– Жаль, не успели узнать, были ли у нее сообщники, – как сквозь вату услышала я безразличный голос принца, как будто ничего такого не происходило, как будто у его ног никто не умирал, заливая все кровью. Я поняла, что несмотря на всю его красоту, более отвратительного существа я не встречала.
Когда стихли булькающие звуки и хрипы, я сделала движение отстраниться, но Люциан сказал:
– Лучше этого не видеть.
Конечно же, я так и послушалась. Черт меня дернул оглянуться и посмотреть на останки. Маргьетта лежала сломанной куклой, превратившись в мумию. Казалось, вся кровь покинула ее тело, разлившись лужей вокруг него. Частично ее впитало платье, и на белой ткани появились причудливые кровавые узоры. Принц уже стоял рядом с отцом, и они что-то обсуждали с вампирами.
Посмотрев в другую сторону, увидела растерянную Хризею, которая стояла с жалким видом одна и не знала что делать. Несмотря на все произошедшее, мне стало ее жаль. Положение девушки незавидно. Еще утром она была сияющей и счастливой невестой, а сейчас ее статус под вопросом. Обвинения ей вряд ли предъявят, но останется ли она после всего невестой, неизвестно. Будет огромным позором, если ее вернут домой и заменят другой.
Высвободившись из объятий Люциана, я обошла кровавую лужу, подошла к ней и обняла ее, притянув к себе. Хризея пребывала в шоке и как будто застыла. Тяжело пережить крушение всех иллюзий. Можно было предположить, что для нее стало ударом узнать, что ею манипулировали, да и подстава от жениха не могла пройти без следа. К тому же она наблюдала ужасную смерть своей наставницы, и никого не оказалось рядом, чтобы ее поддержать.
– Ничего, все будет хорошо, – погладила я ее по спине. Она чуть обмякла в моих руках и плечи ее задрожали.
– Помни, из какой ты семьи, – тихо прошептала ей. – Ты сильная и со всем справишься с достоинством.
Зарождающаяся истерика пропала на корню, плечи дрожать перестали, и она глубоко задышала, овладевая собой. Когда Хризея отстранилась от меня, я испытала за нее гордость. Глаза ее были сухи, спина безупречно прямая и подбородок горделиво поднят.
– На твоем бы месте я запомнила и поделилась с отцом информацией о том, кого сегодня не оказалось рядом с тобой, – бросила я недружелюбный взгляд на дипломатов. Надо же, кое-кто меня даже услышал, и в глазах появилась тревога.
Хризею рано списали со счетов. Как бы там ни было, но ее отец состоит в Совете и Глава одного из сильнейших кланов. Они бросили его дочь, а такие люди мстительны и всепрощением не страдают. Я скрыла удовлетворенную улыбку, когда вампиры неожиданно «вспомнили» о ее существовании и поспешили в нашу сторону. Вместе с ними подошел и принц. Он выразил понимание, что после всего произошедшего она, вероятно, хочет отдохнуть и попросил сопроводить ее в покои. Под вежливыми словами скрывался приказ.
– А что будет с ней? – указала я на тело. На меня все непонимающе уставились. Может они могли вести себя так, как будто здесь не валялась в крови женщина, но меня это коробило. – Ее же надо похоронить или вернуть останки родным.
– Почему вас заботит тело предательницы? Вы же слышали об ее планах. – На меня с недоумением посмотрел Его Высочество.
– Да кому нужны ее кости?! – пренебрежительно отозвался один из вампиров.
– Например, родным, – ответила я тому, игнорируя вопрос принца.
– Она позор для семьи.
– Но была кому-то дорога. Отчего вы решаете за ее родных?
– Что вам за дело до предательницы? – настойчиво повторил вопрос принц, привлекая мое внимание и ожидая ответа.
– Не нам ее судить и забрасывать камнями.
– Камнями? – приподнял он бровь.
Я выругалась про себя, так как здесь о христианстве не слышали и понятия не имели, что я имела в виду.
– У нас есть такая поговорка. Она возникла после одного события. Люди ополчились против одной женщины, называя ее распутницей, и предлагали забить камнями недостойную. Это увидел один… мудрец. Ему стало жаль женщину, которую была готова растерзать толпа и тогда он сказал: «Кто без греха, пусть первый бросит в нее камень». Все оскорблявшие ее опустили камни и разошлись.
– У меня создается впечатление, что лично вы готовы всех пожалеть, – чуть ли не с укором ответил на это он.
– А у меня складывается ощущение, что некоторым это чувство неведомо.
– Жалость – это роскошь, которую не каждый может себе позволить, – только и ответил он. – Я вас не задерживаю, – перевел взгляд на Хризею.
Та вспыхнула, но больше ничем не выдала, что ее это уязвило. С достоинством развернулась и пошла на выход. Взгляды дипломатов заметались между ней и принцем. Наконец, часть их разделилась и одни поспешили ее сопровождать, а другие остались.
Я тоже двинулась за ней, но меня удержал Его Высочество:
– Задержитесь. Вы же хотели решить вопрос с останками. – Пришлось остаться. Я выжидающе посмотрела на него, ожидая, что он скажет. Он смотрел на меня, о чем-то размышляя, затем перевел взгляд на эти самые останки. За время нашего разговора картина не стала менее ужасна. Спохватившись, он протянул руку сказав: – Позвольте увести вас отсюда. Это зрелище не для прекрасных дам.
Увести?! Я подозрительно посмотрела на протянутую руку, как будто она могла меня укусить.
– Куда увести? – была сбита с толку я.
Похоже, он и сам не знал, так как на мгновение нахмурился и решил:
– Да хотя бы в сад. Позвольте показать вам цветы.
– Они у вас тоже с сюрпризом? – недоверчиво уточнила я, не спеша принимать его руку.
– С каким сюрпризом? – Не понял моей логики принц.
– Артефакты предков.
До него дошел смысл и он усмехнулся:
– Разве что некоторые сорта вывела моя бабушка.
Вау, у него даже бабушка была, которая садоводством занималась! Это сделало дроу пусть на грамм, но чуть человечнее. Дальше игнорировать его протянутую руку было неприлично, и мне пришлось неохотно ее принять. Я, конечно, мечтала уйти отсюда, но не с ним же!
– Позвольте узнать, куда вы уводите леди? – заступил нам дорогу Люциан.
Выражение лица Его Высочества стало непередаваемо. Наверное, раньше никто не смел преграждать ему дорогу в его же дворце и требовать отчета. Но Люциан тоже не кто-нибудь, а Владыка и гость, поэтому мой спутник вежливо ответил:
– Всего лишь хочу избавить леди от неприятного зрелища.
– Очень любезно с вашей стороны, – улыбнулся Люциан улыбкой, которая больше напоминала оскал, – но не стоит утруждаться. Я сам проведу ее.
– Меня не затруднит сделать это самому. К тому же нам надо решить с леди один вопрос.
– Вопрос погребения не займет много времени, – ответил Люциан, показывая, что он все слышал. – Надеюсь, вы не будете иметь ничего против, если останки сожгут, а прах передадут ее родным?
