– Брось, Джек. Сбавь обороты. Вспомни, сколько раз мы с тобой и ребятами смотрели гонки по кабельному, перлись от этого парня и трепались, какой он крутой. Нуда, я его фанат. Кстати, тебе непременно нужно посмотреть эту чертову штуку изнутри. Пошли.
Следом за Ренье и вампирами я подошел к дому на колесах. Не сказать ли Ренье, что весь этот ажиотаж вокруг знаменитых друзей Уильяма может плохо сказаться на его здоровье. Только гляньте, что сталось с бедным Хью… А потом я оглянулся на свою собственную машину, припаркованную на противоположной стороне, одинокую и позабытую. Даже моя тачка жила собственной жизнью, в которой мне не было места.
Тоби вставил ключ в замок в задней части трейлера, и гидравлическая дверь медленно открылась. Из пола плавно выплыла лесенка. Да уж, этот парень выбирал только самое лучшее.
Мы поднялись в гостиную, где стояли диваны с льняными покрывалами, стулья и огромный кофейный стол со стопками газет и журналов. Здесь же я увидел небольшую видеокамеру и пару ноутбуков с беспроводными сетевыми картами. Настоящий передвижной офис, который вполне мог потягаться с берлогой Уильяма в стиле хай-тек. Широкоэкранный телевизор стоял у одной из стен, фотографии в рамках покрывали другую. Окон, разумеется, не было.
Затем Тоби показал столовую и кухню. Оливия заахала и заохала при виде новейшей кухонной техники и всяких встроенных штуковин вроде автоматического термостата для вина, который умел поддерживать оптимальную температуру для каждого сорта изысканного пойла.
Потом мы перешли в спальню, декорированную в цветовой гамме Ночной Молнии. Разумеется, здесь стояла огромная кровать. Отдельные двери вели в туалет и ванную.
– Похоже, тут можно славно поразвлечься, – заметила Оливия, игриво подмигнув на последнем слове. Тоби ухмыльнулся и пожал плечами.
Меня скоро переименуют в лягушку – последнее время я только и делаю, что зеленею от зависти. Убейте меня, наконец. Ткните колом в сердце и избавьте от мук. Этот парень вел жизнь моей мечты. Гоночные машины и шикарные девчонки, которые вручают призы на аллее победителей. Боже, пристукните меня кто-нибудь, явите милосердие!
– А где твой гроб? – мрачно спросил я.
Если Тоби и уловил мое настроение, то не подал виду. Он указал на дальнюю стену комнаты.
– Потайная дверь.
– Разумеется, – пробурчал я.
– Я вижу, вы приехали сюда с понтом и шиком, – сказала Оливия, когда мы вернулись в гостиную.
Тоби широким жестом указал на легкие стулья.
– Присаживайтесь, – предложил он. – Вы правы. Мы с Ибаном приехали вместе. Такой путь занимает немного больше времени, но если иметь пару доверенных водителей, это гораздо проще и удобнее, чем самолет.
– Или поезд, – вставил Ибан, присаживаясь на край длинного дивана. – Железнодорожная система в этой стране… как бы сказать? Просто комизм.
– Курьез, – поправил Тоби. Ибан кивнул.
– Временами приходится торчать на запасном пути по два-три дня. Вокруг всегда какие-то чужаки, слишком много потенциальных неприятностей. – Он откинулся на спинку стула. – Я собираюсь продать свой автомобиль-амфибию и купить такой же трейлер, как у Тоби. Вот машина для истинного мачо.
– Постой-ка! – сказала Оливия, усаживаясь рядом с темноволосым вампиром. – Наконец-то я тебя узнала! Твоя фамилия Круз, верно? Ты Ибан Круз, кинорежиссер!
Ибан широко улыбнулся, слегка выпустив клыки. Казалось, он был абсолютно спокоен, расслаблен и не опасался подвоха, поскольку находился среди своих.
– Виновен, признаю.
– Я видела все твои фильмы! «После заката, милая» – мой любимый. Я смотрела его четыре раза.
Ну, вообще зашибись. Автогонщик экстра-класса и режиссер. Просто какой-то долбаный день карьеры. Поговорим о работе вашей мечты. Я с размаху шлепнулся в кресло, на проверку оказавшееся креслом-качалкой. Мои ноги взбрыкнули в воздухе. Чудесная иллюстрация для определения «оказаться поверженным». Нет, ну черт же возьми!..
– Как же ты снимаешь фильмы, если можешь выходить наружу только по ночам? – спросил я.
Ибан начал что-то отвечать, но охваченная восторгом Оливия перебила его.
– Он снимет только ночью. Это его бренд, – сообщила она. – Кино в стиле «нуар» – отличное прикрытие. Просто гениально!
Ибан улыбнулся и развел руками.
Чандлер заглянул в открытую дверь трейлера. Он стоял на нижней ступеньке, так что над полом виднелась только его голова, будто бы лишенная тела. Нечто в этом роде я сейчас и чувствовал…
– Прибыл мистер Бушар, мистер Макшейн.
– Кто?
– Ученый, – сказала Оливия.
– Прекрасно. Пригласите его сюда, – распорядился я.
Ученый. Надеюсь, он скучный зануда и полный ботан.
Чандлер исчез, и появился высокий, худой вампир в темно-синем спортивном пиджаке, белой рубашке и строгих брюках. Он пригладил рукой длинные, чуть тронутые сединой волосы. Новоприбывший держался скромно, но, к сожалению, отнюдь не производил впечатления унылого книжного червя. Внешне он выглядел старше всех нас; очевидно Бушара инициировали, когда ему перевалило за сорок. Он огляделся по сторонам, явно не зная, к кому из нас обратиться.
Я встал и протянул руку.
– Джек Макшейн.
– А, – сказал он и кивнул. – Помощник Уильяма.
Я почувствовал себя оскорбленным. Он мог с тем же успехом сказать: «прислужник Уильяма». Ладно. Я выкинул это из головы и представил остальных.
– Меня зовут Герард Бушар, – сказал вампир. – Рад познакомиться.
На лице его, впрочем, не замечалось особой радости. Он выглядел так, как будто бы с удовольствием – оказался где-нибудь в другом месте. Мне было знакомо это чувство.
– Какой вы наукой занимаетесь? – спросила Оливия.
– Я генетик. Изучаю разные аспекты вампиризма.
Столь же мило, сколь и загадочно. Ну и черт с ним. Если ему охота разводить тайны – на здоровье. Может взять свои пробирки и засунуть их туда, где солнце никогда не светит. Я ощущал нервозность и скованность. Никогда прежде мне не доводилось сидеть в комнате, набитой вампирами. Да-да, я тосковал по представителям своего вида, но теперь, когда вампиры окружали меня, я испытывал тошноту, потому что даже здесь, среди себе подобных, оставался белой вороной…
Ладно, хватит сокрушаться! В конце концов, дело у нас серьезное.
– Присаживайся, Герард. Надо ввести тебя в курс дела. – Ученый сел. На его лице застыло выражение легкой брезгливости, будто он унюхал какую-то мерзость, которую мечтал отшвырнуть носком своего итальянского ботинка. Я остался стоять. – У меня две новости: плохая и очень плохая. Я не в курсе, хорошо ли вы знали Элджернона, создателя Оливии, который должен был стать почетным гостем на приеме… И для начала хотелось бы понять, почему мы вообще ничего не таем друг о друге.
