— Что, "союзник" такой же сильный, как предметы силы?
Он презрительно фыркнул. Я видел, что испытываю его терпение.
— Что для тебя действительно необходимо — это постараться заполучить "союзника". И вот когда это тебе удастся, тогда ты поймешь то, что я говорю сейчас. Предметы силы — это детские забавы.
— Пойми меня правильно, дон Хуан, — запротестовал я. — Конечно, я не прочь заполучить "союзника", но мне хотелось бы вообще знать побольше. Ты ведь сам говорил, что знание — это сила.
— Нет, — отрезал он. — Сила зависит от знания, которым ты владеешь. Какой смысл знать то, что бесполезно?
ЧЕЛОВЕК — ВОИН НА ПОЛЕ ЖИЗНИ
Когда в 1968 году вышел первый из десяти романов Кастанеды о дон Хуане, якобы познавшем высшее откровение, этот роман стал мировым бестселлером. Но, кроме того, он еще был и диссертацией ученого-антрополога, что придавало роману — в общем-то действительно о магии — блеск гиперреализма.
Антропология — это всего лишь "более западный" аналог этнографии, науки об особенностях жизни. А особенности жизни широкая публика всегда понимала как особенности жизни отсталых племен.
Впрочем, антропология — наука о человеке в его среде обитания. То есть не обязательно в песках и в лесах, а может быть, в городе, в деревне, где угодно… Если исходить из этой концепции, то антропология — наука всех наук хотя бы по той простой причине, что человек — мерило всех вещей.
Автор антропологического бестселлера — вполне карьера, но карьера — всего лишь маска человека. Лишь прочитав его книги, как бы о дон Хуане, мы можем составить объективное представление о Кастанеде-человеке.
В Лос-Анджелесе Кастанеда увлекся странной наукой, в которой переплетаются все человеческие увлечения, все человеческие страсти и все странности, которых у самого Кастанеды было предостаточно.
В контексте эпохи всякое творчество наполняется иными смыслами. Так было, так будет, и поэтому обратимся к 1968 году, когда к Кастанеде пришла известность.
В 1968 году роман колумбийского писателя Габриэля Гарсия Маркеса "Сто лет одиночества" с легкостью пересекал границы, делая мир более связанным. Однако не случайно он был воспринят и как метафора вечным и, может быть, тщетным поискам свободы.
Если верить биографической справке, то в 1968 году Кастанеде было 37 или 43. Во всяком случае, все это время он был полон сил и по возрасту интегрирован в среду вольнодумной интеллигенции. Получив грант Калифорнийского университета на антропологические исследования, он так же продолжал искать свою сверхтему, которая должна была поразить артистический мир, но пока еще растворялась в данных наблюдений.
Кастанеда прекрасно понимал, что вряд ли сможет обойти своих коллег-антропологов, десятилетиями занимающихся тем же самым. Однажды ему посоветовали: "Выбери что-нибудь одно. Например, напиши о пейотле". Пейот — галлюциногенное и лекарственное растение, часто используемое индейцами, чтобы "посетить" иные, возможно, более справедливые миры. Кастанеда так и поступил и отправился в Центральную Мексику. Несколько лет он занимался полевой работой, завершившейся необычайно интересным и необычайно странным романом "Учение дона Хуана".
Возможно, первая книга рождалась из подлинного знакомства с настоящим индейцем, и, возможно, Кастанеда на первых порах не предполагал, что его мятежное "я" будет диктовать продолжения. Во всяком случае, книга стала диссертацией вполне заслуженно: нравы индейцев, их обычаи, их философия были переданы на редкость убедительно, трехмерно, фактурно. И даже сенсационно, поскольку проповедующий плюрализм Запад всегда готов удивляться, сталкиваясь с разнообразием в реальности.
Диссертацию он защитил, а в 1973 году получил степень доктора философии и стал профессором Калифорнийского университета. С тех пор он написал еще десять книг — изданные миллионными тиражами, они были переведены на 17 языков, приобрел учеников. Однако критика всегда сомневалась, что его дон Хуан существовал на самом деле.
Для сомнений были основания. Кастанеда не предъявил миру ни одного доказательства существования своего дона Хуана и в 1973 году отправил его вместе с группой персонажей в магическое путешествие, из которого они больше не вернулись.
Мир своеобразно отмечает годовщину смерти Кастанеды. Газеты снова заполнили статьи, в которых описывается отношение научного мира к учению "великого гуру". Одна из последних статей в Liberation так и называется — "Притворщик или гениальный писатель?".
Профессиональные этнологи и антропологи всегда считали, что Кастанеда пишет развлекательные истории. Критические статьи были опубликованы в Time Magazine еще в 1972 и 1973 годах. Их писал директор департамента этнологии Национального Антропологического музея Мехико. Другой известный антрополог, Уэстон Лабарр, разоблачает Кастанеду в книге "Карлос Кастанеда: свет и тени живых духов". Он считает, что книги Кастанеды не дают информации научного характера о том, что такое "иная реальность" — одна ли она во всех обществах?
Наконец, известный антрополог Джей Файкс написал труд под названием: "Карлос Кастанеда, академический оппортунизм и психоделические шестидесятые", отнеся сочинения Кастанеды к интеллектуальному семейству, во главе которого стоит Олдос Хаксли — "Врата восприятия", а делают ему славу такие замечательные личности, как доктор Тимоти Лири.
Лири в нашей истории фигура не случайная, он тоже служил профессором Гарвардского университета. Начиная с 60-х годов экспериментировал с галлюциногенными грибами, постепенно переходя к более сильным препаратам, ЛСД, а в 1963 году познакомился с Кастанедой. Кастанеда сразу предложил, чтобы Лири стал его учеником, но Лири пошел своим путем.
Неудавшийся ученик Кастанеды вдохновил многих рок-звезд и писателей на странные идеи, но его выгнали из университета. Впоследствии президент Никсон назвал его самым опасным человеком в Америке, и оставшуюся добрую половину жизни за ним охотилось ФБР. Это ему принадлежит лозунг поколения: Turn on, tune in, drop out (Включайся, настройся, выпадай).
В биографии Лири даже есть такой эпизод: в 1970 году из калифорнийской тюрьмы Лири освобождала революционная группа под названием "Всепланетарное подполье", и в следующий раз ФБР настигло его в Афганистане только три года спустя.
Лири был рекрутирован великим психоделическим мифом, а Кастанеда его создавал. В своей книге Файкс пишет, однако, что миф компилировался не из антропологических исследований, а из лекций в Лос-Анджелесском университете из того, что Кастанеде рассказывали индейские студенты. Более того, скорее всего сознательно, в целях усугубления мистификации, Кастанеда перепутал представления племени яки и унчолей. Впрочем, артистический мир, в отличие от научного, склонен оценивать гуманистические общечеловеческие составляющие в творчестве Кастанеды выше научных. Интересную и справедливую мысль высказал Поль Райземан в литературном приложении к "Нью-Йорк таймс": "Когда антропологи изучают культуры других народов, даже если они искрение хорошо относятся к этим народам, они никогда не считают, что эти представления могут их чему-то научить. Но, когда читаешь Кастанеду, понимаешь, что уроки индейского мага дона Хуана тоже дают уникальную информацию о реальности, и мне представляется это чрезвычайно важным".
