Чес на удивление не шатался и выглядел трезвым. В полутемном помещении его лысая башка, темные круги под глазами наводили страх.
– Проблема в твоем воспитании. Ты, как и многие, не можешь переступить моральные принципы, которые навязали с детства. Не укради, не убей. Это внушают таким, как ты, – он схватил меня за щеку, – внушают те, кто вас будет кушать. Они сами катаются на дорогих машинах, которые получили, нарушив заповедь «не кради». Их дети учатся в лучших вузах за границей. Думаешь, чтобы стать преуспевающим адвокатом или дипломатом? Нет, они учатся на хозяев, твоих хозяев. Тебя будут загонять в стойло, а когда им захочется кушать, то ты, или твои близкие, пойдут на корм. Тебя выпотрошат, порежут на куски и съедят.
Я молчал. Чес отпустил меня и, взяв мясо, отгрыз кусок.
– Первый мой залет был, когда я вмешался в изнасилование. Сынок депутата с друзьями насиловал в парке девчонку. Нет, деньги на шлюх у них были, но это ощущение безнаказанности, желание брать что хочешь и когда хочешь… Чего им бояться, папик-то прикроет. Я сломал им челюсти.
Чес отгрыз еще мяса и прожевал. Я недоумевал, почему бандита пробило на исповедь.
– Да, я сам сломал им челюсти, а они сломали мне жизнь, – продолжил Чес, – и знаешь, что я понял?
– Нет, – ответил я.
– Что лучше бы я вспорол им животы.
Он резко выхватил нож, повертел им. В лучах фонаря клинок мелькал серебряной рыбкой.
– Хочешь, скажу по секрету? – понизив голос, произнес он. Хотя, подслушивать нас было некому. Я не хотел ему поддакивать, но скажу честно, мне стало интересно. Не каждый день, а может только раз в жизни, уголовник раскрывает тебе прошлое.
– Хочу.
– Я так и сделал, как только откинулся из зоны. Он визжал, как свинья, когда я потянул нож вниз, разрезая ему кишки. И поверь, разницы не оказалось. У него, как и у других людей, кровь красного цвета.
Чес доел последний кусок мяса и приказал:
– Бери кусок угля, я тебя учить буду.
– Чему? – тупо спросил я.
– Как чему? Как правильно резать уродов.
2
Ясень пень, угля я не нашел. Теоретически можно взять из костра, на котором жарился кабан. Хотя бы применю смекалку.
Я, наивный «дух», не отслуживший еще и полугода, приготовился к неизбежному обучению. Нам в части давали резиновый нож, прозвище которого говорить при девушках не желательно. Он имитировал клинок. Мы становились напротив инструктора, замахивались, он нас кидал на мат, и потом мы нудно самостоятельно тренировались. Не сильно прилежно, отвлекаясь на мытье полов и остальные хозяйственные проблемы.
Чес вынул нож. Все же да, каждый мужик обязан ходить со стальным другом. Возникла мысль, если мне дадут нож и будут показывать стандартное упражнение, то это хороший шанс Чеса резануть, возможно, и до смерти. Конечно, потом убежать будет очень тяжело, но от такой перспективы я взбодрился.
– Куда становиться? – спросил я, сбрасывая сумку и куртку. Вечер темным одеялом накрыл Ферму, и слабый свет фонаря еле-еле освещал помещение. Холодало.
– Уголь! – недовольно произнес Чес.
– Где его взять? – возмутился я.
На этот ответ Чес не стал кричать или нервничать, покрутился и сказал:
– Неси осколки бутылки. Ее вон в тот угол кинули. Да, теперь шкрябай на стене полосы.
Я в темноте по хрусту отыскал битое стекло, взял осколок и приблизился к стене с остатками штукатурки.
– Дай, а то так до прихода гостей чертить будем, – вырвал осколок бандит. Он на стене начертил вертикальную и горизонтальную полосы, придирчиво посмотрел на творение и перечеркнул крест-на-крест предыдущий рисунок. Честно, получилось коряво. Осколок отлетел к собратьям.
– Знаешь, что это?
– Полосы на стене, которые наскрябали на старой штукатурке, – честно признался я. Нет, ну а что, рисует всякую ерунду.
– Кузьма, ну какой же ты тупой. Я раньше прикинул, что ты смелый пацан, особенно после того удара на блокпосте. А теперь доходит, ты просто тупой, – Чес начал накаляться, как вольфрамовая нить в лампочке. – Наводочку даю, подсказочку.
Чес, встал к стене, уперся лысым затылком посередине шикарной картины, которой завидуют все абстракционисты мира. Он еще и руки развел!
– Ну?
Я задумался. Бандит-то меня научить чему-то хочет, старается.
– Ну?! – не выдержал он через минуту.
– Сосуды?
– Не такой тупой, как кажешься. Вернее, тупой, но не настолько, – отлипая от стены, сказал Чес. – Я не буду тебе многое показывать, не дорос еще и нет времени. Внимай, ботва.
Он медленно сверху вниз провел ножом перед стеной. Как раз по косой линии, где только что находилась его шея.
– Ты должен разрезать до артерии…
– Яремная, – вспомнил я анатомию.
– Не умничай, тебе не идет, – осадил меня бандит, – ее прикрывает толстая мышца. Вложи в удар все силенки, дохляк. Понял?
Он увеличил скорость, и нож начал мелькать серебряной полосой. Он меня ошарашил. Меньше меня, хилый, если не сказать заморышный на вид, а такое говорит. Хотя, один на один Чес меня уделает. Особенно с ножом. Появилось понимание, я физически крепче этого урки. Он явно нечистым воздухом дышал в тюрьме, здоровье подорвано. Получается, я слабее только из-за лени, потому что забросил заниматься спортом? Не занимался после секции, в которую отходил годик, не занимался рукопашным боем, как положено в части. Я профукал свое преимущество, спустил его на нет.
– Понял. Яремная, бедренная и под мышку. Вот куда надо бить.
– Ты меня держись, научу, как за себя постоять. Бить тут не надо, надо резать. Начинай, – приказал он. Кинул нож, рукоятью вперед. Я успел его поймать. Вот что значит хоть чуток поспать, подзарядить организм. В той далекой жизни, в медицинском пункте, я даже не сумел словить артефакт. Прогресс.
Чес сел на стул и стал раскачиваться. Тот нещадно скрипел от старости и незваного седока.
– Давай, порадуй меня.
Я начал тренировку у урки.
– Не опускай! Резче! Куда ты проваливаешься?! Копыто выстави правильно! – орал он. Мат пропал из его лексикона. Реально, втягивает меня в свой коллектив? Коллектив, промышляющих воровством, не чурающихся убийств, и все ради простой цели – получить кусок пожирнее и не попасть под раздачу от бугра Гунча.
История от бандита, про его поломанную жизнь, произвела впечатление, и я вспоминал, как он ее преподнес. Я оказался пророком, у таких людей всегда есть крайне весомые аргументы в доказательство своих принципов или поступков. Хотя, его история меня потрясла. Вроде он во всем прав, но это с его слов.
– Давай, давай, работай. А то так и будешь нас позорить.
