Старуха резко замолкла. Ее словно скрутило, скомкало… и затянуло Стефании под ноготь. Чертовка дунула на палец и обтерла его о бедро.
— Это ты что сейчас сделала?! — уставился на нее Данилюк.
— Упаковала ее.
— В смысле упаковала?!
— Ну душу поглотила. Временно.
— Зачем?!
— А ты хочешь, чтобы она всю командировку с нами тут таскалась, третьей? Пусть пока поспит — вернемся на базу, выпущу.
— А, тогда ладно, — успокоился Данилюк.
Само по себе произошедшее его особо не удивило. Любого духа можно упаковать, свернуть до безразмерной точки. Ведь призрак, строго говоря, не имеет ни длины, ни ширины, ни высоты. Его видимый облик — просто иллюзия, проецируемая сознанием.
Полная нематериальность.
Полученные от склочной бабки десять рублей так и остались у Данилюка. Выходя из подъезда, он не переставал сверлить их взглядом. Гадал, что ему с этой убогой взяткой делать и не будет ли из-за нее неприятностей.
Вряд ли, конечно, но вдруг?
За следующим клиентом пришлось ехать почти на другой конец города. И там тоже пришлось немного подождать.
Атмосфера в квартирке стояла тягостная. Дед Мишаня лежал на грязной кушетке и дымил вонючей папиросой, тупо глядя в потолок. На полу стояли штабеля водочных бутылок. На кухне зло переругивались две пожилые женщины. Время от времени в глазах деда Мишани появлялись живые огоньки, он изрыгал потоки матерщины и снова впадал в оцепенение.
Этот курильщик, алкоголик и матерщинник давно впал в глубокий маразм. На днях ему исполнилось девяносто пять, он практически не понимал, где находится, и его уже седые дочери не могли дождаться, когда папаша отбросит коньки.
— М-да, — только и смог сказать Данилюк.
— А чего ты хочешь? — хмыкнула Стефания. — Такой у нас с тобой контингент. За душами почище приходят ангелы. За серьезными грешниками — крупные демоны. За ВИП-персонами является лично Смерть. А к такому вот биомусору отправляют мелких сошек вроде нас с тобой.
— А я тут зачем вообще, если всю работу делаешь ты?
— Как наблюдатель. Эти души спорные, они где-то между Адом и Чистилищем. Вот ты и должен наблюдать, чтобы я чего лишнего не прикарманила. Правила такие.
— Спорные?.. То есть с ними еще… не решено?
— Да нечего там решать-то особо. Навесят по минималке, поварятся в котлах для острастки, а там уже к вам, замаливать остатки. Может, даже до Рая дотянут… хотя это уже вряд ли.
Дед Мишаня отмучился примерно через полчаса. Поднялся с постели, выдал сложный матерный загиб и попытался облапить Стефанию. Та между делом его упаковала и добавила:
— Вообще-то, я в одиночку работать и не могу.
— Почему? — не понял Данилюк. — Работаешь же.
— Да нет, я могу, но не могу. Понял?
— Нет.
— Ну прав у меня недостаточно! — начала терять терпение Стефания. — Чтобы собирать души, нужно быть сборщиком душ. А это четвертый или пятый ранг, крупняки. А я пеший гонец, это всего-то второй ранг. Так что мне по штату положен напарник из Рая или Чистилища, иначе отшлепают.
Данилюк невольно опустил взгляд. Стефания иронично фыркнула и сказала:
— Не в буквальном смысле.
Выйдя из подъезда, в кабриолет садиться не стали. Следующая клиентка ожидала на той же улице, только дорогу перейти. Стефания довольно потерла руки — что-что, а перерабатывать она явно не любила.
— Слушай… а вот ересиархи какого ранга? — вдруг спросил Данилюк.
— Пятого. А что?
— Ничего, интересно просто.
— Интересно ему, — хмыкнула Стефания. — Ересиархи — козлы те еще, нет в них ничего интересного. Лично мне вот интересно, почему инспектор Небирос отправил меня именно в Уфу. Ты вот когда-нибудь был в Уфе?
— Никогда.
— И я не была. Я даже не слышала про нее раньше. Так почему?
— Ну а что плохого в Уфе?
— Ничего нет плохого в Уфе. И хорошего нет ничего. Я про эту дыру даже не слышала. Почему этот жирный урод не отправил нас куда-нибудь, где все случается?
— Случается?..
— Ну да. Большой шумный город с кучей событий. Нью-Йорк там, Лондон, Токио, Гонконг… хотя ладно, в Токио и Гонконге нам делать нечего.
— Почему?
— Там христиан почти нет. В Токио работают сраные синигами, а в Гонконге… да я в душе не [цензура], кто там работает в Гонконге. Тоже уроды какие-нибудь. Но все равно, почему не Нью-Йорк? Или Лондон хотя бы. Почему Уфа? Он пальцем наугад в глобус ткнул, что ли?
— Ну, могло быть хуже, — заметил Данилюк. — Могла быть Сызрань.
Стефания хотела что-то ответить, но вдруг замерла и куда-то уставилась. Данилюк посмотрел в ту же сторону и невольно вздрогнул.
Там женщина переходила дорогу. В неположенном месте, аккурат посреди пешеходных переходов. Причем удивительно неосторожно, ловя ворон.
А за ней по пятам следовал мужчина. Совсем молоденький парнишка, кудрявый и светловолосый, с таким усталым лицом, словно всю ночь грузил кирпичи.
В самом конце женщина особенно зазевалась. Кажется, у нее зазвонил телефон — она замедлила шаг, полезла в карман… а прямо на нее летел автомобиль! Водитель отчаянно загудел, женщина вздрогнула… а идущий следом парень дал ей пинка!
Женщина влетела на тротуар. Парень вытер лоб… и машина въехала в него самого.
Въехала — и проехала насквозь. Водитель, крича что-то растяпистой тетке, удалился, а ее спаситель остался стоять на мостовой.
Кроме Данилюка и Стефании его явно никто не видел.
— Ага, вот теперь понятно, почему Уфа, — удовлетворенно хмыкнула чертовка. — Старый [цензура], подколол меня…
Она быстрым шагом подошла к парню. Тот глянул на нее без особой приязни, но все же кивнул и коротко сказал:
— Стефания.
— Урфиан, — кивнула в ответ чертовка. — Давно не виделись.
— Давно.
— Как дела? — провела парню пальцем по груди Стефания. — Что нового? Тут теперь работаешь?
— Да, это мой участок, — кивнул Урфиан, косясь на руку чертовки. — А ты тут какими судьбами?
— Да тоже… неважно. Эй, Алексей! Знакомься, это мой бывший.
— Бывший?.. — приподнял брови Данилюк, подходя ближе.
— Ага! Он ангел.
— У нас не было ничего серьезного, — сухо заметил Урфиан.
— Ага, точняк, — сделала ехидное лицо Стефания. — Совершенно ничего. Ты это себе повторяй почаще.
Урфиан ничего не ответил. Он внимательно следил за спасенной минуту назад женщиной — та по-прежнему стояла на краю тротуара, с кем-то оживленно болтая по телефону.
