– Уж больно все запутанно… – вздохнула я, свернув документы после прочтения. – А вдруг возникнут вопросы?
– Дорогая моя, головы, которые задавали много вопросов, уже давно скатились с плеч, – успокоил меня мой Демон, поправляя драгоценное ожерелье, прикрывающее печать на моей груди.
На свадьбе было полным-полно гостей. Сэр Виллмарт клялся в верности наместнику, захлебываясь в дифирамбах «очаровательной невесте». У остальных тоже хватило ума сидеть и держать свои мысли при себе. В целом возникло ощущение, что гости у нас трезвенники и язвенники. Так цивилизованно праздники в Арианоне на моей памяти еще не проходили.
– Что-то они уж больно тихие… – шепотом заметила я, вспоминая соревнование по меткости, проходившее сразу после конкурса «Кто больше выпьет».
– Дорогая моя, они молча радуются… – ответил мой муж, обнимая меня за талию.
– Нашей свадьбе? – с недоверием поинтересовалась я, понимая, что для этих господ это скорее повод для грусти, нежели для радости.
– Нет, тому, что еще живы… – наклоняясь ко мне, ответил мой муж. Его длинные волнистые волосы снова соприкоснулись с моей шеей. И снова я чувствую, что у меня перехватывает дыхание.
Мы стояли на балконе. Где-то в зале играла музыка. Музыканты старательно отрабатывали свои деньги.
– Я люблю тебя, – вздохнула я, прижимаясь к его груди. Пошел снег крупными хлопьями. Такое ощущение, что кто-то трусил над нами перьевую подушку, вытряхивая все содержимое нам на голову.
– Я знаю, дорогая моя… – усмехнулся мой муж. – Я так понимаю, что ты ждешь от меня ответного признания? Зачем, радость моя, ты ставишь мужчину в столь неловкое положение?
– Нет. Не жду, – вздохнула я, немного отстраняясь. – Мне достаточно того, что ты просто рядом со мной. Вот поэтому я и говорю тебе, что люблю тебя.
И тут мы услышали радостное скуление. Перед нами стоял припорошенный снегом пес, подметая хвостом балкон.
– Скажи мне, твой хозяин любит меня? – спросила я, наклоняясь к остроухой собаке.
– Ав! – ответил пес, ловя пастью снежинки.
– Это означает «да» или «нет»? – спросила я у пса, потрепав его по голове.
– Уф! – выдал пес, с наслаждением почесав ухо, а потом лизнул мое лицо и отправился в зал.
– Предатель, – рассмеялся Эссен, отряхивая снег с моих волос.
– Я так и знала… – улыбнулась я, стряхивая снег с короны, которую когда-то носила. – Я так и знала…
Через месяц в замок пришел проповедник с горящими глазами и принес две книги. Первую, сознаться честно, я уже видела. А вот вторая стала для меня настоящим сюрпризом. Начиналась она словами: «Все женщины тяготеют к пороку более, чем к добродетели». В качестве примера была расписана история одной чистой и невинной девушки, которая полюбила настоящее исчадие ада. Красок автор не жалел, описывая искушение, перед которым девица не устояла. Я читала книгу с такими глазами, что у меня ее отобрали и соизволили прочитать самостоятельно. В итоге мы договорились читать ее по очереди. Вслух. Но не всегда это получалось. Уж больно животрепещущими и ужасающими были подробности утех, которым предавалась девица в объятиях вселенского зла по своей «глупости и наивности».
– Он себе льстит! – усмехнулся мой муж, откладывая этот опус после прочтения. – А тебя явно недооценивает!
У сказки-страшилки был ужасный конец. В определенный момент девушка раскаялась, отреклась от своей любви, обратилась к вере в Провидение и полюбила «доброго и чистого юношу», с которым они жили долго и счастливо, пока не умерли в один день. Мораль проста. Любите, девочки, хороших мальчиков, отважных рыцарей и дурачков. Бросайте, девочки, коварных демонов. Не стоит им дарить свою любовь!
– А вот насчет «умерли в один день» я абсолютно согласен, – усмехнулся Эссен. – Смею предположить, если бы не от моей руки, то от голода.
Так что книга нас сильно повеселила. Мы перечитывали ее много раз. А кое-какие главы даже взяли на заметку.
Как выяснилось из писем, Ленс дал обет безбрачия и сеет мудрое, доброе и вечное на просторах империи, даря людям свою любовь и щедро раздавая бедным деньги брата. Хорошо хоть не наши. Пока народ реагирует исключительно потребительски, но сподвижниками он уже обзавелся. «Прихлебателями», – уточнил мой супруг.
Голубь по имени Твиттер принес письмо от императрицы. Фейсбук недавно сдох, поэтому пришлось использовать Твиттера. Из письма я поняла, что Юстина беременна. И ждут они, разумеется, мальчика. И в том случае, если у нас будет девочка, то, как нам намекнули, они будут не прочь породниться еще раз.
– Я еще посмотрю на того женишка… – усмехнулся будущий отец. – Это не моя дочь должна быть достойна такой чести, а он должен быть достоин такой чести стать ее мужем.
Мы переписывались с императорской четой. Я переписывалась с императрицей, а мой муж с императором. Так что получалось так, что мы были в курсе их семейной жизни. Общий язык они нашли еще по пути в столицу. Иногда ругаются, потом мирятся. Все как у людей. Юстина постоянно жалуется на занятость мужа, обижается на него за то, что у него не всегда хватает времени уделить ей внимание. Я утешаю ее. Она постоянно зовет нас в гости. И мы постоянно деликатно отказываемся. Домоседы мы.
Когда у принцессы родился мальчик, праздновала вся империя. Мы тоже отправили подарки будущему наследнику и поздравления родителям. Император настоял на том, чтобы ребенка назвали в честь того, кто когда-то спас ему жизнь. Принцесса была не против. Нашего мнения не спросили. Просто поставили перед фактом. Мы вздохнули и почему-то представили реакцию Ленса. Ладно, пусть там между собой разбираются.
Джоан так и осталась моей служанкой. Недавно она вышла замуж. Я дала ей хорошее приданое. Я его честно выиграла. В карты. У мужа.
– Я вот думаю, дорогая моя, кто тебя за язык тянул, когда ты расписывала Лису прелести единой религии для всей империи? – усмехаясь, заявил мой муж, беря меня за подбородок. – Учти, мы тоже часть империи. И теперь нам придется поверить в Провидение.
