А сейчас положение выглядело гораздо менее драматичным.
– У меня остался только один вопрос, – вдруг подала голос сестра. – А энергию жизни из Ламара уже откачивают?
Вархар резко помотал головой.
– У медиков особенная магия. Без их согласия энергию жизни никто не возьмет. А чтобы Ламар согласился… им нужно ну очень постараться. При этом врачи должны оставаться здоровыми и хорошо себя чувствовать. Иначе вся энергия жизни первым делом пойдет на самоисцеление. То есть ничего плохого Ламару зальсы сделать не смогут. Пытать нельзя, причинять увечья нельзя. Разве что пытаться морально сломить. Не думаю, что это возможно без пыточных гимнастических снарядов Сласи.
Олин муж кивнул в сторону плетки-ленты, обруча и булав. Мрагулка насупилась и что-то пропыхтела себе под нос. Я расслышала только:
– Ну вы прям как эти… В последний раз Ламар сказал, что почти привык… а вы тут… Даже уверял, что ноги перестали чувствовать удары…
– Я его понимаю. После стольких-то ударов мало кто будет еще что-то чувствовать. Даже после исцеления энергией жизни… – усмехнулся Эйдигер и, схлопотав от Сласи испепеляющий взгляд, лишь добродушно хмыкнул. Думаю, на старшего Мастгури смотрели и похуже.
– Значит, время терпит? – обрадовалась Оля, прервав гляделки Сласи и Эйдигера.
Вархар уверенно махнул рукой:
– Они еще пожалеют, что связались с мужчиной из рода Мастгури.
Вот тут я не могла не согласиться. Судя по обрывочным сведениям Сласи, Ламар произвел на зальсов ну просто неизгладимое впечатление и продолжал делать это ежедневно. Так сказать, закреплял эффект.
Что ж! Так им и надо!
За время работы в Академии Войны и Мира я искренне невзлюбила расы воинственных колдунов, что стремились захватить родной мир или любой другой. Особенно меня бесили те, кто, как крипсы, нападали на измерения, где почти не рождалось собственных магов. Пользовались беспомощностью аборигенов, чтобы творить зло, использовать местных в собственных целях. Три Академии перекрестий служили форпостом на пути негодяев. И роль свою выполняли более чем исправно. А если требовался иной подход – вызывали соседей. Мне начинало казаться, что наши маги – самые универсальные. Хотя бы потому, что скандры могли внушить кому угодно и что угодно. Разнести в пух и прах, почти аннигилировать даже самые прочные вещи и здания. А Слася одним только пением убеждала любого поступить так, как ей нужно, наводила ужас на всех, у кого есть музыкальный слух и вкус.
– Значит, так. Поскольку ни пытки, ни самое страшное – голодовка – Ламару не грозят, думаю, стоит выждать немного времени, – начал командовать Вархар, время от времени косясь на Эйдигера. Старший Мастгури кивал, поддерживая выводы соратника. – Отложим активные действия хотя бы до завтра. Покамест выясню план катакомб. Я, правда, наслышан, что аннигиляторы и сами толком не знают его. Но какая-никакая карта имеется. Остальное придется изучать на месте. Поиски назначим на завтрашнюю ночь. Да?
Если бы Вархар не дал Сласе слово, боюсь она, размахивая рукой, словно школьница, что мечтает отрапортовать заученный урок, сломала бы половину мебели в комнате.
– Я пойду с вами! На поиски! – сообщила мрагулка тоном, не терпящим возражений.
– Айда, – разрешил Вархар, – Составишь нам компанию. Когда охранники Ламара тебя увидят, особенно после завтрашних состязаний по художествам в гимнастике… В общем, не завидую я ребятам…
Оля хмыкнула. Я не сдержалась и залилась смехом. Наверное, сказывался нервный день, переживания за Доктора Шока и то облегчение, которое мы все испытали, когда поняли, что он вне опасности.
– Ребята-а-а! – ввалился в комнату Лархар, ведя под руки нервного Гвенда и понурого Чарма. Проректоры взирали на нашу веселую компанию как на бомбу замедленного действия, и отчасти я понимала их. – У нас небольшая передышка. Предлагаю, пока зальсы наивно полагают, что они такие умные, немного посоревноваться в интеллекте и нам тоже.
Гвенд выпучил глаза, Чарм вскинул голову. Сальф с истлом уставились на Зарзелази так, словно прямо у них на глазах дикий гризли решил систему из десяти дифференциальных уравнений.
– Да-да! – появился в дверях Генерал. – Поддерживаю Лархара. Нам давно пора размять эти… ну как их… бурые загогулины?
– Серые извилины! – поправил его Эйдигер.
Я решила, что скандры «замутили» очередной карточный марафон на раздевание. Оля, видимо, тоже. Но Вархар подмигнул жене, затем мне и торжественно объявил:
– Играем в «Крокодила»! Меня Оля научила! Пора показать свое мастерство! Зря мы с Эйдигером столько тренировались, что ли?
Оля удивленно сморгнула и покосилась на меня. Похоже, она и понятия не имела – когда умудрилась научить мужа игре в «Крокодила». Но следующие несколько часов мы провели достаточно весело, чтобы немного отвлечься от похищения Ламара и возможного захвата Академии, с ближайшим миром в придачу, если зальсам удастся их план.
Загадывать слова решили парами. Варвары добродушно предоставили «хилякам» «водить» первыми.
Вархар усадил Олю к себе на колени. Эйдигер опустился рядом со мной, ласково приобнял, и несколько минут я могла думать только о его горячей ладони на талии.
Включиться в игру удалось с огромным трудом. Однако близость старшего Мастгури не только лишала силы воли, заставляла млеть в его мощных руках, но и настраивала на интеллектуальные подвиги. Рядом со своим скандром я могла все! Ну или почти все.
Я хранила уверенность, что скандрам никогда не угадать слова, задуманные Чармом и Гвендом. Проректоры считали так же. На их счастливых лицах прямо читалось: «Ну наконец-то мы покажем этим мужланам всю силу «немужского» интеллекта. Хоть в чем-то заткнем неутомимых воителей за пояс!» Но нас ждало невероятное открытие, которое еще долго обсуждали в кулуарах Академий внушателей и аннигиляторов.
«Гистерезис», «адронный коллайдер» и «сольфеджио» Вархар с Эйдигером щелкали как орешки.
Правда, потом еще часа два вся наша честная компания объясняла Бурбуруссу с Лархаром смысл «тройной абракадабры», как выразился Генерал.
Спустя час Слася отмахнулась и села за компьютер со словами:
– Я лучше в соцсетях пока пообщаюсь. Там слова не такие заковыристые, зато какие витиеватые-е…
После нашей упорной коллективной лекции Генерал с Лархаром сделали следующие выводы.
Во-первых. Если магнетик «засунуть» в магнитное поле, «его изрядно перекосит, и стать прежним бедный кусок металла уже не сможет». Зато «притягательность его для других железяк возрастет в сотни раз». В принципе, что-то в этой трактовке петли гистерезиса было.
Во-вторых. Если найти заряженные частицы и разогнать их «к чертям собачьим», то «недалекие заряды рассыплются в элементарных благодарностях». И в честь встречи с частицами, которых давно не видели, распадутся на части.
