Глава 16
Внутренняя политика св. Александра. – Мятеж в Новгороде 1255 г. – Волнения новгородцев по случаю требования дани со стороны татар. – Благополучный исход их.
Сделавшись великим князем владимирским, Александр в короткое время придал великокняжеской власти значение, еще небывалое дотоле, – значение властелина, перед волей которого падает всякое противодействие его власти. Иначе и быть не могло: принимая на себя вместе с великим княжением тяжкую ответственность за судьбу своего народа в эпоху, труднее которой не представляет русская история, для более успешного решения предстоящих ему великих задач он должен был действовать в твердой уверенности, что принимаемые им меры будут иметь надлежащую силу, что его труды не пропадут даром.
Каким образом он мог бы, например, заняться установлением на будущее время отношений между монголами и русскими, как могли бы сами монголы придавать серьезное значение переговорам с Александром относительно повинностей русского народа, если бы не было уверенности в том, что великий князь сумеет настоять на выполнении принятых им на себе, в качестве главы своего народа, обязанностей?
Таким образом, сами обстоятельства располагали к установлению сильной власти, и Александр, как увидим, вполне воспользовался ими. В старину наши князья, собственно говоря, не были государями в своей земле, их скорее можно было назвать правителями, прочность положения которых зависела в значительной степени от воли бояр и народа, от количества приверженцев, от численности и преданности дружины и от разных других случайностей.
Князья должны были постоянно быть настороже, постоянно заботиться о прочности своего положения. Они могли добывать себе стол, могли и лишаться его.
Монголы со своими понятиями о власти, утверждая русских князей в их родовых владениях, сразу поставили княжескую власть в иное отношение к земле: князь становился независим от своих подданных, от веча и т. д., становился государем, владельцем!
Александр отлично понял свое положение и, получая из рук хана великое княжение, то есть, по понятиям монголов, верховную власть в своем отечестве, начал распоряжаться так, как будто дело происходило не в XIII в., а в XV, во времена Иоанна III и Василия III. В нем сразу сказался истинный потомок великих суздальских князей Андрея Боголюбского и Всеволода III и в то же время прародитель московских самодержцев.
«Важное значение Невского, – говорит Соловьев, – не ограничивается только подвигами его против шведов, немцев и Литвы и благоразумным поведением относительно татар: в нем с первого же раза виден внук Всеволода III и дед Калиты; он страшен Новгороду не менее отца и деда; в великом княжении распоряжается по-отцовски, Переяславскую область без раздела отдает старшему сыну Димитрию, остальных сыновей наделяет волостями великокняжескими: Андрею отдает Городец с Нижним, Даниилу – Москву, выморочный удел Михаила Хоробрита».
Так быстро объединялись под управлением Александра русские земли, принимая вид огромного государства, руководимого единой могучей волей. Татары не мешали ему в этой важной внутренней работе. Ни один князь на Руси не мог отважиться на борьбу с Невским, который в случае непослушания мог лишать виновных стола и ссылать на «низ», как это было, например, с его сыном Василием. Но среди подвластных ему земель нашлась одна область, которая сделала было попытку освободиться из-под власти Александра.
То был, как и следовало ожидать, господин Великий Новгород. Говоря об отношениях Новгорода к суздальским князьям и особенно к отцу Александра Ярославу, мы видели, что Новгород, изнемогая в непосильной борьбе, должен был смириться перед властью великого князя и недалек был от того, чтобы стать простым уделом Ярославова дома. Однако в скором времени произошли обстоятельства, которые, по-видимому, обещали изменить положение Новгорода.
Монгольское иго, очевидно, должно было отвлечь надолго внимание князей от дел новгородских. Далее, покоряя Русскую землю, татары не тронули Новгорода, который поэтому и считал себя неподчиненным татарскому владычеству, тяготевшему над остальной Русью. Наконец, славные победы новгородцев над шведами и немцами еще более подняли дух вольнолюбивых граждан.
Все это породило в новгородцах надежды на восстановление старых порядков, когда в Новгороде не признавали иной высшей власти, кроме веча, когда Новгород в числе русских земель считался почти самостоятельным государством… Но пока Невский находился среди новгородцев, таким стремлениям трудно было обнаружиться.
Князь, пользовавшийся громадным авторитетом и любовью народа, был слишком тяжел для новгородцев; ему нельзя было указать пути из Новгорода… Александр правил там, вовсе не думая подчиняться воле своенравного веча, вполне самостоятельно. Сделавшись великим князем владимирским, Александр продолжал держать Новгород в строгой зависимости, назначая князьями туда своих сыновей, которых скорее можно было назвать его наместниками.
Вначале новгородским князем, как мы видели, был Василий Александрович, успевший в короткое время отличиться своими подвигами в борьбе с Литвой и ливонскими немцами. Но уже само отсутствие Александра дало простор для возобновления прежде всего борьбы партий.
В 1243 г. в Новгороде скончался посадник Степан Твердиславич, представляющий единственный в истории Новгорода пример посадника, остававшегося на своем посту 13 лет и умершего при своей должности. При Василии мы видим посадником Ананию, слывшего ревностным защитником старых новгородских прав и вольностей. Но сын Степана Твердиславича Михаил задумал перехватить у Анании звание первого сановника в городе и начал вербовать себе приверженцев.
В Новгороде начались смуты. Все чаще слышалась речь о том, что пора прекратить унизительную для чести города зависимость от Суздаля и позаботиться о восстановлении всех старых вольностей. Василий Александрович – храбрый князь, но он – не избранник Великого Новгорода, ставленник и наместник великого князя и послушный исполнитель его воли.
Такой князь не может княжить в Новгороде! Всем известна преданность новгородцев Александру, но Св. София и Великий Новгород для них еще дороже. Время промыслить себе такого князя, который зависел бы только от народной воли и ни от кого более!. Такие речи были любы большинству народа, мало понимавшего, что воля, о которой так заботятся, – не воля, а своеволие!
Задумав освободиться от власти великого князя, новгородцы заблаговременно позаботились и о том, чтобы в случае разрыва с Александром не остаться совсем без князя. В 1253 г. Ярослав Ярославич, младший брат Александра, княживший в Твери, оставил свой удел и явился в землях новгородских.
