— Да, — устало ответил Моцион.
— Он открыл книгу и обнаружил конверт в присутствии шести других свидетелей. Поняв, что это такое, он немедленно отправился в полицию. Это было сегодня вечером, без пяти девять. Мне позвонили, я приехал и допрашивал его начиная с половины десятого.
— То есть почти три часа, — заметил Моцион.
— Сэр, у нас пропал не какой-нибудь волнистый попугайчик, — в голосе Уигфула тоже звучало раздражение. — Это самая дорогая марка в мире. — Он повернулся к Даймонду: — Мистер Моцион уверен, что ни на секунду не выпускал из руку свою книгу с тех пор, как вышел из дома.
— Неужели? — спросил Даймонд.
Моцион кивнул:
— Я вижу на вас плащ, сэр. На встрече вы тоже сидели в плаще?
— Конечно нет, — ответил Моцион.
— То есть, вы его сняли, но все-таки продолжали держать в руках книгу? Это возможно, но довольно затруднительно.
— Хотите меня подловить? В какой-то момент я положил книгу на стул, но она все равно была при мне.
— Просто хочу убедиться, что мы не должны принимать все, что вы говорите, за абсолютную истину. Продолжай, Джон.
Уигфул буркнул:
— Мы уже много раз обсуждали эту тему.
— Отлично, значит, и про плащ ты тоже спрашивал.
— Я убедился, что никто в клубе не мог подложить конверт в книгу, — ответил Уигфул, уклонившись от вопроса о плаще. — Очевидно, кавер оказался в книге еще до того, как он отправился на встречу, а это значит, что кто-то проник на его яхту, нашел роман и спрятал конверт между страниц. Мистер Моцион утверждает, что яхта всегда заперта. Он закрывает ее на замок с уникальным ключом.
— Уникальным? Большинство замков продаются с двумя ключами, — возразил Даймонд. Самоуверенность Уигфула всегда пробуждала в нем педанта.
— Вначале их действительно было два, — подтвердил Моцион. — Но год назад один упал в канал. У меня остался только второй.
— Кто-нибудь мог купить замок с таким же ключом?
— Нет. По крайней мере, в Англии. Это немецкая модель. Сложный замок, и очень дорогой. Я купил его в магазине на Джордж-стрит. Взгляните сами.
Даймонд посветил фонариком на стальной замок, снятый с двери и перекинутый через железную скобу над входом. При закрытой двери скоба цеплялась за металлическую планку, приваренную к раздвижному люку в крыше. Конструкция была прочной и надежной. Он не стал ничего трогать до приезда опергруппы. Замок действительно выглядел солидно.
— Вы всегда его запираете?
— Да, кроме тех случаев, когда я нахожусь на борту. Тогда я могу закрыться изнутри.
— И вы это делаете?
— Что?
— Запираетесь изнутри?
— Разумеется. Дома я хочу чувствовать себя в полной безопасности. Как и вы, полагаю, — речь Моциона текла свободно и непринужденно. Он держался с уверенным видом человека, привыкшего говорить много и легко.
Уигфул снова вступил в разговор:
— Само собой, допросив мистера Моциона, я решил отправиться с ним сюда, чтобы проверить его показания. Замок висел на своем месте и был закрыт. Но войдя внутрь, мы увидели тело, лежавшее на полу каюты.
— Появившееся словно ниоткуда?
— Что?
— Прямо как по волшебству?
Уигфул поджал губы:
— Я не вижу в этом ничего смешного.
— И ты понятия не имеешь, как оно могло туда попасть?
— А ты имеешь? Мистер Моцион клянется, что, когда он уходил, в лодке никого не было.
— Как насчет двери в носовой части каюты?
— Там глухо, — буркнул Уигфул.
— Заперта изнутри, — объяснил Моцион.
— А окна? — Даймонд посветил на яхту сбоку и увидел пять маленьких отверстий-окошек. Забраться через них внутрь было невозможно. — Понятно. Есть какие-то другие входы? Люки?
— Есть люк машинного отсека, но он не ведет в каюту.
— Нам нужны ваши объяснения, сэр.
— Мои? — переспросил Моцион. — Я понятия не имею, что тут произошло.
— Забавно, — пробормотал Уигфул. — Марка лежала в той главе книги, которая называлась «Лекция о запертой комнате».
— И что тут забавного? — спросил Даймонд.
— По крайней мере, это странное совпадение. У нас тут как раз запертая комната. Непонятно, как тело попало в каюту, если она была закрыта.
— Сейчас меня больше интересует само тело. Полиция уже знает, кто убит?
— Он лежал лицом вниз.
— Значит, это мужчина?
— Я его бегло осмотрел, чтобы убедиться, что он мертв. Рядом с головой была кровь. Пульса нет. Не знаю, может, можно как-то заглянуть сквозь эти жалюзи…
Уигфул прильнул к ближайшему окну, но планки жалюзи были плотно сдвинуты.
— У вас есть предположения, кто это может быть, сэр? — спросил Даймонд у Моциона.
— Ни малейших. Мне даже не позволили зайти внутрь. Я только открыл дверь, включил свет, увидел на полу тело, воскликнул «О боже!» или что-то в этом роде, а потом этот джентльмен вошел в каюту. Это все, что я могу сказать.
Разговор прервал шум приближавшихся машин. На дороге появились две пары пляшущих фар, быстро двигавшихся в сторону берега. Это были «Лэндроверы» оперативников. Выскочив из автомобилей, они почти мгновенно облачились в белые комбинезоны и перекрыли въезд ограничительной лентой, несмотря на то, что место было абсолютно безлюдно.
— Если вы откроете жалюзи, мы сможем наблюдать за местом преступления, не мешая вам, — предложил Даймонд, но прошло еще двадцать минут, прежде чем его просьба была выполнена. У оперативников хватало своих дел, и они думали только о работе.
Наконец старший опергруппы сообщил:
— Жертва — белый мужчина, лет сорока пяти. На нем светло-коричневый плащ, синий спортивный пиджак, черные брюки, белая рубашка и черный галстук. Единственное повреждение на теле — рана на голове.
— А орудие убийства?
— Неизвестно. На месте его нет.
Даймонд повернулся к Майло Моциону:
— Узнаете кого-нибудь по этому описанию?
— Нет.
— Вы живете один?
— Разве я этого не говорил?
— Мне — нет. — Даймонд помолчал. — Я должен спросить, сэр. У вас есть компаньон?
— Нет, — в голосе Майло прозвучала оскорбленная нотка.
— Сейчас поднимут жалюзи. Вы сможете посмотреть на жертву и сказать, узнаете ли вы его.
— Но он лежит лицом вниз.
— По его одежде и фигуре. Мы не можем передвигать тело, пока его не осмотрит доктор.
