Из «Исторического журнала русской эскадры в Средиземном море» о плавании корвета «Наварин» в составе эскадры в 1828–1829 гг.
4 мая 1828 г. В два часа прибыл сюда фрегат «Константин», а с ним и турецко-египетский корвет с 66 человеками турок и ваххабитов, прочие же высажены на берег крепости Карона. Лейтенант Бодиско с командою 60 человек, на нем бывшею, для выдерживания карантина переведены на берег острова Эгины, с коими, равно фрегатом и корветом, запрещено до разрешения всякое обращение.
Благоразумнейшая мера предосторожности почтеннейшего начальника нашего, отечески пекущегося о безвредном состоянии высочайше вверенной начальствованию его эскадры, ибо известное невежество [и] краснодушие турок и других азийских народов противу эпидемических, толико гибельных болезней требовали самовеличайшего его бдения и осторожности…
19 мая 1828 г. Е. с-во
[58], признав взятый турецко-египетский корвет законным призом, учинил следующие распоряжения:
1) Приказал, поставив его на два якоря, учредить на нем караул, при одном офицере из двух унтер-офицеров и 20 рядовых состоящий.
2) Турок со всей их собственностью, исключая оружие, свезти на берег острова Порос, дозволив там им поставить палатки, поручив смотрение за ними коменданту города Порос.
3) Учредить комиссию для приведения в известность и составления описи всему тому, что на оном находится, поручив сей же комиссии очистить оный от того гнусного состояния, в коем турки его содержали.
Удивительная и неимоверная, крайне отвратительная, нечистота сего корвета, наполненного бесчисленным множеством летучих, в вершок величины, Египту свойственных тараканов, белых, серых, красных крыс и мышей и других различных гадов, отравляющих воздух, понудили адмирала приказать выгрузить оный в том предположении, что тогда разными удушающими курениями возможно будет истребить сих животных.
Маленький пустой островок, близ о[строва] Порос лежащий, по своей удобности назначен для окурки, просушки и складки вещей, а равно для сожжения таковых, кои могли сокрывать в себе заразу или следы оной. Для работ сих приказано употреблять турок, а нашими людями убирать, сортировать и укладывать те вещи, кои пробудут в воде более суток или пройдут через сильную серную окурку, предавая прочее пламени огня, все сомнительное, в особенности платье, постели, ковры, шали, кожаные вещи и тому подобное.
Комиссии до рассортировки всех вещей и материалов, очистки корвета от груза и выкурки египетских гадов предписано быть на карантинном постановлении. Благоразумная мера необходимости, ибо там, где находилось более 600 человек, и кои собрали в Наварине после убитых и умерших все то, что без разбору собрать могли, там, где для стоку нечистоты в трюм сделаны были нарочитые по палубе отверстия, там, где среди неслыханной нечистоты витали неимоверные сонмы гадов, там нетрудно было заключить, что в вещах, особенно в трюме находящихся, кроется та ужасная тлетворная сила яда, обычная измаильтянам, и от коего среди ужаснейших мук погибло бесчисленное множество несчастных жертв, а потому всякое сей комиссии сообщение с эскадрою и берегом строго запрещено.
Комиссия составлена из капитан-лейтенанта Кадьяна, лейтенантов Александра Стодольского, Александра Рылеева, мичманов Александра Панфилова, Алексея Дмитриева. Кроме сего, к оной присоединен для переводу турецкого языка драгоман Папаригопуло, а для узнания здешних цен приказано пригласить г. Тамбаза, командира Поросского порта.
Корвет сей угодно было е. с-ву наименовать «Восточная звезда», соответственно названию его на турецком языке – «Нассаби сабах» – восточная звезда, утренняя звезда или выходящая заря.
В следующий день, т. е. 20-го числа, комиссия приступила к действию своему…
3 июня 1828 г. Утром сего числа по совершении Божественной литургии, молебственного пения и освящения подняли на корвете «Восточная звезда» российский флаг, гюйс и вымпел, а после полудни по окончании перевозки на оный остальных с острова вещей повеял тихий восточный ветер, тогда распустились марсели, заскрипели шпили, и корабль «Александр Невский» с корветом “Восточная звезда”, оставя порт Порос, отправились в Мальту, а фрегат «Елена» пошел с г. президентом Греции в Эгину.
9—19 августа 1828 г. В сие время я получил от е. с-ва гр. Логин Петровича следующие повеления: «По прибытии капитан-лейтенанта Нахимова благоволите, в. в. б-ие, корвет «Восточная звезда» со всеми имеющимися на оном материалами сдать на законном основании капитан-лейтенанту Нахимову и по смене за общим подписанием мне рапортовать, а сами имеете на корвете “Гремящем” возвратиться и вступить в прежнюю должность историографа.
Вследствие коего [предписания] корвет сей сдан мною г. капитан-лейтенанту и кавалеру Нахимову 15-го числа сего августа…
Ноября 1828 г.
[59] …В Мальте остались означенные два корабля, фрегат «Елена» и корвет «Наварин», командирам коих предписано усугубить рвение и деятельность к окончанию необходимых работ и затем немедленно следовать в Архипелаг в порт Порос, имея все возможное бдение по причине позднего времени о сохранении рангоута и парусов…
23 февраля 1829 г. 23-го числа прибыл на сей рейд
[60] переделанный и перевооруженный у турок в ужаснейшей степени отвратительной нечистоты и беспорядка содержимый корвет «Наварин», ныне могущий быть образцовым в каждом лучшем европейском флоте, и е. с-во по осмотре оного отдал по эскадре следующий приказ: «Осмотрев сего числа прибывший из Мальты под командой 23-го флотского экипажа капитан-лейтенанта Нахимова корвет “Наварин” и найдя оный достойным для продолжения службы е. и. в., по всем частям в отличном и примерном состоянии, долгом моим поставляю за все сие объявить ему, г. Нахимову, пред лицом вверенной мне эскадры совершенную мою благодарность.
Нижним же чинам, на сем корвете находящимся, за понесенные ими труды жалую не в зачет по чарке вина или джину с запискою отпущенного количества в расход».
