8 апреля 1829 г. Апреля 8-го числа г. главнокомандующий с кораблями «Азов», «Царь Константин», «Иезекииль», фрегатом «Мария», корветом «Наварин» и бригом «Улисс», оставя порт Порос, пошел к Дарданеллам…
27-го числа г. главнокомандующий отправился от Дарданелл в порт Порос, коего он по четырехдневном плавании и достиг благополучно, а равномерно и корабль «Эммануил», посланный сюда для исправления…
Июнь 1829 г…Е. с-во, поруча все заведения и призовую комиссию командиру корабля «Эммануил» г. капитану 1 ранга и кавалеру Куличкину, сам с кораблями «Азов», «Иезекииль», «Князь Владимир», фрегатами «Ольга», «Александра» и корветом «Наварин», оставя Порос, отправился в крейсерство, избрав для сего пространство вод между островов Хио, Никария, матерым берегом, каменьями Колижер, островами Андрос и Тино, предписав е. пр-ву Петру Ивановичу Рикорду, оставив для блокады Дарданелл корабль «Царь Константин», фрегат «Мария» и бриг «Телемак», с прочими кораблями «Фершампенуаз», «Великий князь Михаил», «Александр Невский», фрегатом «Княгиня Лович» и бригом «Охта» присоединиться к нему.
Сие место для крейсирования избрано г. адмиралом, во-первых, потому, чтобы не допустить не только в Дарданеллы, но и в Смирну готовившегося, как были о том слухи в Александрии, значительного туда конвоя. Во-вторых, если бы транспорты были в большом числе и находились под сильным конвоем, то в таком случае, если бы атаковали многочисленный эскорт перед входом в Дарданеллы, то пока происходило бы дело между военными и частью транспортными судами, другие, и быть может в порядочном числе, успели бы войти в пролив, чего, напротив, здесь последовать не могло, ибо пространство места, невзирая на их число, давало полное преимущество.
Дарданеллы для бегущих по причине отдаленности оных не могли быть спасением, и где бы, впрочем, встретил счастливцев весьма исправно с маленьким своим отрядом храбрый и искусный капитан Бутаков
[61].
Залив Смирнский, занятый кораблем и фрегатом, погнавшимися за бегущими туда неприятелями, был бы также заперт, словом, весь Архипелаг не представляет лучшего и удобнейшего места для принятия многочисленного прорваться в то или другое место желающего неприятеля…
…Фрегат «Ольга» и корвет «Наварин», наблюдающие, первый – западный, а второй – юго-восточный горизонты, не видя там ничего, присоединились к эскадре – «Ольга» – 28-го, а «Наварин» – 29-го числа, сей последний подходил под самые крепости и гавани Родоса, но они были пусты, показания всех перехваченных лодок были одинаковы, что в Александрии и не думают о посылке в Константинополь [конвоя].
Во все время эскадра, пользуясь ровными хорошими ветрами, занималась с особенными успехами эволюциею, маневрами и учением. Гг. капитаны и офицеры, соревнуя один другому, наблюдали в точности за всеми действиями и движениями своих кораблей и судов и заслужили отменное г. адмирала благоволение.
Вечером 29-го числа е. с-во с кораблями «Азов», «Князь Владимир», «Иезекииль», фрегатами «Александра», «Ольга» и корветом «Наварин» пошел в порт Порос, дабы оттуда следовать в Наполи-ди-Романия, куда призывали его дела Греции…
Сентября 1829 г. Е. с-во, окончив по возможности и сколько время позволяло все то, что до блага Греции относилось, и учинив все по хозяйственной части распоряжения, оставив порт Порос, пошел 29-го числа августа с кораблями «Азов», «Князь Владимир», «Иезекииль», фрегатом «Княгиня Лович», корветом «Наварин» и бригом «Ахиллес» к Дарданеллам, куда влекли его чувства чести и славы. Ибо продажная политика Англии от прозорливости его не могла сокрыться.
Держава сия, ревнуя к величию России, дала повеление своему адмиралу, в сих водах находящемуся, если эскадра наша, сообразуясь с движениями войск на Константинополь, пойдет в Дарданеллы, то запереть оные. Малькольм готов был исполнять ее волю, а потому гр. Гейден, знаменитый герой Наварина, и спешил туда, дабы новым победным венцом украсить доблестное чело свое. Он вскоре после полудни 2 сентября достиг преддверия Геллеспонта, где и расположился на якорях…
2 сентября 1829 г…В сей же день корвет «Наварин» послан к Эносу для извещения через оный е. с-ва гр. Дибича-Забалканского о прибытии к Геллеспонту е. с-ва гр. Гейдена…
5 сентября 1829 г. 5-го числа корвет «Наварин», в Энос посылаемый, возвратился оттоли к эскадре обратно, с ним получено известие, что 2-го числа сего сентября статьи мира уполномоченными со стороны России и Порты подписаны в Адрианополе. О чем г. адмирал объявил по эскадре во всеобщее сведение…
[62]
Рапорт П. М. Рожнова Николаю I о назначении корвета «Наварин» под командованием П. С. Нахимова для конвоирования купеческих судов
Корвет «Наварин» под командой 23-го флотского экипажа капитан-лейтенанта Нахимова, назначенный для конвоирования трех купеческих прусских судов, нагруженных провизиею, следуемою на эскадру г. вице-адмирала Беллинсгаузена, вчерашнего числа с Кронштадтского рейда отправился в море благополучно.
О чем в. и. в. всеподданнейше доношу.
Из письма П. С. Нахимова капитан-лейтенанту М. Ф. Рейнеке о своей службе на корвете «Наварин»
5 ноября 1831 г., г. Кронштадт
Весьма благодарен тебе, любезнейший Михайло Францевич, за приятное твое письмо, которое получил я вчерась через Романова. Ты полагал меня в отпуску, но совсем иначе вышло, и я уже решился совсем не ездить нынешний год. Несносная холера если не всех уморила у нас в деревне, то, по крайней мере, навела на них такой страх, что я никоим образом не могу добиться оттуда ни одного слова о наших домашних обстоятельствах. Финансы мои в довольно плохом состоянии; итак, вот причины, которые расстроили мои планы.
Ты пишешь, что я, верно, после походу в больших хлопотах, и потому извиняешь меня, что до сих пор к тебе не писал. Признаюсь откровенно – приготовления к походу, самому несносному, и самый поход имели в себе так много охлаждающего, что даже лишили меня способности думать о предметах самых любезных. Вот причина моего молчания. Только письмо твое могло вывести меня из усыпления и прервать апатический сон мой. Если не скучно будет тебе видеть описание моего путешествия, то вот оно.
