— Не по моей инициативе, — быстро вставила мисс Чилмарк.
Ширли-Энн вздохнула:
— Не важно, кто это предложил. Все «Ищейки» знали, что Майло будет читать книгу, поэтому мы все под подозрением. Полиция к вам приходила?
Мисс Чилмарк хмуро буркнула:
— Визит был недолгим.
— Вы водите?
— Простите?
— У вас есть машина?
— Да.
— Тогда вы вполне могли добраться до лодки после встречи. Значит, вы тоже подозреваемая. — Ширли-Энн деликатно оговорилась: — Конечно, у нас всех есть машины.
Лицо «подозреваемой» зловеще потемнело, а перо на ее шляпе заплясало в воздухе. Ширли-Энн поспешила добавить:
— Детектив, с которым я разговаривала, сказал, что преступление совершил очень умный человек.
Мисс Чилмарк немного смягчилась:
— Скорее, низкий и коварный. Я знаю, кто мог это сделать.
— Руперт?
— А кто же еще?
— Но зачем? С какой стати ему убивать Сида? Они не были врагами.
— Откуда вы знаете? — Мисс Чилмарк мрачно уставилась на аббатство. — Сид — я предпочитаю называть его мистер Тауэрс — был скрытным человеком. Никто не знал, что он думал на самом деле. Свои мысли он держал при себе.
— Зато Руперт не стал бы их скрывать, а я не помню, чтобы он хоть раз сказал о Сиде что-нибудь плохое.
— Он вырожденец.
— Кто, Руперт?
— Да. Достаточно взглянуть на его лицо.
— Ну, тут вы не правы.
— Это воплощение зла.
— Не думаю, что можно назвать его злым. Слишком худой, это верно, да и с зубами ему что-то сделать не мешало бы. Не писаный красавец, но вполне приятный на вид. И потом, было бы ужасно, если бы о людях судили по их внешности.
— Его внешность — результат порочной жизни.
А ваша, мысленно добавила Ширли-Энн, — результат дурных мыслей.
— Или одиночества.
— Развращенности. Не сомневаюсь, что он проводит дни в публичном доме. Только посмотрите, что он читает: сплошное насилие.
— Бросьте, мисс Чилмарк, я тоже читала эти книги, но при этом не погрузилась в пучины порока. Да и кто их только не читал. Вам нравится «Имя розы», но это не значит, что вы собираетесь пойти в монастырь. В смысле, не в качестве монашки, но… короче, я сама не знаю, что хочу сказать, но ясно, что о людях нельзя судить по книгам.
Мисс Чилмарк резко повернулась к Ширли-Энн. Ее лицо выражало явное неодобрение.
— Позвольте вам напомнить, что мистер Тауэрс работал в службе охраны. Туда часто берут бывших полицейских. Они хорошо знают преступный мир. Если он нашел что-то компрометирующее об одном из «Ищеек» и если тот человек почувствовал, что его могут разоблачить, мотив для убийства напрашивается сам собой.
Ширли-Энн уже забыла, что Сид работал охранником. Это был первый осмысленный комментарий от мисс Чилмарк.
— Но то же самое можно сказать о любом из нас. У каждого есть свой скелет в шкафу.
— Говорите за себя, — возразила мисс Чилмарк.
— Впрочем, даже в этом случае я не стала бы прибегать к убийству, — задумчиво протянула Ширли-Энн.
Она окинула мысленным взглядом всех участников группы, стараясь представить, какие скелеты они могут прятать в своем шкафу. Джессика? Полли? Ширли-Энн собиралась предложить «Ищейкам» внеплановую встречу, чтобы поделиться впечатлениями об общении с полицией, но теперь эта мысль не казалась ей такой удачной.
— Бедный мистер Тауэрс не сам проломил себе голову, — заметила мисс Чилмарк. — Его убили.
— Вы не помните, что говорил Сид на прошлой встрече? — спросила Ширли-Энн. — Что-нибудь такое, что могло быть связано с его убийством?
— Боюсь, я была слишком расстроена, чтобы что-то заметить.
— Я имею в виду — раньше. До того, как появился Руперт.
— Единственное, что я помню, это его слова перед началом встречи. Нас тогда было четверо: три дамы и мистер Таэурс. Полли спросила, кого не хватает, — как будто сама этого не знала, — и мистер Таэурс назвал Руперта, добавив, что тот всегда опаздывает. Это было настолько необычно со стороны мистера Тауэрса, что я невольно запомнила его слова.
— Да, но потом он сказал что-то еще, — пробормотала Ширли-Энн. — Только что? Какую-то колкость. Всего пару слов. А, вспомнила! Джессика предложила свою версию кражи марки. Она предположила, что ее похитил коллекционер. Нарисовала образ филателиста-фанатика, помешанного на марках, «с мозгами набекрень», а Сид заметил, что это могла быть женщина, и все улыбнулись. Помните? Ведь это вы тогда предложили поговорить о «Черном пенни».
— Да, теперь припоминаю. Но я не вижу, что это меняет. Никто из нас не обиделся на его слова, я имею в виду — дамы.
— Может, сам Сид обиделся? Когда Джессика сказала про «мозги набекрень», он мог принять это на свой счет.
— Возможно. Кто знает?
Ширли-Энн пыталась восстановить в памяти события вечера:
— Потом вы стали высказывать свои мысли насчет загадок, а Сид все время молчал, так?
— Не помню, чтобы он что-то говорил.
— Затем появился Руперт с собакой.
— Ох, не надо об этом. — Мисс Чилмарк отвела глаза в сторону.
— Пока длилась вся эта суматоха, Сид, кажется, ничего не говорил, но когда Джессика попросила бумажный пакет, он дал ей свой. Вытащил из сумки. В нем лежала книга. Благодаря Сиду ей удалось справиться с вашим приступом.
Мисс Чилмарк, всем своим видом показывая, что не хочет об этом вспоминать, молчала. Ширли-Энн вернулась к своим рассуждениям:
— Дальше я прочитала рассказ Стэнли Эллина, потом Майло открыл «Человека-призрака»…
— Но перед этим он оскорбил миссис Уайчилер.
— Кто?
Мисс Чилмарк поморщилась, словно откусив кислое яблоко.
— А вы как думаете?
— Руперт?
— Помните, что он ей сказал? «Боже, спаси детей».
— Ах, да. — Ширли-Энн не удержалась от улыбки.
— Он хотел ее задеть, и ему это удалось.
— Верно, но это не имеет никакого отношения к Сиду.
— Зато показывает, как низко пал этот человек.
— Руперт? Но мы говорим о Сиде и о том, как он вел себя в тот вечер. — Ширли-Энн задумалась. — Кстати, я кое-что вспомнила. В конце встречи, когда Майло открыл книгу и нашел «Черный пенни», мы обсуждали, что он должен делать дальше. Некоторые говорили, что ему не стоит впутываться в эту историю. Можно просто отправить марку по почте, а остальные будут помалкивать. Кто-то — кажется, Руперт — спросил мнение Сида, и тот ответил: «Я готов молчать». Вы должны это помнить, потому что сами вы утверждали, что Майло обязан отправиться в полицию. На этом настаивали только вы и Полли. Остальные соглашались закрыть глаза.
