— Что сделает Хорус? — спросил Альфарий.
— Он опрокинет Галактику в огонь и развяжет гражданскую войну, — ответил Г'Латрро.
— Ересь! — рявкнул Омегон.
— Именно так, — согласился переводчик.
Альфарий покачал головой:
— Это несерьезный бред. Как и ваш агент, вы говорите о грядущей войне и ужасной погибели… Но вы описываете невозможные события. Хорус Луперкаль — Воитель и правая рука Императора. Он делает все во благо человечества и нашего отца.
— Я думаю, что вы своими дикими историями просто хотите посеять среди нас семена раздора, — сказал Омегон. — Подорвать основы Империума.
— Это не дикие истории, — сказал Г'Латрро.
— Они лишены оснований и оскорбительны, — отрезал Омегон. — Вы не приводите фактов, жонглируя туманными намеками.
— Это было предсказано, — сказал Г'Латрро.
— Опять! — захохотал Альфарий. — Видение, шаманские камлания? Никчемные пророчества, мутное провидение? Это бессмыслица! Вы не можете знать будущее и не можете предъявить нам никаких доказательств.
— Нет, мы можем, — произнес Г'Латрро. — Если это нужно, мы можем разделить с вами наше Прозрение.
— И как это будет происходить? — осторожно спросил Омегон.
— Это не может быть совершено здесь. Сначала мы должны привести наш корабль на место привала и перейти на его борт. В качестве жеста доверия мы позволим вам вести нас под стражей. Но вы должны узнать это, Альфарий Омегон. Вы должны это увидеть.
— Действуйте, — сказал примарх Легиона Альфа. — Одновременно.
Глава двадцать вторая
Орбита, Эолит, три часа спустя
Они бросили его в камеру тюремного отсека «Бламиреса» и раздели. Затем приковали к железному стулу.
Они не разговаривали. Спустя некоторое время он понял, что они не намерены отвечать на его вопросы, и перестал их задавать. С этого момента обработка проходила в тишине.
Люк открылся. Динас Чайн вошел в камеру в сопровождении начальника тюремного блока и двух тюремщиков в длинных пластиковых фартуках. Чайн тихо посовещался с тремя спецами, пытавшими Бронци, а затем повернулся к скованному гетману:
— Гуртадо Бронци.
Бронци не ответил.
— Вы задержаны по подозрению в шпионаже в пользу Легиона Альфа. Лорд-командир не одобряет междоусобный шпионаж. Если вы будете уличены в работе на Астартес, это будет считаться грубейшим актом нелояльности по отношению к вашему полку, Имперской Армии, экспедиции и лорду-командиру. Бронци, вам есть что сказать?
— Это ошибка. Это ложь. Вы взяли не того человека.
Чайн никак не отреагировал. Он подошел к железному столу, на котором лежали одежда и экипировка Бронци, и извлек зеленую металлическую шкалу, предварительно удостоверившись, что Бронци увидел ее.
— Вы принесли это к нам.
Чайн вернул шкалу на место и указал на клеймо в виде гидры.
— И это, гетман.
Бронци нахмурился.
— Вы находитесь не в том положении, чтобы лицемерить, Бронци. Расскажите мне. Расскажите мне свою тайну.
Бронци стиснул зубы и нарочно очень медленно процедил:
— Меня зовут Гуртадо Бронци. — Он посмотрел на Чайна и моргнул. — Вот я и сказал вам, — улыбнулся он. — Слово вылетело, обратно не поймаешь. Раскрыл свою тайну.
— Не злите меня, Бронци, — сказал Чайн. — Расскажите мне все.
— Все? — сказал Бронци. — Что ж, раз я должен, сэр…
По диапазонам всех спектров начали вспыхивать сигнальные огоньки. Ван Аунгер, магистр флота экспедиции, встал с кожаного кресла в центре капитанского мостика «Бламиреса» и подошел к станции слежения.
— Что это? — спросил он.
— Поймали эхо, сэр, — ответил офицер. — Объект только что появился на экране, он движется к Гидре Терциус сорок два.
— Появился?
— Я не понимаю, сэр, — ответил офицер, быстрыми опытными движениями двигая рычажки пульта станции. — Нет никаких энергетических или магнитных следов входа в систему. Я думаю, они маскировались.
— Наблюдайте, полное сканирование, — приказал Ван Аунгер.
— Есть, сэр.
— Боевая тревога, — приказал магистр флота. — Батареям и щитам — приготовиться.
Завыла сирена. Штат капитанского мостика, состоявший из более чем ста человек, бросился к своим местам, перекрикивая друг друга и обмениваясь информацией и приказаниями.
— Траектория рассчитана! — доложил офицер станции слежения.
— На общий экран! — ответил Ван Аунгер.
Основной дисплей расцвел графической диаграммой планеты, расположениями кораблей флота и векторным обозначением новоявленного объекта.
— Они движутся непосредственно к месту встречи, — пробормотал Ван Аунгер. — Вы можете определить тип судна или название?
— Нет, сэр, — ответил офицер станции слежения. — Оно даже не отображается как судно. Оно инертно на всех сканерах. Оно… О Терра…
— Что?
— Его скорость превышает восемь сверхсветовых, и оно… большое, сэр. По крайней мере, такое же большое, как мы.
— Боевое построение! — закричал Ван Аунгер. — Активировать щиты!
Вой сирены тотчас изменился. Ван Аунгер включил свой вокс-коммуникатор.
— Лорд Наматжира, — сказал он.
— Что произошло, магистр флота? — прозвучал голос лорда-командира.
— Неизвестное судно значительных размеров пытается прорваться сквозь флот непосредственно к планете.
— Мобилизуйте силы, — сказал Наматжира, — не допустите этого.
— Оно перемещается слишком быстро, сэр, — ответил Ван Аунгер. — Я никогда не видел ничего подобного.
— Магистр флота, я хочу…
Голос Наматжиры пропал в шуме статических помех. Все экраны в рубке отключились, и погасли огни. В наступившей темноте огромный флагман несколько секунд сотрясала мощная вибрация. Затем освещение вернулось. Один за другим начали вспыхивать экраны.
— Аунгер! Ван Аунгер! — вырывался из вокса голос Наматжиры. — Что, именем Императора, только что случилось?
— Оно прошло сквозь нас, сэр, — прошептал Ван Аунгер. — Независимо от того, что это было, оно только что прошло сквозь нас.
Хонен My закричала. Тче обернулся посмотреть, думая, что она просто поскользнулась на мокрых камнях. Затем он увидел, что ее помощницы тоже упали, и почувствовал… что-то, исходящее от Хонен. Остальные тоже ощутили это и вернулись на площадку.
— Что случилось? Что случилось, уксор?
Хонен упала на колени, дрожа от боли.
