– Вот и доказательство! – ответил Демон, помогая мне встать. – Когда я подошел к тебе с оружием и направил его на тебя, твоя печать должна была помешать мне причинить тебе зло. Но как видишь… Тогда я решил, что твоя кровь должна ее разбудить… Знаешь, что должно было произойти?
Демон надрезал себе руку и приложил ее к моей груди. Я почувствовала, как сквозь меня прошел электрический разряд. Печать засветилась, впитывая кровь. Демон тут же убрал руку.
– Итак, моя дорогая самозванка, ты все прекрасно видела! А теперь я жду твоих объяснений! Ты никуда отсюда не сбежишь, пока я не услышу вразумительного ответа, – улыбнулся мой дядя. Пришлось все рассказать.
– Вот мерзавка! – некрасиво улыбнулся Демон, пряча стилет в голенище сапога.
– Это вы мне? – робко спросила я, понимая, в какую каку я вляпалась.
– И тебя это тоже касается. Я сразу понял, что что-то тут не так, когда на коронации твоя печать не предупредила тебя про яд. Потом когда ты попросила перо и бумагу. Принцесса Юстина не умеет писать и со слугами она никогда не церемонилась. А когда ты стала рассказывать какой-то бред из книжек, то я решил действовать наверняка. У меня есть два варианта. Убить тебя здесь и сейчас, потом найти эту мерзавку и всыпать ей по первое число за такие шутки. Или помочь тебе разыгрывать этот спектакль и дальше в обмен на некоторые действия с твоей стороны. Если ты будешь хорошей девочкой и будешь меня слушаться, то с твоей помощью я смогу уладить один вопрос, который тебя не касается. Но с твоей стороны необходимо молчание и послушание. Или тебя казнят.
Отличные перспективы, расстрельная должность, негибкий график. Господи, чем мне вокзал не нравился? Теплая компания бомжей, туалет, жесткие сиденья. Просто рай земной по сравнению с этим…
– Я даже не спрашиваю твоего согласия. У тебя выбора нет, – улыбнулся Демон. – Я завтра пришлю тебе новое платье. Пусть думают, что у тебя появился очередной любовник и ты пошла по второму кругу. А то смотреть на тебя тошно. Принцесса в обносках выглядит очень респектабельно.
– А я не возьму! – возмутилась я, понимая, что такие подарки мне не нужны. Сразу видно, что от чистого сердца дарят!
– Рискни, – ответил дядя, откидывая назад прядь длинных черных волнистых волос. – А теперь, как я и обещал ранее, я покажу тебе королевскую сокровищницу, чтобы ты впредь не задавала глупых вопросов.
Я поднялась, придерживая корсет, чтобы он не упал. На ватных ногах, держась за холодную и мокрую стену, я двинулась вслед за тем, от кого теперь зависит моя судьба и жизнь. Какого черта я вообще сюда пошла?
– Как вас зовут? – спросила я, глядя на его спину.
– Эссен Даэль, моя забывчивая племянница, – с издевкой ответили мне. – Неужели ты забыла, как я тебя на руках нянчил в детстве?
– Ага, и грудью кормил, – съязвила я, съежившись в комочек в ожидании страшных последствий моей наглости.
– К твоему сведению, мне было плевать на принцессу с самого ее рождения. Так что не вздумай проявлять ко мне псевдородственные чувства, особенно на людях. Отношения у меня с ней всегда были натянутые, хотя пару раз она намекала, что не прочь была бы увидеть меня в своей спальне… – рассмеялся дядя. – Маленькая мерзавка. Как я ей еще тогда шею не скрутил?
Глава 7
Девушка на миллион
Если девушка знает себе цену, значит, она часто ее называет!
Мужская философия
Мы подошли к огромным дверям, на которых висел ржавый амбарный замок, намекая, что «посторонним в». Судя по размерам замка, ключ поднимали минимум два человека, а потом с матом-перематом начинали вращательные движения, дабы открыть святая святых. И не дай бог замок заклинит! Тут наверняка целая канистра нужна, чтобы его смазать! Хорошо бы ключ был из чистого золота! Хотя если это был «золотой ключик», то вполне вероятно, что он сделал какого-то Буратино сказочно богатеньким.
– И как вы планируете открыть ее? – тихо спросила я, понимая, что такой ключ в кармане не унесешь. А у него из кармана ничего не выпирает…
– Милая моя, меня поражает твоя наивность! – улыбнулся дядя, прижимая руку к какому-то кирпичу. Кирпич въехал внутрь, открывая тайный проход. – Может быть, так?
Демон прошел вдоль стены, потянул вниз держатель факела, и рядом со мной открылась еще одна дверь.
– Можно, конечно, и так! – рассмеялся Демон, отойдя на приличное расстояние от двери, присел на землю и приподнял напольную плиту. Моя челюсть тоже очень хотела поучаствовать в процессе взлома, упав на пол, но то ли я невезучая, то ли в правилах тоже есть исключения, но та плита, на которой я стояла, ничего не открывала.
– Ничего себе… – прошептала я, с грустью глядя на амбарный замок.
– И, смею заметить, это только из этого коридора! Пойдем, посмотрим на твое… хм… приданое! – Дядя взял факел и вошел в ближайший проход, небрежно схватив меня за руку.
Мы оказались в огромной комнате. Строили ее, очевидно, с расчетом на то, что здесь будут храниться несметные сокровища, возвышаясь золотыми горами. Но здесь было все, кроме того, что ожидалось увидеть в сокровищнице. Огромная, похожая на рваную занавеску паутина, парочка дохлых мышей, одна засохшая и мумифицированная крыса и какой-то напольный подсвечник, который, видимо, посчитали золотым, но за время пребывания здесь он успел облезть, обнажая ржавчину. На подсвечник, очевидно, никто не позарился даже в голодный год. Пес поскреб какую-то плиту, которая тут же открыла еще одну дверь. Я споткнулась о холм земли, который вел в присыпанную нору. По сравнению с тем, что я видела пару минут назад, этот ход показался мне происками какого-то наивного аматора. На стене были надписи. Прямо как в подъезде.
«Здесь были рябой и лопата!» – звучала первая надпись. Мне стало интересно, «лопата» – это погоняло или орудие труда?
«Вы что, издеваетесь? Где деньги?» – вопрошал один из воришек корявым почерком.
«Все уже украдено до нас! Кривой и Клык» – надпись сопровождалась очень неприличным рисунком. Как вспомню «кривой Лаффера», так вздрогну.
«Ворье! Оставьте что-то и нам!» – наивно и мило выглядели старые каракули.
«Было бы что оставлять!» – было размашисто нацарапано ниже.
В свете факела я увидела скелет, из которого торчал черенок от лопаты. Не думаю, что его убили при дележе добычи. Скорее всего, это – труп идеолога монументального подкопа, сулившего немалые барыши. Вывод неутешительный. Мы бедны, как африканская деревня после набега прожорливых соседей.
– Девять! – тихо усмехнувшись, сказал дядя, глядя на свежую землю. – Нужно было спорить на тысячу золотых!
– Я не стану спрашивать, где деньги. Я спрошу, что теперь делать? – тихо сказала я, понимая, что петля на моей шее затягивается все сильнее!
