Работать с Даймондом было нелегко, но у него имелось одно спасительное качество — чувство юмора. В каком бы состоянии он ни находился, подобные реплики всегда вызывали у него улыбку. Но сейчас детектив только вздохнул. Он получил тяжелый урок. Дело было не в самобичевании — он просто потерял уверенность в себе. В этот момент Даймонд искренне считал, что Джон Уигфул может справиться с делом успешнее, чем он сам. Джули не могла придумать ничего лучше, как ответить:
— Если вы сделаете такую глупость, я попрошу о переводе.
Он оглянулся на нее и поднял брови.
— Вся эта история с Диксоном Карром осталась позади, — настойчиво продолжала Джули. — Теперь перед нами обычное убийство. Вскрытие не показало ничего неожиданного. Никаких замысловатых повреждений. Его просто пару раз ударили по голове тяжелым предметом. Это явно не профессиональный киллер.
Во взгляде Даймонда появился легкий интерес.
Она добавила:
— И, как вы сами сказали, тайна запертой комнаты над нами больше не висит.
— Благодаря Уигфулу.
— Хорошо, благодаря Уигфулу. Но какое это имеет значение? Главное, что теперь мы имеем дело с обычным убийством.
— Проще пареной репы.
Джули улыбнулась и развела руками.
— Нет, правда, все самое сложное уже позади. Мы знаем, что Сид Тауэрс украл «Черный пенни» и написал стишки. Кстати, доказать этот факт нам позволило ваше упорство, а вовсе не Джон Уигфул.
Даймонд пропустил ее комплимент мимо ушей. Но Джули упрямо продолжала, стараясь изобразить перспективы следствия в самом выгодном свете.
— Сид придумал эту ловкую схему и с блеском ее выполнил, а потом его убили. Все, что нам нужно, это найти убийцу. Вы же не думаете, что это было случайное убийство?
Он покачал головой:
— Нет.
— В таком случае, оно должно быть связано с действиями Сида. — Она посмотрела на Даймонда, надеясь, что тот подхватит тему. Но он промолчал. Джули продолжала.
— Мне кажется, кто-то из «Ищеек» счел недопустимым или опасным то, что произошло на вечере.
Даймонд, наконец, решил высказаться.
— Вы о марке, найденной в книге Майло? — произнес он равнодушным тоном. — Что тут опасного?
Джули слегка покраснела — не из-за безразличного ответа Даймонда, а потому, что ей самой эта идея казалась вполне здравой.
— Не забудем, что марка стоит несколько миллионов фунтов. И потом, Сид мог действовать не в одиночку. Что, если у него был сообщник?
Выражение лица Даймонда почти не изменилось. Она добавила:
— Может, их первоначальный план заключался в том, чтобы потребовать за марку выкуп?
— Считаете, они поссорились?
— Вот именно. Возможно, сначала они не собирались возвращать марку, пока им не заплатят кругленькую сумму. Но Сид не был таким крутым парнем, каким хотел казаться. Он запаниковал и решил вернуть марку. Когда «Черный пении» оказался в книге, сообщник понял, что не получит за него ни гроша, и пришел в бешенство. По-моему, достаточный мотив для убийства, как вам кажется?
Однако Даймонд не пришел в восторг.
— Да, если верить в то, что Сид способен действовать в команде. Но, на мой взгляд, он одиночка. Вспомните его квартиру в глухой улочке, работу ночным сторожем, застенчивость, о которой знали все. Такой человек даже о погоде поговорить не в силах, как же он мог договориться с каким-нибудь преступником? Нет, Джули, извините, я в это не верю.
— Тогда почему его убили? Должна быть какая-то причина.
По крайней мере, ее настойчивость вывела его из ступора. Он отвел глаза, посмотрел на улицу, потом снова повернулся к ней.
— Возможно, он что-то узнал. Например, что-то компрометирующее о ком-то из «Ищеек», о его темном прошлом или даже судимости. Об этом Сид мог услышать, работая в своей компании.
В тот же вечер в картинной галерее «Вальсингам» собрались местные сливки общества. Обычно частные показы Джессики Шоу не привлекали особого внимания, но поскольку теперь все газеты пестрели новостями о «лодочном убийстве» и было широко известно, что накануне жертва посещала клуб «Ищеек», в котором состояла Джессика, многим захотелось получить побольше информации из первых рук. Кто знает, может, она пригласит и кого-нибудь из членов клуба? И тогда, чем черт не шутит, может быть, удастся пообщаться и с самим убийцей: в отчетах говорилось, что все участники сообщества были допрошены полицией. Вот почему, пока в бокалах пенилось шампанское, гости внимательно оглядывали зал, интересуясь не столько произведениями живописи, сколько другими посетителями. Кто-то уже пошутил, что вместо того, чтобы приклеивать ярлычки к продающимся полотнам, Джессике следовало бы налепить их на лоб своим приятелям по клубу.
Едва вступив в зал, Ширли-Энн услышала знакомый голос: Руперт Дарби со своим безукоризненным произношением, выработанным многими веками социальных привилегий, громогласно заявил, что все полотна на этой выставке являются абсолютной чепухой.
Привстав на цыпочки, чтобы посмотреть поверх голов с замысловатыми прическами, она увидела черный берет и решительно зашагала в его сторону. К счастью, Руперт сразу ее узнал. Правда, он назвал ее «Салли-Энн», но его рукопожатие было искренним и теплым. В своей шумной манере он представил ей стоявших рядом спутников.
— Дорогуша, в своих вечных поисках культурных приключений я как-то наткнулся на эту невозможную парочку в одной забегаловке, причем не где-нибудь, а в Стрэтфорде-на-Эйвоне. И вот сегодня, представьте себе, захожу пропустить пару стаканчиков в «Сарацине» и вижу их там. Знакомьтесь: Стивен и Пэт Волк. Стивен — сценарист и чертовски хваткий парень, да будет вам известно. Помните ту жуткую ахинею про паранормальные явления, которую показывали по телевизору на Хэллоуин с Майком Паркинсоном в роли ведущего? Как она называлась, Стив?
— «Слежка за призраком».
Сценарист — плотный, плечистый, почти лысый мужчина располагающего вида, одетый во все черное и в толстых очках, придававших ему сходство с филином, — казался слегка подавленным красноречием Руперта, что было совсем не удивительно.
Самые лучшие мистификаторы, подумалось Ширли-Энн, уже в силу своей профессии должны держаться незаметно.
— У парней из Би-би-си явно проблемы с головой! — провозгласил Руперт. — Кстати, о головах: Пэт их лепит. Великолепные, сильные, классические головы самой удивительной расцветки. Если вам удастся проложить себе путь сквозь эту пьяную толпу, вы можете увидеть ее работы наверху. Я как раз собирался ей сказать, что во всей этой компании она единственная, у кого я согласился бы купить работу.
Пэт кисло улыбнулась. Руперт мог сколько угодно строить из себя мецената, но его потрепанный кожаный пиджак, залатанные джинсы и перхоть на бархатном берете не внушали ни малейшего доверия. Ширли-Энн ответила ей улыбкой. Собственно, это все, что оставалось делать собеседникам, когда Руперта «несло».
