Девушку звали Анита, она тоже училась на третьем курсе, правда, не в моей группе. Но все равно мы иногда пересекались и друг друга немного знали.
Попробую выяснить подробности, заодно успокою ее. Разве это дело, из‑за всяких ведьмаков рыдать?
– Не плачь, – я придвинула себе стул и слегка дотронулась до плеча рыдающей ведьмочки. – Знаешь же этих столичных, сколько их тут перебывало, и все норовят свои порядки установить. Через пару дней он уедет, а у нас опять все будет по – прежнему.
Саму меня зверства проверяющего не впечатлили. Подумаешь, выискался самый главный! Мне сейчас о дипломе, экзаменах и выпускном думать надо.
Но Анита отчаянно шмыгнула носом, подняла голову, повернула ко мне заплаканное, раскрасневшееся лицо и с безысходностью в голосе прошептала:
– Не будет.
Так, похоже, тут все запущенно.
– Глупости говоришь! – горячо возразила я и, чтобы немного подбодрить, слегка сжала ее плечо.
– Отчислили меня, – продолжила шептать ведьмочка, трясущимися руками утирая мокрые щеки. – Всего за каких‑то два месяца до диплома, представляешь?!
По правде сказать, представить получилось с трудом. На мгновение я застыла, изумленно уставившись на нее. Как так – отчислили? Да быть такого не может! Не может – и все.
– Верховная ведьма Веселина не могла так поступить, – с полной уверенностью заявила я.
Ну правда! Нашу директрису я неплохо знала не только по учебе, мы и в неформальной обстановке встречались. Она была матерью моей лучшей подруги, а Марьяша часто звала меня в гости. Я ей с учебой помогала, она временами отдавала мне свои старые платья, часто секретничали по – девичьи. Госпожа Веселина, когда приходила, всегда приносила сладости и угощала нас чаем с чем‑нибудь вкусным. Она говорила, что я хорошо влияю на Марьяшу, она тянется за мной и меньше ленится. Да что там, за почти три года, что я в школе, наша Верховная ни одной ведьмочки не отчислила!
– Смогла! – простонала Анита.
– Ни за что не поверю! – упрямо мотнула головой я. – Может, она перед проверяющим вид делает?
Анита поджала губки и подтолкнула ко мне лист со школьной печатью.
Табель об отчислении. Если подписан и печать стоит, назад ходу нет. Ни в одну ведьминскую школу не возьмут!
Невероятно… Словно какой‑то глупый сон…
Сон превратился в кошмарный, когда одна из сидящих за соседним столом ведьмочек мне сказала:
– Поверишь, когда спустишься на первый этаж и посмотришь списки отчисленных.
– Тебя, Осенняя, тоже выгнали, – добавила вторая.
– Без права восстановиться, – подтвердила третья.
Меня‑то за что, я же отличница?!
Возмущенный взгляд метнулся к девчонкам. Ведьмочки как на картинке подобрались – беленькая, черненькая и рыжая с веснушками. И рыдали они не особо вдохновенно. Похоже, их не отчислили, просто наказали.
Но не похоже, чтобы девчонки шутили…
Внятных объяснений я так и не дождалась. Да и откуда ведьмочкам знать?
– Ерунда какая‑то, – пробормотала сквозь зубы.
Затем встала и отправилась проверять информацию.
Пока спускалась по лестнице и петляла коридорами, страха все еще не было. Мысли застыли, заполнились странной пустотой. А в душе прочно засела уверенность – все это ошибка. Если бы у меня были какие‑то проблемы, уж я бы знала! Потому что к учебе отношусь ответственно и хвостов заводить себе не позволяю.
Состояние такое продержалось ровно до тех пор, пока я не добралась до стенда с объявлениями. На нем действительно уже успели вывесить списки отчисленных.
И там правда было мое имя.
Больше того, значилось одним из первых!
Причинами для отчисления были вписаны прогулы, низкая успеваемость, неопрятность и редкостная безалаберность.
Коленки так и ослабли. Не про меня это все… Не про меня!
Пробегающая мимо тете Дуся со шваброй наперевес мазнула по мне взглядом и будто бы виновато отвела глаза.
– Не переживай, Ксинка, – попробовала подбодрить меня она. – Не всем же быть ведьмочками! Устроишься помощницей к аптекарю или будешь продавать на рынке амулеты, тоже дело нужное. И денег будет больше, чем стипендия.
Я словно ледяной комок проглотила.
Аптекарь тот склочный, а амулеты фальшивые, мы с девчонками проверяли.
И вообще, речь идет о моем будущем!
Поняла это, и ледышка внутри растаяла. Да что там растаяла, закипела!
– Ни за что! – бросила сердобольной уборщице и, поправив форменное платье, устремилась в кабинет директрисы.
Кто‑то же должен знать, что тут вообще происходит! Как могла получиться такая нелепая ошибка?! Может, напутали там чего? Я ведь одна из лучших в группе!
Кабинет директрисы находился на первом этаже, так что идти пришлось недолго. Но этого времени хватило, чтобы успокоиться, взять себя в руки и приготовиться отстаивать ведьминскую честь. Я – хорошая ведьма! В смысле, ведьмочка, но и ведьмой тоже буду, когда получу диплом. А я его обязательно получу!
Перед дверью застыла на миг, чтобы перевести дыхание, потом решительно постучала.
– Войдите, – голос госпожи Веселины звучал непривычно холодно.
Чувствуя, как предательски дрожат руки, я толкнула дверь.
Признаться, я ждала увидеть одну Веселину и поговорить лично с ней, но в кабинете были четверо. Директриса чинно восседала на своем месте, хотя и чувствовалось в ее позе какое‑то напряжение. На подлокотнике ее кресла приткнулась бледная и зареванная Марьяша. А напротив, по другую сторону стола, разместились ведьмак и пухленькая особа с коротким ежиком черных волос, по – видимому, ассистентка.
– Что тебе нужно, Аксинья? – устало спросила ведьма Веселина.
И снова я почувствовала, что держится она как‑то не так. Списав несоответствие на присутствие проверяющего, я быстренько отогнала от себя лишние мысли и объяснила причину своего появления:
– Там внизу списки отчисленных вывесили. В них ошибка, – говорить получалось уверенно.
– Вот как? – приподняла тонкие брови Верховная. – И какая же?
От ее взгляда стало неуютно. Впервые просторное помещение, где было много книг, амулетов, трав и прочих ведьминских штучек, и куда мы с Марьяшей так любили приходить в свободное время, чтобы почитать, понаблюдать за взрослыми ведьмами и подслушать новости, показалось мне негостеприимным и холодным. Взгляды, обращенные на меня, нервировали. А интуиция запуганно пищала: «Зря пришла».
Но ведьминское будущее определенно стоило того, чтобы за него побороться, да и не привыкла я отступать.
