– Приятных снов, – услышал я собственный голос. Лео растворился во тьме. Я тронул бочонок, который он оставил на земле. – Это оно и есть?
Джек остановился, уперев руки в бока.
– Надеюсь, ты явился не затем, чтобы читать мне лекции о нарушении законов? Ты отлично знаешь, что я занимаюсь контрабандой спиртного. – Он потыкал бочонок ногой. – Да, это оно и есть.
– О, – сказал я. – Разумеется, знаю. Просто не предоставлялось случая увидеть процесс работы.
Джек пожал плечами.
– Не слишком красиво, но это приносит деньги. Мне нужно отвезти эту партию в Чарлстон. – Он продолжал грузить свой товар в машину. – Так что же привело ваше лордство в доки? Мне казалось, что ты и прочие «золотые мальчики» по пятницам играют в карты в «Десото».
– А, ну да. «Десото». Я забыл про этот старый отель… – Я стал одним из первых инвесторов его строительства. Когда же это было?.. В 1890-х или около того.
– Что значит – забыл? Не так-то просто забыть отель, который занимает целый квартал. Знаешь, такой, с верандами и цветными окнами. – Джек прищурился и пристально взглянул на меня. – Ты пьян? Или что?
– «Или что», возможно, правильный ответ.
Джек досадливо махнул рукой и поставил последний бочонок в машину.
– Останешься здесь?
– Я бы покатался с тобой, пока ты развозишь товар.
– Ну, точно пьян. Только посмотри, как ты одет. В тех местах, куда я поеду, такие франты ни к чему. Это все равно что играть в домино в смокинге.
Я опустил глаза и обнаружил, что воображение одело меня в костюм от Армани. Я снял пиджак, расстегнул манжеты и засучил рукава.
– Так лучше?
Джек выпучил глаза. Не обращая на него внимания, я забрался в машину и устроился на сиденье рядом с водительским. До меня там стояло два небольших бочонка. Доля Джека, не иначе. Я закинул их на заднее сиденье.
– Так едем?
Мы катили по городу в молчании. Я обнаружил, что мне нравится рассматривать старые дома и улицы. Для бессмертного Время идет медленно, но если даже двигаться, как улитка, трудно будет заметить все перемены, происходящие вокруг.
Я словно ехал по живой истории города, который называл своим. Как и людей, живущих в нем.
Большинство смертных романтизируют прошлое. Якобы в минувшие дни жизнь была проще и лучше. Прожив полтысячи лет, я с этим не могу согласиться. Каждое десятилетие и каждое поколение имеет свои достоинства и недостатки. И люди, которые населяют те или иные времена, полагают, что их победы и поражения уникальны. Философ, сказавший, что история повторяется, был абсолютно прав. Одежда, обычаи и лидеры могут меняться, но человеческая природа остается неизменной. Слава богу, я мертв и долго учился на своих ошибках.
– А на кой хрен тебе ехать со мной, вообще-то говоря? – спросил Джек, когда мы пересекли небольшой мост, направляясь в город.
– Сложно объяснить.
– Ну, ты попробуй.
– Ладно. – Я причиню Джеку боль, если скажу правду. Но ведь все равно он мне никогда не поверит. – Уильям, которого ты видишь, – не тот, которого ты знаешь.
– Э?
Это прозвучало скорее обеспокоенно, чем удивленно.
– Уильям, которого ты знаешь, в этот момент, вероятно, играет в карты в «Десото», как ты и предполагал.
– Ты пытаешься сказать, что един в двух лицах? – Джек притормозил, словно раздумывая, не высадить ли меня.
– Я думаю, ты можешь назвать это видением.
– Из рождественского прошлого, я так полагаю? – фыркнул он.
– Нет. Из рождественского будущего.
Теперь мы мчались по шоссе, не зажигая фар. То ли Джек торопился, то ли давил на акселератор, сам того не замечая. Я посмотрел в сторону болота, но темнота была почти непроглядной, хотя луна мало-помалу поднималась над деревьями. Теплый ветерок попахивал плесенью, зацветшей водой и гнилой растительностью.
– Так значит, ты ненастоящий? В смысле именно ты, а не другой Уильям?
– Верно. – Так много всего хотелось ему сказать. Я не знал, с чего лучше начать. Впрочем, сперва следовало объяснить свое появление. Так, чтобы он поверил мне. – Мое сознание находится здесь, но тело…
Внезапно я ощутил жуткую слабость. Мое физическое тело по-прежнему находилось в ловушке подземного склепа. Может быть, оно умирало. В этот раз все иначе. Вот почему кровь вуду отправила меня в это путешествие по времени. Не в моих силах было вернуться к Уиллу, защитить его, вырастить или хотя бы сказать, что папа не позабыл о нем. Однако я мог спасти Джека. Или хотя бы попытаться помочь ему выжить. Все, что я должен был сделать, – это найти слова, которые заставят его поверить. Я чувствовал, как убегает время.
– Я хочу сказать тебе, Джек: что бы ни случилось в будущем… прости меня… я действительно…
Машина притормозила. Джек остановился, мельком взглянув на дорогу, и в упор уставился на меня. Что-то сжало мне грудь. Я едва мог дышать.
– Не… доверяй Рид… реку, – умудрился выдавить я. До меня донеслись последние слова Джека:
– Постой! Кому не доверять? Да что с тобой?!..
Но я был уже слишком далеко, чтобы ответить. Боль вернулась приливной волной, захлестнув меня с головой. Я воссоединился со своим телом.
– Прощай, Джек, – прошептал я. А потом открыл глаза и увидел улыбающееся лицо Ридрека.
– Добро пожаловать домой.
Я осторожно шел по туннелям, ориентируясь по уличным решеткам над головой. В конце концов, я сообразил, что нахожусь где-то под гаражом. По пути я нашел старую киркомотыгу, с помощью которой теперь пытался прокопаться наверх через сточную яму. Я надеялся, что не промахнулся: яма располагалась под стеной здания, вдали от окон.
Энергия переполняла меня – и не только физическая. Я использовал силу, которую случайно позаимствовал у Оливии и Шейри, чтобы пробить тонкий слой бетона и выбраться в яму, куда мы спускались, чтобы поменять масло в машине. Кстати, это был недурной способ выпустить пар. Я все еще злился на Уильяма за то, что он бросил меня наедине с недоделанной Шейри, и за что, что не рассказал мне о туннелях.
Пока я трудился над бетонным днищем ямы, гнилая ручка кирки сломалась. Остальное пришлось выдалбливать лезвием. Говорила ли Оливия правду, утверждая, что с Ридреком мне будет лучше? Может, и впрямь стоило пойти поглядеть, так ли страшен черт, как его намалевали?
Внезапно я почувствовал Уильяма. Не то чтобы он оказался рядом или где-то поблизости, просто… не знаю… это было странное ощущение, которое я не мог объяснить. Внезапно в памяти всплыл «кадиллак ла-салль» тридцать второго года выпуска, который я использовал, чтобы возить спиртное. Полиция тех дней отлично знала эту машину и мои делишки, но когда я бил по газам, ни одна из их колымаг не могла меня догнать. Я удивился, поскольку не мог припомнить, чтобы Уильям участвовал в тех проделках. Он закрывал глаза на мой бизнес и делал вид, будто ничего не знает… Потом видение исчезло так же быстро, как и возникло.
