Около входа в Рижский залив стали появляться и неприятельские крейсера и миноносцы. 1 июня маленькая старая подводная лодка «Окунь» вышла из залива и встретила большую немецкую эскадру, причем «Окунь» подошел так близко к головному кораблю, что тот заметил его и склонился, чтобы ударить тараном. «Окунь» спешно выпустил две мины и опустился под воду, чтобы избегнуть потопления, но все же прочертил по дну прошедшего над ним броненосца и согнул свой перископ под прямым углом. На «Окуне» ясно слышался взрыв, указывающий, что мина попала в цель. С большим трудом ему удалось отойти на приличную дистанцию от неприятеля, чтобы всплыть, осмотреться и затем вернуться восвояси. Как потом оказалось, был подорван флагманский корабль адмирала Гофмана типа «Кайзер», но ему удалось задним ходом дойти до Данцига, где он был введен в док.
В первых числах июня потонул близ маяка Оденсхольм наш минный заградитель «Енисей». Его потопила подводная лодка U26, та же, что потопила «Палладу». «Енисей» держался на воде не более 8–10 минут. Миноносец «Рьяный», бывший невдалеке, через 20 минут был у места гибели, но успел подобрать только одного старшего механика и 20 матросов. Более 200 человек погибло вследствие холодной воды. Командир заградителя капитан 1-го ранга Прохоров все время стоял на мостике и в последний момент запел гимн, подхваченный командой.
7 июня английская подводная лодка Е9 отомстила за «Енисей» и потопила в море немецкий большой угольный транспорт и грузивший около него уголь миноносец.
27 июня два дивизиона наших миноносцев были высланы на разведку к Виндаве и на возвратном пути имели бой с двумя немецкими крейсерами типа «Бремен», окончившийся безрезультатно для обеих сторон.
1 июля вышла в море наша первая крейсерская бригада в составе крейсеров «Боян», «Адмирал Макаров», «Богатырь» и «Олег» под флагом контр-адмирала Бахирева. К бригаде были еще присоединены крейсер «Рюрик» и эскадренный миноносец «Новик». Цель похода была бомбардировка Мемеля и захват сторожевых судов противника. Во время похода в густом тумане «Рюрик» и «Новик» отделились от бригады, а потом разлучились и друг с другом. На рассвете 2 июля адмирал Бахирев получил телеграмму от начальника службы связи и указания его о месте неприятельских крейсеров и, отставив бомбардировку Мемеля, сейчас же пошел к ним навстречу, отдав приказание по радио «Рюрику» присоединиться к нему.
Пройдя мимо маяка Эстергарн на острове Готланд, бригада увидела при мглистой погоде пять неприятельских судов, идущих навстречу. При ближайшем рассмотрении это оказались крейсер «Аугсбург», заградитель «Альбатрос» и три миноносца. Увидя нашу бригаду, неприятель сейчас же повернул к северу и пробовал уйти, но «Альбатрос», видимо, не имевший большого хода, стал отставать и попал под сильный огонь наших судов. Крейсер «Аугсбург» сначала храбро защищал своего товарища, но, получив несколько попаданий, решил предоставить его собственной участи и, дав полный ход, быстро удалился из боя. Миноносцы также сделали попытку спасти «Альбатрос» и, выпустив дымную завесу, совершенно его скрывшую, храбро пошли в атаку на наши бронированные крейсера, выпустив мины с 25 кабельтовых. Мины прошли близко от наших судов, но ни одна не попала. Оставленный на произвол судьбы «Альбатрос», весь избитый, однако, все же имел возможность двигаться и выбросился на берег почти около самого маяка.
Не имея возможности преследовать его в шведских водах, адмирал Бахирев прекратил огонь, взял курс на север и очень скоро увидел еще двух неприятелей, один из коих был сильный броненосный крейсер «Роон». Сейчас же завязался новый бой. Опасаясь, что вслед за «Рооном» появятся новые силы, предупрежденные о нашем появлении в немецких водах, адмирал хотел заманить его далее на север, а потому приказал дать полный ход и стал понемногу увеличивать расстояние, но «Роон» не последовал за ним и повернул обратно.
