В снарядах, патронах, винтовках и пулеметах к декабрю 1914-го чувствовался уже катастрофический недостаток, и нам пришлось их собирать с бору и с сосенки.
Морское ведомство передало армии 80 % своих винтовок, пулеметов и патронов, но это была капля в море перед тем, что требовалось для удовлетворения нужд армии. Пришлось ограничивать расход всех этих предметов или, иначе, уменьшать потери неприятеля, что, несомненно, отозвалось на духе войны. Наш тыл в это время работал еще очень слабо и совершенно не успевал удовлетворять растущие потребности армии.
Вскоре после Лодзинских боев немцы получили большие подкрепления и снова атаковали нас с фронта, но больших успехов им достигнуть не удалось. Они потеснили нас к востоку, но мы все же окончательно закрепились на Сохачевских позициях. В это время одни и те же названия местностей по неделям не сходили со страниц официальных бюллетеней. Всем набили оскомину слова Здумска Воля, Мезалибарча и другие, подобно французским Динамюнде, Лабасе и др. Видимо, и на нашем фронте война принимала позиционный характер.
Действия на Балтийском море за ноябрь и декабрь 1914 года
В середине октября приехал в Ставку, от имени командующего Балтийским флотом, флаг-капитан оперативной части капитан 1-го ранга Колчак.
[133] Балтийскому флоту была поставлена строгая и определенная задача: не допускать входа неприятельских судов за линию наших заграждений между Ревелем и Парналаудом, и при этом подчеркивалась недопустимость колебания нашей силы вследствие рискованных операций. Капитан 1-го ранга Колчак приехал ходатайствовать о разрешении Балтийскому флоту выходить в море для нанесения возможного вреда неприятелю. Он приводил следующие мотивы ходатайства адмирала фон Эссена: в ближайшее время Финский залив замерзнет и станет недоступным для неприятеля. К весне 1915 года четыре наших дредноута вступят в строй, и сила флота увеличится в несколько раз. От бездействия превосходный дух флота может измениться к худшему. Обида флоту находиться в бездействии и безопасности, когда армия истекает кровью. Невозможность ожидать действия с моря серьезных германских сил, пока немцы находятся под угрозой нападения англичан.
Великий князь принял лично Колчака, был с ним очень любезен, сказал, что очень ценит порыв Балтийского флота, но наотрез отказал в ходатайстве. Пришлось мне вместе с Колчаком напасть на генерала Янушкевича, и после долгих упрашиваний и уговоров мы выторговали разрешение употребить для операции в море все суда, кроме четырех линейных кораблей, которые до готовности дредноутов оставались неприкосновенными как защита подступов к столице со стороны моря.
С этого времени начались активные действия Балтийского флота. Они выразились, главным образом, в смелых вылазках к германскому побережью и в постановке минных заграждений на путях сообщения между портами. Эти операции производились по большей части миноносцами, но иногда и в большом масштабе крейсерами. Для немцев эти вылазки были чрезвычайно неприятны, как мы увидим дальше, но помешать им они не могли, несмотря на все старания.
5 ноября миноносец «Новик» и два миноносца типа «Пограничник» поставили минное заграждение, первое у Пиллау в Данцигской бухте, а второе в районе Мемеля. Такого рода операции стали возможными только во время длинных зимних ночей. Миноносцы вышли из Рижского залива перед закатом солнца и, будучи уверены, что никто их не видал, пошли полным ходом к назначенному месту постановки, рассчитывая время так, чтобы выполнить операцию и успеть вернуться ко входу в Рижский залив к восходу солнца следующего дня. Сама операция постановки мин требовала от четверти до получаса времени, так как миноносцы брали мин немного: «Новик» – пятьдесят, а «Пограничник» тридцать, но все же это было небезопасное предприятие. Обе группы встретились с неприятельскими сторожевыми крейсерами ночью, но нашего полудивизиона немцы не заметили, а «Новик» был обстрелян, но попаданий не было. Вероятно, противник не догадался, зачем ходили наши миноносцы, так как вскоре мы узнали через агентов, что у Мемеля подорвался и потонул крейсер «Фридрих Карл», а у Пиллау подорвался миноносец, но был благополучно доставлен в порт.
23 ноября «Новик» повторил постановку мин, на этот раз у банки Штольце невдалеке от Кольберга, и совершенно благополучно вернулся назад, никого не встретив.
11 декабря наш флот постигло новое несчастье. В этот день четыре наших миноносца типа «Исполнительный», имея на себе каждый по восьми мин, шли из Гельсингфорса в Моонзунд для постановки минных заграждений. Дул шторм, и миноносцы сильно качало. С задних миноносцев вдруг увидели взрыв у миноносца «Исполнительный», и его моментально не стало. Шедший за ним миноносец «Летучий» сейчас же подошел, чтобы спасать команду, но и его вдруг не стало. Тогда оставшиеся миноносцы бросились в сторону из опасения подводных лодок. С погибших миноносцев спасся только один человек.
Вначале общее мнение было, что неприятельская подлодка пробралась в залив и во время шторма взорвала миноносцы, но, как ни велико искусство германских командиров подлодок, все же такое объяснение казалось маловероятным. Скептики говорили, что нельзя было отправлять малые миноносцы с грузом мин в штормовую погоду в море. Они были того мнения, что миноносцы перевернулись от сильной качки при повышенном центре тяжести. Этот случай так и остался неразъясненным.
Итоги действий на всех морях к 1 января 1915 года
К первому января 1915 года Балтийский флот по климатическим условиям был осужден на трехмесячное бездействие, хотя вылазки крейсеров, как мы увидим дальше, время от времени продолжались. Крейсера не так боялись плавучих льдов, как миноносцы с их тонким корпусом, а потому они не прекращали своей деятельности в Балтийском море, которое замерзло только у берегов, в противоположность Финскому и Рижскому заливам, замерзавшим сплошным ледяным покровом.
За первый период войны положение на Балтийском театре не потерпело существенных изменений. Мы по-прежнему крепко держали Финский залив, а немцы считали себя хозяевами Балтийского моря, но мы к концу 1914 года уже нашли способы портить им настроение в их собственных водах, где они чувствовали себя дома. За этот период мы потеряли крейсер «Палладу», два малых миноносца «Летучий» и «Исполнительный», и несколько тральщиков. Немцы потеряли крейсера «Фридрих Карл» и «Магдебург», что, пожалуй, было ощутительнее.
