Борзый уточнил:
– Что реально пытались отжать?
Я не видел идиотов, хотевших признаться. Прислонился спиной к забору, пытаясь глубоко не дышать, боль разрывала грудь.
– Да, а чего у них есть ружье, а у наших нет? – проворчал парень, которому Левша доверил ружьишко.
Все же нашелся идиот.
Борзый не зря имел привычку перекачиваться с пятки на носок. Неуловимым движением он произвел удар головой, и бандит отлетел на землю. Поднимать его никто не кинулся.
– У нас скоро гости пожалуют, а вы даже не смогли навалять сталкерам. Тюлени, – произнес Борзый.
Бандиты стояли вокруг нас, окружили черными воронами, только и ждут момента выклевать глаза. Я понял по интонации, претензия Борзого в основном в том, что не смогли навалять. Не только я догнал эту фишку.
– Смешно! Вы пацаны, по темноте не ходите, а то встретите ботанов и они у вас мобилки отожмут, – заржал Чес. Даже начал стучать по животу, выражая удовольствие. Гордится нами, словно он нас тренировал.
– Мы просто по чесноку дрались, без оружия и холодного, – выскользнул Левша из ловушки.
Борзый радостно ухватился за этот довод:
– Перестань ржать. По чесноку. Дай моим пацанам хоть кусок трубы, и они «торков» до смерти забьют!
Чес замолчал. Не знает, кто такие «торки»? Наверное. И тут Унылый подал голос:
– Мое ружье!
Сначала начали смеяться бугры, потом бандиты, в конце и я не выдержал. Эта всеобщая истерия охватила нас, и скоро от хохота сотрясался даже воздух. Я старался не ржать, периодически рыча от неприятных ощущений в груди. Только Унылый мрачно смотрел на нас, не понимая из-за чего все веселятся.
Он схватил ружье, вырвал его и прижал к себе, как самую дорогую вещь. Я зашатался, хотел осадить его, но не стал.
Он выстрадал свое ружье. Не побоялся перечить бандитам, хотя по своей же глупости подставился с сигаретой.
Чес перестал смеяться, а за ним, как по цепочке, и остальные.
– Нормуль! – громко выкрикнул Чес. – Ничто так не укрепляет дружбу пацанов, как общий замес. Запомните, сейчас вы месили друг друга, а скоро будете убивать других! Убивать без жалости, с пониманием: не завалите урода вы, он убьет вас или вашего братана! Да, вы все теперь братаны, повязанные кровью! Вы доказали, что не сопливые подростки! Приготовьтесь, почистите оружие, выпейте сто грамм и знайте – это ваша Ферма! Это братаны стоят рядом с вами! Вы – Банда!
Даже я ощущал подъем энергии, которая начала клокотать в груди, проникаясь словами бандита. Манипулятор, дергающий за нити, направляя кукол, куда ему нужно. Унылый с каждой фразой постепенно приподнимался и вскоре встал на ноги. Я подхватил его, и мы слушали проповедь бандита из настоящей Зоны.
Борзый вскинул вверх кулак, примазываясь к речи, намекая, что он тут не на прогулке:
– За – нас!
Чес повернулся к нам и тихо сказал:
– А теперь, уроды, готовьтесь отрабатывать.
Часть пятая
Замес
1
Дядя Сева придирчиво осмотрел Унылого и Правшу. Я вспомнил, с таким же выражением задумчивости он наблюдал, как жарится кабанчик.
– Сойдет, – вынес он вердикт.
– Конечно, сойдет. Их только обнять и плакать. Более жалких сталкеров я давно не видел, – сказал Борзый.
Мы стояли возле столов оружейки. Пацаны разбежались, оставив только братьев, бугра и дядю Севу. Плюс мы, пришлые варяги.
– Борзый, раз это дело на меня вешают, то выскажу – сильно вы поколотили ребят. Глянь, у этого, охотника на кабанов, полморды уже отекло и посерело, а у Правши нос, как у тебя, бугор, переломанный.
Про меня дядя Сева не сказал ни слова. Настораживало и внушало надежду, а вдруг удача повернется ко мне круглой попой, нагнется и снимет стринги?
– Сева, не гони так гнать, – засмеялся Борзый, – это они между собой не поделили трофеи…
– Угу, кабанчик еще не родился на свет, а его уже убили, сняли шкуру и теперь делят. Знакомо, – согласился дядя Сева.
– Ну чего, пусть шмотки скидывают, одевают робу сталкерскую, – влез в разговор Чес.
– Пусть, кто им не дает? – удивился Борзый.
– Я не даю, – сказал Дельный. Он снова был начищенный и аккуратный, точно не бухал сейчас вместе с буграми. Глаза горят. Сделка удалась, они что-то задумали? Осталось привести это в исполнение.
Дельный бросил на стол вещи.
– Со всей Фермы собирали. Балаклав куча, штанов спортивных, кожанок. А как до сталкерского тряпья, то пусто.
Мы молчали, наблюдая за происходящим.
– Чего застыли? Разбирайте и переодевайтесь, – нетерпеливо воскликнул Борзый.
– Зачем нам становиться сталкерами? – наконец-то спросил Унылый.
– Милостыню пойдешь на блокпост просить, – непонятно объяснил бугор, – даю пять минут. Вернусь, проверю, чтобы все было нормалью. И оружие сдать.
Унылый покрепче схватил ружье. Борзый, не обращая на него внимания, кивнул в сторону здания с уцелевшей крышей. Это намек, хотя они и ходили ровно, но если не прекратят пить, то беда.
Дельный с дядей Севой придирчиво наблюдали за превращением в сталкеров. Унылый и Правша недовольно выполняли приказ. Я же вычленил в словесном потоке Борзого главное: на блокпост. Это хорошо, только надо вместе с ними пойти.
Поинтересовался:
– Мне надо переодеваться? Я и так вроде похож на бродягу.
Дельный, читая меня, как раскрытую книгу, ответил:
– Нет, Кузьма, ты останешься с нами, и будешь выполнять свою работу.
– Лечить?
– Нет, тылы прикрывать.
Дядя Сева закряхтел:
– Ладно. Слышь, приезжий, ружье грузного я отдам Кузьме.
Дельный внимательно уставился на меня. Сева не понял причину паузы, продолжил:
– Не дело это, при замесе, пацана без оружия кидать.
– Кузьма? – поинтересовался Дельный.
– Все нормально. Я же не псих, – спокойно ответил, хотя на языке крутился только мат. Да что ж так не везет! И тут меня кинули! Такой шанс выбраться из этой западни, а не дают, держат на коротком поводке.
Унылый, после драки, поник. Плечи его опустились, лицо выражало грусть. Он безропотно протянул мне ружье и произнес, глотая сопли:
– Вернешь.
– Верну, – ответил я. Блин, становлюсь должником по ружьям. То оружие начмеда профукал и теперь оно лежит, под темным небом Зоны, возле ветрянки. Теперь Унылый доверил свой ствол.
Правша, который молчал до сих пор, проворчал:
