Лон кивнул.
— Удачи, гет.
— Тебе тоже.
Сонека взял легкий спидер, и они направились на юго-восток, вдоль похожего на дно высохшего моря участка открытой пустыни. Солнечный свет стал еще более странным, а небо окрасилось в цвет кованой меди.
— Светлее не стало… — пробормотал сидевший за рулем Сонека.
— Ты тоже это заметил?
— Что происходит? Что такое «Черный Рассвет»?
— Нечто неожиданное. И опасное. Последний подарок нуртийцев.
— Что, лично мне?
Хеникер засмеялся:
— Экспедиции Империума.
— Интересный выбор слов, — заметил сражавшийся с рулем Пето, пока они тряслись на неровной поверхности. — Надо понимать, что ты не из экспедиции Империума.
— Именно.
Сонека рискнул бросить на него взгляд.
— Тогда кто ты, черт побери?
— Человек. Во всяком случае, в достаточной степени человек. Пойми, я не враг. Я преследую ту же цель, что и ты.
— И что же это за цель, по-твоему?
— Выживание нашего вида. Моя главная цель — спасти его от медленной и мучительной гибели.
— Было бы замечательно, если бы ты выражался более конкретно.
— Грядет война.
— Вообще-то, она уже идет. И давно. В эту эпоху это наше естественное состояние.
Хеникер оглянулся, посмотрев на промелькнувший мимо пустынный кустарник.
— Но это не обычная война, и по сравнению с ней все остальные покажутся незначительными сварами. Империум не готов к ней.
Сонека сверился с картой на дисплее и немного свернул на запад, проехав по краю огромной низины. Ветер поднял в ней белый песок, и низина была словно затянута туманом.
— Могу я задать тебе вопрос? — спросил Хеникер.
— Попробуй.
— Рахсана жива?
Сонека смог ответить не сразу.
— Да. Думаю, что жива. Была жива, когда я видел ее в последний раз.
— Космодесантники приказали привести ее к ним, так?
— Да. Они сказали, что это для ее же безопасности.
— Если они так сказали, — произнес Хеникер, — это должно быть правдой.
— Она… — начал Сонека. — Мне жаль. Я был вынужден это сделать, но до сих пор жалею. Но ее едва не схватили спецслужбы армии. Им тоже не понравилась ее связь с тобой.
Хеникер кивнул.
— Пето Сонека…
— Что?
— Ничего. Просто это забавно. Не так давно я почти решил стать тобой.
— Это в каком смысле?
— Я имею в виду, замаскироваться под мертвого. Но оказалось, что ты жив.
ТК 583 был разрушенным бастионом нуртийцев, возвышающимся на скале из песчаника над бескрайним морем дюн. Скала возвышалась в считаных шагах к северу, являясь частью континентального шельфа, спускающегося к Мон-Ло. На юг тянулись широкие впадины, зловеще сиявшие среди серебристо-серого песка, казавшиеся осколками разорванной и разбросанной по окрестностям кольчуги. Здесь не было жарко, но царил безжалостный холодный ветер.
Сонека остановил машину в тени утеса, и они вышли. Бастион когда-то был частью цепи сторожевых нуртийских башен, охранявших преддверие пустыни, но его забросили за столетия до прибытия экспедиции Империума. Башня была построена из больших каменных блоков, местами уже покрошившихся. Перекрытия разрушились, а смотровые щели казались пустыми глазницами.
Сонека и Грамматикус поднялись на вершину, ступая между выветренной щебенкой и булыжниками. Многие из них раньше были блоками башни. Здесь обитало странное эхо. Когда кто-нибудь задевал и сдвигал камни, раздавался резкий, но какой-то призрачный шум.
— Здесь что-то не так…
— От меня они не спрячутся, — сказал Хеникер.
Сонека смотрел на грубые стены башни. Он все еще не чувствовал уверенности.
— Вот, видишь? — Хеникер указал на небольшой, но узнаваемый знак, выжженный на шатком камне перед ними. Такой же знак был на теле Сонеки. — Мы в нужном месте. Это еще один дом гидры…
— Что?
Хеникер прошел дальше и забрался на песчаный вал перед открытыми воротами башни. Он потрогал помеченный камень.
— Он еще теплый. Они были здесь совсем недавно.
Пройдя через массивную каменную арку, Сонека и Хеникер вошли в бастион. Его перекрытия и винтовые лестницы исчезли, оставив башню открытой небу, как пустую гильзу. Стоя на ее первом уровне, словно на дне колодца, можно было видеть холодное пасмурное небо.
— Привет, — сказал Хеникер.
— Здравствуй. Джон.
Два космодесантника в силовой броне стояли в тени. Их шлемы были сняты, но Пето понял, что не может их различить. Они выглядели как близнецы.
— Герцог, Пек, — приветственно кивнул им Хеникер.
— Но как… — начал Сонека.
— Джон Грамматикус — поразительно восприимчивое создание, — раздался глубокий голос позади. Третий космодесантник вышел из тени.
— Альфарий, — сказал Хеникер.
Сонека удивился уверенности, прозвучавшей в голосе шпиона.
— Ты не сомневаешься? — спросил третий.
Хеникер спокойно ответил:
— Нет, не сомневаюсь. Я уже слышал ваш голос в павильоне. Я никогда не забываю голосов, а ваше телосложение явно мощнее, чем у капитанов. Вы примарх Альфарий. Лорд, потребовалось много времени, хлопот и усилий, чтобы встретиться с вами.
— Когда ты прятался от нас, Джон, было похоже, что ты хочешь оттянуть этот момент, — заметил Альфарий.
— Времена изменились, — сказал Джон Грамматикус. — И теперь нам гораздо больше, чем раньше, нужно поговорить.
— Тогда давай пойдем и сделаем это.
Два высоких капитана выступили вперед и, обступив Джона, повели его к выходу из башни.
— Спасибо, — оглянулся Хеникер на Пето.
Пето пожал плечами. Космодесантники вывели Джона из башни.
Сонека убрал пистолет в кобуру и произнес:
— Мне нужно вернуться к моему подразделению, лорд. Чем скорее я продолжу исполнение своих обязанностей, тем…
— Мне жаль, Пето, но нет. Ты не можешь этого сделать.
— Но… почему?
— Задай себе два важных вопроса.
— И какие же? — спросил Пето Сонека.
— Как Кониг Хеникер узнал, что ты оперативник Легиона Альфа? Как он смог тебя найти?
Глава тринадцатая
Последний день Нурта
Под землей было холодно. Сонека полагал, что пустыни Нурта сухи и безводны, но здесь, глубоко в скальных нишах и трещинах, влага конденсировалась на стенах и капала с потолка подобно черной слюне.
