Наматжира положил писчее перо обратно в силовой держатель и встал, постукивая указательным пальцем по губам. Это был благопристойный и обыденный жест, предназначенный показывать, что лорд-командир размышляет, но Динас знал, что это часть механизма, который лорд-командир использовал для сдерживания своего гнева. Он смотрел, как Наматжира шествует по направлению к окну, источнику слабого света, отбрасываемого заходящим солнцем. Его украшенная золотом накидка сверкала на солнце.
— А транспорт? — спросил Наматжира. — Разве он не был украден, чтобы избежать биометрического контроля и не дать себя обнаружить?
Чайн покачал головой:
— Биометрика принадлежала Бронци. По каким-то причинам она не очень отчетливо отображалась на сканере. Это происходит очень часто из-за помех в сканерах, вызванных проникающей повсюду пылью. Сейчас мы его проверили, и он действительно принадлежит Бронци.
— А Рахсана? — спросил Наматжира. Он похлопал себя по бедру. Тилацин встал с коврика и быстро подбежал к нему. — Что с ней?
— Она вырвалась и сбежала в дюны.
— Она сбежала от двух гетманов?
— Я подозреваю, что они недооценили ее решимость, — ответил Чайн. — Когда мы их допрашивали, оба гетмана выглядели искренне раздосадованными тем, что ей удалось сбежать. Они как раз искали ее, когда мы их обнаружили.
— Динас, ты в это веришь?
— У меня нет причин не верить, сэр. Факты налицо. Тем не менее, я соглашусь, что обеспокоен.
— Они у тебя под наблюдением?
— Да, лорд.
Наматжира сел на пол и нежно потрепал обеими руками уши тилацина, закрывшего от удовольствия глаза.
— Так что насчет Рахсаны?
— Мы допросили ее помощниц, но они не знают о ее действиях. Мы ищем ее.
— Она может выжить в пустыне?
— Без припасов и защитного обмундирования — не более одного дня. Я думаю, что мы найдем в итоге только ее кости.
Бронци налил шнапс в два стеклянных стакана и передал один из них Сонеке. Он протянул стакан, чтобы чокнуться, и Сонека неохотно это сделал.
— За наши выбитые зубы! — провозгласил Бронци, пытаясь разрядить обстановку. Он уже давно пытался это сделать. Сонека выглядел подавленым, и Бронци это бесило.
— За уксора Рахсану, — сказал Сонека. — Пусть хоть что-нибудь защитит ее от той судьбы, на которую мы ее обрекли.
Бронци пожал плечом и выпил.
— С ней все будет хорошо, Пето, — сказал он. — Они только хотят получить ответы.
— Они не особо разборчивы в средствах, Гурд, — возразил Пего. — Они используют любые средства для достижения своих целей. Они позволили вырезать моих Танцоров в Тель-Утане, только чтобы застать противника врасплох. Во имя Терры, что заставляет тебя думать, что они используют Рахсану менее болезненно?
Бронци промолчали.
Сонека отхлебнул еще и пристально посмотрел на свой стакан.
— Гурт, это прошло для тебя так легко. Почему?
Бронци фыркнул:
— Я не знаю. Думаю, это из-за того, что они Астартес. Быть избранным ими, быть соединенным с ними общей работой — значительная страница в книге моей жизни. Астартес — это воплощения Императора, которого я обожаю и служению которому я посвятил свою жизнь. Служить им — значит служить Императору. Это мой долг.
— Что бы ни случилось, — произнес Сонека, — сначала рота, потом Империум. Гено важнее генов.
Бронци сделал кислую мину и пожал плечами.
— Это просто слова, которые мы произносим, не так ли?
— Я думал, это то, во что мы верим, — ответил Сонека.
Бронци прикончил свой стакан и налил себе еще.
— Император — это Император, — сказал он. — И Астартес — его избранные, лучшие из лучших. Я доволен, что работаю на них.
— При условии, что они на нашей стороне, — заметил Сонека.
Гуртадо недоверчиво взлянул на него:
— Что ты имеешь в виду?
Сонека покачал головой:
— Ничего. Мне до тошноты отвратительны эти интриги, Гурт. Я солдат, не шпион, а в последнее время я диву даюсь, размышляя о том, какое из этих слов лучше характеризует Легион Альфа.
Бронци покачал головой и решил, что сейчас самое время сменить тему разговора. Он одобрительно оглядел Сонеку с ног до головы.
— Неплохо выглядишь, — сказал он.
— Есть время следить за этим, — ответил Сонека, поправляя манжет на новой униформе.
— Когда уходишь?
— Минут черед десять-пятнадцать. Джокерам повезло, что ты с ними, — подбодрил друга Бронци.
Дверь внезапно распахнулась. В комнату вошла Хонен Му в сопровождении Франко Буна.
— Выпьем? — беспечно спросил Бронци.
My смерила их свирепым взглядом. Бун подошел ближе и налил себе.
— Значит, это в вашем понимании деликатно? — гневно произнесла Хонен.
— Ну, мы уверены, что она в чем-то замешана, ведь так? — ответил вопросом на вопрос Бронци.
— Вас арестовали и допрашивали Черные Люциферы! — прорычала My.
— Которые, прошу заметить, тут же нас отпустили, — возразил Гуртадо.
— Как сбежала Рахсана? — спросила уксор.
— А как бы ты сбежала от нас, Хонен? — шутливо спросил Бронци. — Ты бы это сделала.
My запнулась.
— Уксоры могут быть очень настойчивыми, если захотят, — продолжил он, забирая бутылку у Франко и наливая себе еще.
— Вы пришли, чтобы арестовать меня? — спросил геновода Сонека. — Или я могу встреться с моей новой ротой?
— Ты прав, — задумавшись, ответил Бун — Я бы предпочел более гладкий конец для этого дела, но и подобный исход тоже приемлем. Рахсана оказалась сорняком, но, к счастью, мы сохранили репутацию Хилиад.
— Это как же? — насмешливо спросила Хонен Му.
— Этих двоих задержали, когда они пытались поймать Рахсану, — спокойно ответил Бун, со стуком ставя обратно свой стакан. — Ясно показывав этим, что мы пытаемся очистить свой полк и вырвать разложение с корнем. В этом случае их арест стал, видимо, самым лучшим вариантом. Возможно, всему виной некомпетентность, но Гуртадо и Пето защитили репутацию нашего полка.
— Сначала рота, потом Империум. Гено важнее генов! — фыркнул Бронци.
Сонека бросил на него тяжелый взгляд.
— Что? — спросил Гуртадо.
Сонека поставил свой стакан и поднял сумку.
— Мне пора идти, — сухо произнес он.
— Я тебя провожу, — сказала Хонен.
— Иди в поход за удачей и веди Клоунов за собой, — улыбнулся напоследок Бронци.
