– Мастер дал вам свою кровь?! – поразился Хоук, и многие посмотрели на меня потрясенно, как будто у меня вторая голова выросла. – Тем более мы не можем вами рисковать!
– Это мне решать, – твердо произнесла я. Не скажу, что я не боялась, но помнила слова Айка о том, что из-за того, что я из другого мира, моя кровь иная. Ему для насыщения хватало пары глотков, поэтому я считала, что у меня шансы выжить выше, чем у остальных. Черт, да не собиралась я умирать! Внутри была уверенность, что все будет хорошо. Тем более, не могла же я бросить Грегори в беде, когда был шанс спасти.
– Ольга, зачем? Почему не служанка? – не унималась Хризея.
– Он мой человек и Иса тоже, – посмотрела, наконец, на нее. – И нельзя от других требовать того, чего не готова сделать сама.
Обойдя ее, я подошла к врачу.
– Скажите, что делать. Мне надрезать руку? Когда можно будет вытащить кинжал?
Ответить он не успел, так как раздалось сакраментальное: – «Что здесь происходит?». Неожиданно рядом с нами появился Люциан.
– Грегори тяжело ранен, – произнесла я, внутренне сжавшись. Шестое чувство подсказывало, что ему мое решение не понравится.
– А почему резать руку собрались себе вы? – полыхнул глазами он. Я отметила, что обращаясь ко мне при всех, он перешел на «вы», и была благодарна, что он не выставляет наши отношения.
– Ему нужна кровь.
– Разве ее некому кроме вас дать?
– Сергас? – обернулся он к стоящему оборотню.
– Я предлагал себя, – ответил тот и Люциан повернулся ко мне, вопросительно приподняв бровь.
– Ранение серьезное. Есть вероятность того, что он выпьет его досуха, – сдал нас врач. Вот он-то чего лезет?
– Что?! Леди, объясните свое решение, – полоснул меня взглядом Люциан, потемнев лицом. – Вы решили собой пожертвовать?
– Конечно, нет! Я не собираюсь умирать. Моя кровь сильнее и до этого не дойдет.
– Чтобы вы знали, кровь оборотней для вампиров намного питательней, чем человека, – процедил он, распекая меня взглядом.
– Айк'рэн говорил, что моя кровь питательней, – возразила я. При всех чуть не назвала его «Айком», но вовремя исправилась.
Люциан пытался образумить меня взглядом, но видя что бестолку, решил:
– Значит так, кровь ему дам я.
– Владыка, позвольте мне! – вмешался Сергас. – Мы не можем вами рисковать.
– Если он начнет пить, жертву отобрать от него будет затруднительно, – вставил свои пять копеек врач.
– Кровь дам я. Если этого окажется недостаточно, и он попытается меня выпить, убьем его.
– Нет! – воскликнула я. Такой расклад меня не устраивал. Было страшно за Люциана, да и убивать Грегори при попытке его спасти было… Да у меня просто слов не было!
– Сделаем так, как я сказал! – отрезал Люциан тоном, не предполагающим дальнейшие дискуссии. Он подошел к Грегори и достал кинжал.
– Сергас, будешь подстраховывать, – бросил он тому. Тот кивнул и подошел ближе.
– Лю… Владыка, нет! – подбежала я к нему, и схватилась за руку с кинжалом.
– Я не дам вам рисковать собой, – отчеканил он.
– Значит, рисковать собой для вас более приемлемо? – язвительно произнесла я. – Вы отвечаете за людей и кортеж.
– Вот именно, что отвечаю.
– Поверьте, моя кровь сильнее и я рискую меньше.
– И слышать не хочу!
– Грегори меня знает и мне легче будет достучаться до его сознания. Вы же для него просто еда. Поверьте… – в отчаянии произнесла я, по-особому выделив последнее слово.
– Нет, – с трудом произнес он. – Сергас…
Он явно позвал его, чтобы тот увел меня, поэтому поспешно сказала, не желая отступать:
– Мы сделаем это вместе. – Я вложила в его руку флакон с кровью Айка. – Надо будет быстро вытащить кинжал и на рану добавить это. Моя кровь сильнее, поверь… – еле слышно произнесла я, умоляюще смотря ему в глаза.
– Я же его убью, – так же тихо ответил он.
– Мы его спасем, – убежденно произнесла я.
Я видела, как внутри него происходит мучительная борьба, но глазами молила поверить мне.
– На счет три, – командовал Люциан. – Раз, два… Три!
Несколько вещей случилось одновременно: Сергас выдернул кинжал, а Люциан вылил в рану остатки крови Айка из флакона, в мою же руку вонзились зубы Грегори. Я специально перед этим неглубоко порезала руку, чтобы выступила кровь. Стоило багряной капле коснуться его губ и он, не открывая глаз, вгрызся в мою руку, как собака в кость, удерживая ее двумя руками.
Боль ослепила меня, и я не сдержала стона. За моей спиной встал Люциан.
– Одно слово и я прекращу это.
– Что с раной? – выдавила сквозь зубы я. Рука горела огнем, и мне стоило огромного труда говорить связно, а не орать благим матом. Единственное, что останавливало, это понимание того, что Грегори тут же убьют.
– Пока непонятно. – Он положил мне руки на плечи, морально поддерживая.
Все еще не открывая глаз, Грегори глотал мою кровь. Он с огромной силой сжимал мою руку, и я начинала бояться, что раздавит мне кости. Черты лица его заострились, и сейчас он напоминал больше хищника, чем человека.
– Крови меньше. Мне кажется, рана затягивается, – услышала я Хоука.
«Быстрее бы», – подумала я, так как боль была невыносимая.
Грегори пил и пил. Его кадык равномерно дергался, когда он сглатывал, я же начала ощущать слабость.
– Кровь больше не идет.
– Грегори! – позвала я, но он пил и было такое ощущение, что даже не слышит.
– Сергас! – в свою очередь позвал Люциан.
Голова начинала кружиться, но я понимала, что еще немного и все будет зря. Выдержка Владыки не безгранична. Кожей чувствовала, как истекают последние крупицы его терпения. Я повела плечами, сбрасывая руки Люциана, и склонилась к Грегори.
– Грегори! – позвала я, касаясь его лица свободной рукой. Спиной я чувствовала волны беспокойства, напряжения и… ревности, исходящие от Люциана.
– Грегори!!! – закричала я ему на ухо. Для этого мне пришлось чуть ли не упасть на него, так как силы были на исходе, а о боли в руке и говорить нечего.
– Стойте, он пришел в себя! – воскликнул Хоук. Похоже, Владыка дал отмашку Сергасу.
Я слышала биение своего пульса и в голове шумело. Сил отстраниться, и посмотреть не было. Он сам отпустил мою руку и повернул ко мне голову. Я увидела его глаза близко-близко.
– Залечи рану, – шепотом попросила его. Он смотрел на меня и его взгляд опустился на мои губы. – Больно, – добавила я, чтобы у него не возникло глупых желаний, а то ведь убьют, нафиг. Зря, что ли спасала.
