Я поспешно стряхнула его руку со своего локтя, но слишком поздно осознала, что выглядело это довольно грубо.
– Да, вот так я это вижу.
Всю ночь он провел у моей постели, неделю помогал выходить больную ногу, а теперь еще и пытался развлечь, чтобы помочь забыть о случившемся накануне. Едва ли дракониха больше трясется над своим яйцом, чем эта «мамаша» беспокоится о моем благополучии.
То он со мной не разговаривает и ведет себя подчеркнуто безразлично, то бегает хвостиком и кормит варениками. В конце концов, я уже давно не маленькая! Но почему окружающие всегда думают иначе? Что я делаю, чтобы сложить о себе впечатление, будто я изнеженная принцесса? Сколько лет я училась, работала; делала все, чтобы меня воспринимали как самостоятельную единицу общества, а все выходит насмарку! Тай мне что, в охранники нанимался, чтобы нести какую-то там мифическую ответственность?
Но все это я не могла произнести вслух. Обида душила меня, не давая дышать. Я знала, что он хочет, как лучше, но я так не хотела. Я хотела по справедливости.
Шаг назад, еще один. Мне пора было завязывать с этой глупой привязанностью и безответным восхищением. Никакой Тайсон не особенный – обычный он, со своими недостатками, что бы там вся крепость не говорила. Читать личную переписку! Контролировать каждый мой шаг! Что стало с тем суровым лейтенантом Раэлем, который избегал идти со мной по одному коридору?
– Таиса… – Его руки потянулись в мою сторону, но я лишь сухо покачала головой. Просила же Таисой не называть, он и тут поступает так, как считает нужным!
Но не мог же он знать, кто я такая на самом деле?.. Это бы все объясняло. И отчужденность, и внезапную перемену настроения, и повышенную опеку. Нет, откуда…
Или все-таки мог?
Глава 11,
в которой все хуже, чем все ожидали
Письмо от Мики жгло широкий рукав новой мантии. Что бы я ни делала и куда бы ни шла, из головы все никак не выходили написанные красными чернилами строки:
«…Родители крайне разочарованы твоим поведением. Императрица уже который день не выходит из покоев, а его величество Ярослав перестал выезжать с моим отцом на охоту в застенье. Я надеялся, что после несчастного случая на драконятне ты повзрослела, но, выходит, ты все та же капризная девчонка, что без спроса вывела дракона из загона…»
Все та же капризная девчонка… Да он читал мне нотации! Поморщившись, я кончиками пальцев коснулась угольно-черной поверхности драконьего яйца. Оно потемнело быстрее, чем я предсказывала, и теперь счет шел буквально на часы. Результат моего смелого – или все-таки сумасшедшего? – эксперимента должен был либо сделать из меня уважаемого человека, либо в очередной раз доказать, как выразился мой старый знакомый, что все это просто «капризы».
За спиной послышался шорох – это вернулся с полигона лейтенант Заос, тот самый эльф-альбинос, с которым Мо болтал на вечеринке, когда меня увел Аспар. Неестественно высокий, как и все представители своего рода, эльф вел белого дракона под уздцы с равнодушным выражением лица. Тишину нарушил лишь короткий взвизг отодвигаемой двери вольера. Мы никогда до этого не общались, даже короткими, ничего не значащими фразами не перебрасывались, поэтому я удивилась, когда всадник отчего-то передумал заводить животное внутрь и остановился на пороге вольера.
– Прости, ты что-то сказал? – Я обернулась и наткнулась на холодящий внутренности взгляд, который всегда так отталкивал меня от представителей этого народа. Эльфы-мужчины казались такими… ненастоящими. Они были будто не из этого мира: неэмоциональные, медлительные.
Правда, у меня такое чувство частенько возникало по отношению ко всем не-людям, тем же оборотням или гномам, например. Да, с ними можно общаться по работе, но представить себе не могу, что должно в голове твориться, чтобы с кем-нибудь из них стать закадычными друзьями. Они неглупы или некрасивы: среди тех же эльфов встречалось много талантливых изобретателей; я училась с ними в университете и до сих поражаюсь их крепкой памяти и рассудительности. Но все-таки не чувствовалось в этих существах ничего близкого или знакомого; это-то и пугает.
– Капитан Моррен просит всех пораньше вернуться к ужину, – терпеливо повторил Заос, отвернулся и только затем продолжил заводить своего подопечного в вольер.
Я задумалась. Вряд ли в капитане проснулись родительские инстинкты и он озаботился вопросами нашего питания. Скорее всего, он хочет сделать какое-то объявление. С момента нашего возвращения прошло уже несколько дней, и весь замок не переставая жужжал, совсем как пчелиный рой, о том, что темные совсем распоясались, и пора бы уже поставить этих наглецов на место.
– В конце концов, есть договор, – возмущался Аспар, вечно ратующий за справедливость, во время завтрака. – Ладно заслать шпиона – мы сами виноваты, что не можем его вычислить – но открытое нападение! Такого ни один уважающий всадник никогда себе не позволит! Они, что, думают, мы здесь запрещенные зелья по котлам переливаем?! Управление драконом – занятие для достойных существ!
Тай кинул на приятеля косой взгляд, но от комментариев удержался, зная, что тот разгорячился и не собирается оскорблять зельеваров. Вместо этого он вернулся к творожной запеканке и лишь на мгновение пересекся со мной понимающим взглядом.
С момента той недо-ссоры на кухне мы вернулись к первоначальному стилю общения, когда старались делать вид, что не замечаем существования друг друга. Я была даже рада такому повороту событий, ведь это означало, что мне не придется старательно избегать лейтенанта Раэля во благо Тони – теперь это получалось вполне естественно.
Он мне все еще нравился – всадник просто переместился из реальности в мое воображение, где думать о нем было безопасно и легко. Там я представляла его в рубашках в крупную клетку, какие он всегда носил, любимой заношенной мантии и очках-блюдечках, мода на которые остро граничила с безвкусицей. Подумав, я решила, что Тайсон все-таки такой, как о нем говорят – смелый, решительный, умелый всадник, – только ко всем этим качествам в моей голове добавилось еще одно – человечный. Как и всем, ему были не чужды удовольствие от задушевной беседы, страсть к вкусной еде, страх, стыд, сомнения. Если прекрасные принцы где-то и существовали, то здесь, в Северном форте, они летали в своих сверкающих доспехах на верных драконах, а в перерывах между рейдами играли в настольные игры и посылали весточки родным. Короче говоря, просто жили, как и все обычные люди, эльфы и оборотни.
Это помогло мне успокоиться и по-настоящему принять ситуацию, а не быть той барышней-истеричкой, что повсюду таскается за объектом своего обожания и виснет на нем, несмотря на протесты последнего. Хотя, признаться, поначалу тянуло вести себя именно так. Хотелось стучать ногами, требовать к себе няню Эллу, а еще… Хотелось посоветоваться с отцом, как я делала это обычно в трудных ситуациях, хотя все, что происходило со мной до этого, в сравнении с последними приключениями едва ли можно назвать трудным.
Все-таки Мика не прав: я повзрослела – и очень сильно. Я научилась принимать решения в случае смертельной опасности, попыталась, пусть неудачно, преодолеть свой страх полетов и, что важнее всего, я собираюсь отвечать за допущенные оплошности не только перед родителями, но и всеми народами Плоских земель, даже самодовольными эльфами.