Очень скоро он встретился с «Рюриком», идущим с юга, и вступил с ним в бой, но, получив несколько повреждений, быстро удалился. «Рюрик» и «Новик» скоро присоединились к бригаде, и все вместе благополучно вернулись в Ревель. При входе в Финский залив бригада подверглась атаке подводной лодки, но высланный для охраны дивизион миноносцев был уже на месте и хорошо выполнил свое назначение. Миноносец «Внимательный», будучи головным и заметив лодку, сейчас же бросился ее таранить, что ему и удалось. Он получил небольшие повреждения руля, и слегка была вогнута обшивка.
Разбирая это сражение, нельзя не сказать, что оно, несмотря на наш видимый успех, носило несколько конфузный характер. Успех наш выражается в том, что мы уничтожили заградитель и повредили два крейсера. С другой стороны, выяснились следующие недочеты. Суда эскадры не выказали должной тренировки, разойдясь во время тумана друг с другом. Оправданием до некоторой степени, впрочем, служит, что и «Новик», и «Рюрик» не принадлежали к составу бригады и привыкли ходить не в строю, а одиночным порядком. Бой в продолжение почти одного часа четырех кораблей с одним показывает, что стрельба сосредоточенным огнем по одному противнику была у нас очень плохо разработана. Несомненно, что любой из кораблей бригады, сражаясь один, достиг бы тех же результатов в 10–15 минут времени. Корабли безусловно мешали один другому. Наконец, «Роон» был нами несомненно упущен, оказавшись между бригадой и «Рюриком». Не выказали ли мы себя в этом деле чересчур осторожными?
Здесь уместно сказать несколько слов о стрельбах вообще. Мы выработали наш способ стрельбы, совершенно самостоятельный, только после Японской войны. Он базировался исключительно на пристрелках, и дальномеры у нас употреблялись только для начального ориентирования артиллерийского офицера. Немцы, наоборот, руководствовались при стрельбе, главным образом, дальномерами и благодаря этому сразу достигали хороших результатов, но когда, вследствие сотрясений корпуса корабля в бою от своей стрельбы и разрывов неприятельских снарядов, дальномеры расстраивались, стрельба начинала терять свою мощность, чего у нас не замечалось. Наш способ имел несомненные преимущества в бою с одним противником, а немецкий при сосредоточенном огне. Надо еще принять во внимание, что немецкие дальномеры были гораздо более совершенными, чем наши.
2 июля английская подводная лодка Е9 подорвала немецкий броненосец «Поммерн», но он благополучно дошел до порта.
15 июля наши войска оставили Виндаву, а 18-го неприятель уже ее занял. Чувствовалось, что приближаются решительные действия против Рижского залива. Неприятельские миноносцы часто подходили ко входу в залив и вступали в перестрелку с нашими охранными судами. Мы смогли противопоставить вторжению неприятеля только минное поле, защищенное слабым огнем 4-дюймовых и 3-дюймовых пушек наших миноносцев. Ясно, что неприятелю ничего не стоило отогнать нас орудиями крупного калибра, протралить себе проход и проникнуть в залив.
Чтобы как-нибудь помочь горю, командующий флотом решил ввести в Рижский залив старый линейный корабль «Слава», но это был паллиатив, так как 12-дюймовые орудия «Славы» не могли состязаться в дальности с немецкими орудиями новых кораблей. 1 августа «Слава» была введена под прикрытием двух дредноутов, которые в первый раз с разрешения Ставки вышли в море. Все обошлось благополучно. Пока «Слава» с тральщиками и миноносцами входила в Рижский залив, дредноуты крейсировали на параллели Виндавы и ушли только тогда, когда операция окончилась.
