– Почему он нас не догнал? – спросил я задумчиво.
– Сервомоторы. Короче, настоящий комплект стоит очень дорого. А тут, экономный вариант, но он бегать не позволяет, – просветил меня Дельный. Он с раздражением закинул автомат за спину и начал расшнуровывать ботинок. Я начал делать так же, есть минута отдыха, надо подготовиться к дальнейшей дороге.
– Это все ладно. Он тяжелый и ползет, как раздавленный таракан, – сказал Чес. Да, сравнения у него те еще, отменные.
Чес продолжил:
– Почему оружие плохое?
– Ты заметил, у него магазин расположен перед курком? Это «Энфилд», как и у нас. Замечательная винтовка при стрельбе одиночными. Сам видел, как черепушку близнецам разнес с одного выстрела. А вот надежность низкая и мало пригодна для такого климата, – провел лекцию Дельный. Подставил ладонь к небу, которое, как будто специально, начало плакать холодным дождем.
– Чё за фигня? – возмутился Чес.
Я вылил воду из одного берца и взялся за другой. Унылый начал подбираться ко мне – все не оставляет мысль завладеть моей обувью. Капли дождя упруго били по водной глади. Что-то меня смущало, при взгляде на тот берег…
– Если ты про оружие, то на открытом пространстве нас бы уже завалили. Там прицел четырехкратный. – Дельный замолчал на минуту. – Скелет странный. Будто он труп ходячий.
– Ну не гони, – протягивая гласные, сказал Чес.
– Я же сказал, словно, – Дельный провел по волосам. – Я думаю, нас преследует адепт Черного Куба.
– Кто? – удивился Унылый.
Чес же добавил:
– Какой адепт?
Лишь я смотрел на красные пятна на камыше. Аккурат на другом конце моста. В Зоне мало ярких красок, очень мало. Одежда. Красная нитка. Аптечка. Или чья-то кровь. Что там Трофимыч мне рассказывал, когда пытался вбить знания? Я настороженно созерцал местность. Чуть ниже по течению лежали куски слепой собаки. Значит…
– Надо топать, – произнес Чес.
Я же, не отрываясь, смотрел вперед. На аномалию «тиски».
6
Все как учил сталкер со стажем. Я помнил, что над аномалией еще должен подниматься легкий дымок. Нет, однозначно марева не наблюдалось. Может близость ручья и сильный ветер сносит мглу? Вероятно, я просто ошибаюсь, пытаясь выдать желаемое за действительное. Если же это «тиски», то в моей голове сложился кубик Рубика. Все его стороны стали одноцветными, и я понял, что надо делать.
Я стянул берцы, вылил воду и поставил их поближе к Унылому.
Дельный же объяснял, кто такие адепты:
– Фанаты. Религиозные фанаты, зацикленные на существовании Черного Куба.
– Ну и что? Вот в других религиях тоже есть камень, которому поклоняются, – удивил Чес знаниями.
Я же выжал носки и начал их натягивать.
– Угу, только черный камень исполняет желание. Захотел стать богатым – будешь.
– Точно психи. Всем же известно, без труда только в мышеловке можно кусок сала получить…
Закончить урка не успел. Унылый радостно гукнул, подхватил мои берцы.
– Все! Что упало – то пропало! Теперь мои, мои берцы! – затараторил он.
Я рыпнулся для вида, но он наставил на меня ствол ружья.
– Нельзя! Плохой солдатик.
Я склонил голову, опасаясь, что эмоциями на лице выдал себя. Ветер затих, и даже гул камышей перестал надоедливо давить на уши.
– Потопали, я сказал! – это Чес показывает свою крутизну.
– Пошли, – покорно согласился я. Встал за спиной Унылого и добавил: – Теперь твой черед водить.
Тот, завязывая шнурки, аж открыл рот. Вытер сопли о бушлат:
– Ни фига, ты как всегда первый.
– Нет. Без берц я первый не полезу. Да и внимание уже не то, с самого утра шпарю как локомотив. Давай, Унылый, топай.
Чес резко подскочил и двинул меня прикладом в область печени. Больно! Это как засунуть пальцы в кипяток, вот только высунуть их не получается. Боль жгла бок, и я припал на колено. Вдохнул, выдохнул. Встал. Я смотрел в глаза урки.
– Еще? – тихо спросил он.
– По фи… – Договорить не смог, теперь удар в область селезенки. Тут я успел отклониться и корчился скорее для вида, чем от сильной боли.
Встал.
– Топай, больше повторять не буду, – угрожающе произнес Чес.
– Он надел берцы? Путь теперь поработает первым номером или ты за ним и говно вытирать будешь? – спросил я.
В голове взорвалась бомба. Такая красивая, как фейерверк. В глазах потемнело, я завалился. Вот это нокаут. Хороший удар в голову получился у бандита. Я собирал себя в единое целое, собрав все силы, встал. Мир вращался, словно я на карусели, а не на твердой земле.
– Еще?
– Сразу пристрели. Чтобы меньше мучились, – я сплюнул красным на землю, – он трусливая тварь. Я за него горой стоял, когда ружье у него отнимали. А он, как крыса, берцы спер.
Дельный стоял у моста, но не переходил, ожидая окончания спора.
Унылый молчал, вроде у него язык затянулся в морской узел. Чес дернулся, наметил прикладом мой пресс.
Не ударил.
– На испуг, – прокомментировал он свои действия. – Кузьма… Ну тля, упрямый… Унылый, топай. Замерзнем стоять.
– Это чего? – удивился грузный парень.
– Это того, что надо силой забрать, берцы-то. Ты ж с ружьем. Тырят только падлы, – пояснил Чес. Толкнул его в сторону моста, потом добавил мне, для ускорения. Понятно, я следом.
– Убью, убью… – твердил Унылый. Я брел за ним, бессознательно наступая на его же следы. Земля с четкими отпечатками сменилась упругими досками моста. Он гнулся под нашим весом, но еще имел запас прочности. Я поежился, от холода. Ветерок пробежался по больным ребрам, заныл побитый бок, голова пульсировала тупой болью. Если это аномалия, Унылому конец. Вот его последние шаги. Остановить! Надо его остановить! Внутренний голос звучал слабо и не убедительно. Я вспомнил рисунки. Остановить? Нет, лишь бы не спалиться и не подтолкнуть урода в аномалию.
Мостик закончился. Я непроизвольно остановился. Какая там аномалия, гравитационная? Унылый сделал шаг. Его просто подбросило в воздух. Он отлетел, разбрызгивая кровь. Грузно упал на землю, закричал. Крик порвал унылую тишину. Унылый орал, как резанный. Да так оно и есть. Подскочил к нему, перепрыгнул с моста на безопасный клочок суши. Унылый выглядел ужасно. Он пытался встать, но кровь хлестала, как из свиной туши. Длинные, линейные разрезы по всему телу, ошметки кожи на лице. Смотреть на него страшно, хотелось отвернуться. Я пересилил себя, нагнулся над ним. Сколько у меня есть времени? Минута?
– Ботва! – сзади орал Чес. Матюгался он знатно.
