Я уж было испугалась такого драматичного тона.
– И что же?
– То, что нам придется научиться ладить, даже если тебе этого не хочется.
Кто сказал, что не хочется?
– И диван у Вэйди только один, с этим тоже придется смириться.
Иди сними комнату у кого-нибудь из соседей, смиренец!
– И Тони мы больше не обсуждаем. – На третьем условии лейтенант Раэль выжидательно замолк.
– Значит, друзья, – обрадовалась я и выставила вперед раскрытую ладонь.
Я думала, что Тай просто хлопнет по ней в качестве согласия, но, к моему удивлению, он ухватился за нее обеими руками и крепко пожал, будто скрепляя невидимой печатью наш договор.
– Значит, друзья, – подтвердил он.
И тут-то я увидела, что из левого кармана мантии у всадника торчит до боли знакомая гербовая бумага. Какую-то долю секунды мы переглядывались, в голове решая уравнение с тремя переменными, ответ на которое позволял понять, как поступить дальше, не проливая чужую кровь.
К счастью, я оказалась быстрее, и уже через мгновение у меня в руках было полученное вчера утром письмо от Мики.
– Рог единорога тебе с маслом, а не друзья!!! Ты что, стащил это у меня? Зачем?!
Тай даже не собирался отпираться.
– А, решил проверить мою переписку, – немного поостыв, догадалась я. Все не так уж и плохо: Раэль повернут на безопасности, это я усвоила хорошо. – Ладно, прощаю, но учти: это в первый и последний раз!
Мы сидели на том же злосчастном диване в единственной гостиной Вэйди. Хозяйка ушла домой к одному из пациентов и оставила меня на попечение Тайсона, которому твердо приказала каждые три минуты менять на моей ноге горячую тряпицу, пропитанную душистым травяным настоем.
Когда парень отвернулся, чтобы снова смочить повязку, я едва расслышала негромкое, но четкое:
– Был бы я на его месте, уже давно за тобой приехал. Бесхребетный слизень.
А вот такого от него я точно не ожидала. Сердце сделало несколько сумасшедших кульбитов и остановилось. Кажется, наше примирение откладывается как минимум на пару миллионов лет.
– Что-что ты там сказал?!
Глава 9,
в которой хуже быть уже не может
Лет в четырнадцать я познала прелесть красивых книг о любви, в кожаном переплете, с плотными желтыми страницами и шелковой закладочкой-ляссе. Вместо того чтобы постигать первые отношения на собственном опыте, я обратилась к книгам, где были принцы всех цветов и размеров. Жаль только – чернильные.
Одной из любимых историей стала «Кохналь и его товарищи». Животрепещущий, хоть и не высокохудожественный сюжет про юного монарха Кохналя и двух его лучших друзей, которых он обрел в последнем сражении со злобными круглоносцами (это служители культа духа солнца и луны со знаменами, соответственно, круглой формы). Принц не знал, что один из его приятелей на самом деле девушка, прячущаяся в мужских одеждах.
В этом не было никакой логики: едва ли человек в здравом уме не распознает девчонку под мужской рубахой, особенно когда это твой близкий друг! Но что-то в этой истории трогало за живое, заставляло сердце трепетать, и снова и снова перечитывать полюбившуюся сказку.
Хотя я уже знала историю едва ли не наизусть, сейчас меня словно молнией шарахнуло от осознания! Кохналь не в буквальном смысле не мог разглядеть в Жосеран женщину – сказка о том, что бывает, когда предпочитаешь не видеть дальше своего носа.
Кокон из предубеждений, навязанных обществом, образованием и воспитанием, не давал принцу посмотреть на окружающих с другой стороны. В его глазах Жосеран была товарищем – верным, преданным, не способным на обман. И король прекрасно существовал с этой идеальной картинкой в голове, где все было так, как было удобно именно ему.
Конечно, потом у него начали появляться чувства, он случайно подслушал разговор Жосеран со своей сестрой и прочее, и прочее. Ничего сверхъестественного: едва ли автор сам видел в своей книге что-то очень ценное. Но эта картина «идеального» принца Кохналя навсегда застряла у меня в голове.
Человек, представленный читателю как талантливый полководец и мудрый не по годам правитель, на самом деле был – фигурально выражаясь – слепцом, и видел других только так, как ему хотелось.
Вот так и я нафантазировала себе, что лейтенант Раэль действительно такой, как о нем говорят: честный, добрый, отважный. А на деле – даже огарка от свечи не осталось.
– Ты читал мое письмо. – На обвинительный тон мне попросту не хватило сил, пришлось ограничиваться сухим утверждением. – Знал, что это личная переписка, и все равно читал.
Тайсон был красный до самых кончиков ушей. Сомневаюсь, что даже его родителям удавалось пристыдить его до состояния вареной свеклы. На мгновение мне стало жаль парня, но затем я вновь вспомнила, что он натворил, и рассердилась еще больше.
Что удивительно, Тай не оправдывался и не отпирался. Да – читал. Да – без спроса. Да – знал, от кого. На каждый мой вопрос он отвечал утвердительно, и это вгоняло меня в сомнения, справедлив ли мой гнев.
– Зачем, зачем ты этой сделал? – спросила я, выдохшись окончательно. Я была как чайник, который закипел двадцать минут назад и который до сих пор не сняли с огня. Скоро во мне просто не останется воды, а дно превратится в кусок расплавленного металла.
– Личные мотивы. – Ох уж этот официальный тон! Таким тоном папа иногда по привычке отвечал маме, когда она начинала спор, а у него не было сил и желания продолжать.
Мне так и не удалось ничего добиться от всадника, и вплоть до позднего вечера мы не разговаривали, хотя находились в одной комнате. А когда вернулась Вэйди и поняла: что-то случилось, у меня пропало всякое желание разбираться в ситуации.
В этой задаче оставался только один неучтенный фактор, и это был диван.
– Спи на полу! – заявила я, как настоящая капризуля, хотя прежде за собой никогда такого не замечала. А иначе – что дальше? Он будет читать мой дневник наблюдений за драконами, проверять карманы и пытаться обнаружить яд в каждом стакане поданного ему клюквенного морса?
Я ждала пререканий, в крайнем случае обиженного сопения, но нет – Тай молча ушел в коридор и вернулся с перекинутой через локоть дорожной мантией. Затем он без лишних слов погасил свечу и улегся на холодном дощатом полу, накрывшись верхней одеждой.
К такому я была не готова. Конечно же, сразу стало невыносимо стыдно, пусть логика настойчиво шептала, что Раэль это еще как заслужил. Я не хотела быть бездушной холодной красавицей (спорный пункт, но опустим), которая делает вид, что привлекающий ее молодой человек ей совсем не интересен.
Какое-то время я надеялась, что он шутит. Но шло время, очертания видневшегося из-под мантии затылка казались застывшими. Вскоре до меня долетело мерное и глубокое дыхание мирно уснувшего всадника.
