Кстати, блестящий русский генерал Михаил Семенович Воронцов (1782—1856) еще поквитается с Наполеоном за гибель своей любимой дивизии. Участник многих войн с турками, персами и французами (Пултуск, Гутштатд, Гейльсберг и Фридланд) граф
Воронцов выдержит тяжелейший бой под Краоном, во многом решивший исход кампании 1814 г. в пользу союзников. Невероятная стойкость в обороне его егерей и их неистовые штыковые контратаки свели на нет усилия наполеоновских гвардейцев вырвать столь нужную им победу.
Во время одной из яростных атак французов восхищенный их бесстрашием Багратион кричал: «Браво! Браво! Как красиво идут!» Видя невозможность остановить их огнем трех с лишним сотен своих пушек, князь Петр лично кинулся с гренадерами Карла Мекленбургского навстречу неприятелю в штыковую контратаку. В этот момент – около 9 часов утра – он был тяжело ранен: осколок гранаты остановил героя, раздробив ему голень (большую берцовую кость) левой ноги.
Полководец, снятый с коня, еще продолжал руководить войсками, но после потери сознания был вынесен с поля. «В мгновенье пронесся слух о его смерти, – вспоминал Ермолов, – и войско невозможно было удержать от замешательства». Замешательство, как известно, предвестник паники! Оно было временным, но повлекло за собой оставление флешей, и сражение разгорелось с новой силой уже на новой позиции – у деревни Семеновское. «Сей несчастный случай весьма расстроил удачное действие левого нашего крыла, доселе имевшего поверхность над неприятелем», – писал Кутузов в донесении императору. Ситуация усугубилась тем, что к этому времени уже вышли из строя все главные генералы 2-й армии: Горчаков 2-й, Карл Мекленбургский, Сен-При, Воронцов…
Очевидцы рассказывали, что смертельно раненный князь Петр с перевязочного пункта послал адъютанта к своему сопернику-соратнику: «Скажите генералу Барклаю, что участь армии и ее спасение зависят от него. До сих пор все идет хорошо. Да сохранит его Бог».
На следующий день Багратион упомянул в донесении Александру I о ранении: «Я довольно нелегко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сем, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола».
Кстати, смертельно раненный Багратион получил за Бородино в награду 50 тыс. рублей. Но они не дошли до адресата, поскольку он умер, а семьи у него не было, так что рескрипт был возвращен назад.
Полководец был перевезен в имение своего друга князя Б. А. Голицына (его жена приходилась Багратиону четвероюродной сестрой), в село Симы Владимирской губернии. От него долго скрывали печальную весть о сдаче Москвы. Когда один из гостей проговорился об этом, состояние Багратиона резко ухудшилось. Вероятно, его еще можно было спасти, но тяжелые переезды по осенним дорогам подорвали силы полководца. Ему не оказали своевременной медицинской помощи – лишь на 13-е сутки после ранения Багратиону предложили ампутацию ноги, но якобы это «повлекло гнев князя», а потом уже было поздно.
После мучительной, но безуспешной борьбы с гангреной Петр Иванович 12 (24) сентября скончался и был похоронен в селе Симы.
В 1839 г. его прах по инициативе поэта-партизана Д. В. Давыдова был перевезен на Бородинское поле, где воздвигли памятник павшим воинам. В 1932 г. монумент на батарее Раевского был взорван, могилу «царского генерала» уничтожили, а его останки выкинули. В 1985—1987 гг. памятник восстановили, среди мусора были обнаружены фрагменты костей Багратиона, которые затем перезахоронили.
P. S. Петр Иванович Багратион с детства мечтал о военной службе. Мечты воплотились в образец профессионального военного, любимого армией, спокойного в опасности, отличавшегося храбростью и глубоким знанием военного искусства. Недаром его брат по оружию Алексей Петрович Ермолов так охарактеризовал Багратиона: «Князь Багратион… ума тонкого и гибкого, он сделал при дворе сильные связи. Обязательный и приветливый в обращении, он удерживал равных в хороших отношениях, сохранил расположение прежних приятелей… Подчиненный награждался достойно, почитал за счастие служить с ним, всегда боготворил его. Никто из начальников не давал менее чувствовать власть свою; никогда подчиненный не повиновался с большею приятностию. Обхождение его очаровательное! Нетрудно воспользоваться его доверенностию, но только в делах, мало ему известных. Во всяком другом случае характер его самостоятельный… Все понятия о военном ремесле извлекал он из опытов, все суждения о нем из происшествий, по мере сходства их между собою, не будучи руководим правилами и наукою и впадая в погрешности; нередко, однако же, мнение его было основательным. Неустрашим в сражении, равнодушен в опасности… Утонченной ловкости пред государем, увлекательно-лестного обращения с приближенными к нему. Нравом кроток, несвоеобычлив, щедр до расточительности. Не скор на гнев, всегда готов на примирение. Не помнит зла, вечно помнит благодеяния… Солдатами он был любим чрезвычайно». Такие слова от язвительного Ермолова дорогого стоят. За почти 30 лет службы князь Багратион принял участие в 20 походах и 150 боевых операциях. Символично, что кровавый день Бородина оказался для него последним.
Михаил Илларионович Кутузов. «О, эта старая лисица севера!»
Лучше быть слишком осторожным, нежели оплошным и обманутым.
М. И. Кутузов
Кутузова уже не было в живых, когда ретировавшийся из России Наполеон наскреб по сусекам все, что смог, пошел ва-банк и начались серьезные сражения Саксонской кампании 1813 г. Ехавший в открытых дрожках, старый и уже постоянно недомогавший русский фельдмаршал простудился еще во время походного марша по Силезии – из Еайнау в Бунцлау (ныне земли Польши). Он спешил в Дрезден, навстречу новой наполеоновской армии. Погода стояла сырая и туманная. А тут еще пошел снег с дождем. Для больного 67-летнего старика этого оказалось достаточно. 16 апреля 1813 г. в 21 час 30 минут Спасителя Отечества, генерал-фельдмаршала князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова не стало.
Говорят, перед смертью его якобы навестил Александр I и, встав на колени, просил прощения. «Я уже простил тебя, государь, – ответил полководец. – Но простит ли тебя Россия?» Что это – быль или небыль…
Итак, напоследок мы прикоснемся к фигуре самого Спасителя Отечества в суровую годину Грозы 1812 года – к человеку исключительно сложному, со слабостями и величием, столь присущими крупным деятелям екатерининско-павловско-александровского «троецарствия». Вокруг его имени до сих пор роятся легенды.
Так что же должна была простить императору Россия? Внимательный анализ биографии Кутузова – умудренного царедворца, дипломата, полководца при трех абсолютно разных по характерам самодержцах, пожалуй, все же не даст ответа на этот вопрос. Давайте посмотрим «раскадровку» жизненного пути одного из наиболее популярных исторических деятелей нашего Отечества. Возможно, читатель сделает свои собственные выводы…
Михаил Илларионович Кутузов родился 5 сентября 1747 г. в Петербурге (ранее называли 1745 г.). Он принадлежал к старинному дворянскому роду Голенищевых-Кутузовых, уходившему корнями в Новгородскую землю. По родословной легенде, Голенищевы-Кутузовы вели свое происхождение со времен Александра Невского, с 1263 г., от боярина Гаврилы Олексича, ставшего знаменитым после Невской битвы 1240 г.
