– Замер, – резко ответил Дельный. Судя по действиям и раздраженному голосу, он не шутил.
– Тля! Чё пристебался?! – продолжил орать Чес. – Чё за ерунду мне подкидываешь?!
Это уже мне. Артефакт лежал на траве. Зеленоватого цвета, странной формы. Артефакт раздора. Дельный же просчитывал ситуацию. Слишком неожиданно появился повод. Он покачал головой, будто не соглашаясь со своими мыслями:
– Чес, артефакта хватило бы заплатить за проход.
Чес меня не подвел. В гневе он не думал. Я, сопля для него, и посмел ударить!
– Отвали, торгаш! Я чё два раза повторять должен? Не мое! Кузьмы этот камень!
Он встал, не выпуская пистолета. Очередь. Дельный заорал в ответ:
– Урод! Мы бы пролетели пост! Без проблем и не застряли бы с этими уродами! Не потеряли время и сейчас Семен бы нам рассказывал, где товар и блокнот! Мудень ты лысый! Ты как кусок собачьего говна в бочке с вискарем – воняешь и портишь!
– Рот завалил! За мудака ответишь! – орал в ответ Чес. Он держался, но вперед ни на сантиметр не подвинулся. Ему бы просто все объяснить, но это не метод урки.
– Я перед Гунчом отвечу, – нервно произнес Дельный. – И поверь, он за твою смерть и слова мне корявого не скажет…
– Еще раз вякнешь, я тебя зарежу. Мне, тупой, Кузьма подбросил эту хрень, – проорал Чес.
– Ты хочешь сказать, что Кузьма все это время незаметно носил артефакт? И теперь подбросил? Ты меня за идиота держишь? – понизил голос Дельный. Нехорошо стал говорить, по-злому.
– Ты и есть идиот. Чё, потекло уже по штанам? Боишься, что на нож напорешься? – Чес кинул пистолет. – Ну давай, ты ж давно нарывался. Давай на холодном решим, кто из нас мертвое чмо.
Дельный провел по волосам, усмехнулся.
– Кузьма, три шага назад и сел возле Крыса.
Я так и сделал. Голова кружилась, ноги дрожали, словно пробежал десяток километров.
– Давай, бросай ствол! Это тебе не наркотой торговать!
Дельный аккуратно поставил «калашников» у второго столба, предусмотрительно выдернул магазин. Вытащил нож, повращал кистью, разогревая мышцы.
– Давно хотел язык тебе подрезать. Мечты сбываются, – усмехнулся торговец.
5
– Чем резать будешь? – усмехнулся Дельный.
Его перекошенная улыбка напоминала оскал волка. Именно он, крепко сбитый, с легкой щетиной больше походил на серого хищника, чем лысый урка. У того борода росла клочьями, и торчала мерзким на вид кустиками.
– Наглый уродец нож вышиб, – объяснил Чес. – Чё торгаш, все в твоей вонючей жизни просчитано? Не выгодно мне ножичек давать? Знаешь, что я своим жаборезом любого перебью.
– Лови, – Дельный выхватил нож Унылого и кинул рукоятью вперед.
Чес не успел или побоялся на лету схватить острый нож американского производства. Нагнулся, не отводя глаз от торговца. Тот наблюдал, как удав за кроликом. Оценивал каждое движение Чеса.
– Ты дефект, Чес. Все что ты ни делаешь, не прибыльно. Я не говорю по-крупному, как с Семеном. Даже экзоскелет умудрился потерять.
– А ты что сделал?
Чес поднял нож и взял его странной хваткой: клинком вперед. Он выбрался из лужи, приблизился к торговцу. Выставил левую ногу и обе руки. В правой блестело стальное жало.
Дельный раздраженно ответил:
– Я-то автомат у него выбил. Да и свою часть сделки выполнил – нашел заинтересованных в товаре. Даже нашел паренька, который проведет через Границу…
Чес вытер уголки рта. Теперь он был готов к бою на ножах и его болтливость моментально пропала:
– Все же ты, торгаш, потрендеть любишь. Ничё…
Дельный стоял – правая нога выставлена вперед, нож в правой руке, а вот левая – выкинута далеко вперед. Колени слегка согнуты. Вес тела он распределил равномерно.
Черт. Выживу, научусь владению холодным оружием. Только бы выбраться! Я споткнулся на ровном месте. А нет, это две штурмовые винтовки, бросили их возле столба, видно урка в гневе отшвырнул. Ну да, надо же Крысеныша ремнем привязать. Я, шатаясь, присел возле солдатика.
– Давай ногу.
– Нет, не надо… Развяжи меня, прошу, развяжи, – повторял он. На его лбу выступила испарина, он весь дрожал.
– Сейчас, – произнес я, – сейчас нож найду.
– Нет, не ходи в камыши, там Зверь. Не ходи, Кузьма, просто развяжи, – перешел на шепот солдатик.
На меня смотрел загнанный зверек. Маленький, вонючий. От него несло мочой и хотелось поскорей отвернуться, настолько воняло изо рта.
– Да прекрати, – решил его успокоить. – Звери вон, дерутся.
– Не ходи, – вытаращив глазенки, сказал Крыса. – Прошу.
Я замялся. С одной стороны, я знаю, как Чес управляется с ножом. Победа за ним, и что, бежать в ночь? Пистолет лежит в их стороне, как и автомат. Порыскать в луже, найти нож Чеса? Но Крыса перепуган не на шутку, да и Дельный приказал сидеть возле столба. Кто его знает, сейчас переклинит, заметит, что я ищу оружие, и всю агрессию направит на меня родимого.
– Хорошо, – ответил я и аккуратно взялся за его голень. Крыса вскрикнул.
Я понял, занялся не тем, не самым важным. Я плюхнулся на задницу возле Крыса. Шикарный вид. Костер медленно горел, пожирая дерево. Сумерки сгущались, как будто кто-то разлил чернила. Рядом лежали винтовки. И плевать, что нет патронов, зато отмахиваться ими, одно удовольствие. Приклад тяжелый, попаду в голову Чесу и все, нокаут. Я потянулся и достал оружие. Оказалось, это английская штурмовая, черного цвета. Что ж, теперь легче. Поднимать я не стал, пусть лежит подле меня.
Урка и торговец замерли. Разговоры закончились, настало время действовать.
Разные стойки, разный хват. Однако хоть пытай, на мой взгляд, они оба выглядели профессионально. У урки есть какой-то животный тик. Он, как ртутный, дергается, переминается. Не стоит на месте. Да и нож у него, не короткая пика, выточенная из ложки.
Зато Дельный, наоборот, выставил руки и застыл. Его сейчас, хоть на глянец любого боевого журнала. Показательно и гламурно. Нож в хвате клинком вверх, в сторону от большого пальца.
Чес сократил дистанцию, переходя с дальней к средней. Резкое движение. Он из положения левосторонней стойки выполнил небольшой шаг левой ногой вперед. Тут же подтянул правую ногу и вновь принял исходную стойку. Я понял, ножевой бой будет продолжаться недолго. А если не кривить душой, то очень быстро.
– Тут он, Кузьма, тут. Я его по вони уже вычисляю…
Я вяло отмахнулся. По вони! Насмешил. Что он может осязать? Сам же, как алкаш. Хотя говорят, человек такая падла, к любому привыкает, даже к собственной вони.
– Кузьма!
