу и ржу, – ответил я и посмотрел на его порванное лицо. Красота! Добавился фингал, от моего удара перед воротами. Кто из нас больше побит, это еще тот вопрос.
– Нормальные люди перед смертью не смеются, – сказал он и ткнул в меня стволом ружья. Это напомнило про мое брошенное ружье. Ветрянка недалеко. Да, меня обыскали, вытащили патроны, забрали сумку. Я помнил, мало того, что под ней лежит труп мутанта, так там валяется ружье начмеда. И патроны россыпью лежат на пожухлой траве, ждут, когда я вставлю их в два гнезда и снесу голову Чесу. Смешная судьба-злодейка. Получается, не зря меня перевернула вниз головой: и Трофимыча спас, и как надо упали патроны.
Туман с трудом позволял рассмотреть ветрянку, будто через покрытое влагой окно.
– Так я умирать не собираюсь. Поговорку вспомнил, – ответил я, стараясь копировать спокойную интонацию покойного Трофимыча.
Если Чес пугал меня до колик в животе, Дельный просто не нравился, то Унылый вызывал смешанные чувства. Вроде злой он, нервный, но его жалко. Кажется, он пытается выпендриться перед другими, хотя сам мягкий человек, которому это насилие претит. Даже я, старше его на несколько лет, это понимаю, а он, под влиянием бандитов, не может в себе разобраться.
