— А то я не знаю.
— Подожди! — повторил Данилюк. — Я дух, на меня сила тяжести не действует. Я вверх головой хожу только потому, что так удобнее. Ты… ну… с тобой я не уверен… Но я к чему? Хочешь сказать, что с этой стороны все падает? Тут сила тяжести в одну сторону направлена?
— Конечно. Как по-твоему, могут быть вообще в подобном мире такие же законы физики, как на Земле? Эйкр постоянно, с огромной скоростью летит вниз. Сам себя притягивает и сам на себя падает.
— А почему мы этого не замечаем?
— Потому что мы в том же континууме. Хоть и духи. Земля же из-под тебя не вылетала?
— А, ну да. А что тогда будет, если просверлить в этом диске сквозную дыру и в нее прыгнуть?
— Да ничего особенного. Просто упадешь и будешь вечно падать, все время снова вылетая сверху.
— Оу, — только и сказал Данилюк.
Еще немного подумав, он осторожно спросил:
— А разве тут не должна быть тогда невесомость? В смысле, что вот Эйкр все время падает… И если упасть… то ты тоже просто будешь падать вместе с ним…
— Земля вертится? — ответила вопросом на вопрос Стефания.
— Ну.
— Но если ты висишь в воздухе — разве она под тобой… прокручивается?
— А-а, понял!
— Ну да. Эйкр падает. И все, что на Эйкре, тоже падает с той же скоростью. Но поскольку масса самого Эйкра громадная, все мелкие предметы вроде людишек он притягивает к себе, так что на него они падают немного быстрее, чем вместе с ним.
На самом деле Данилюк все равно не очень понял принцип, но решил не заморачиваться.
— Довольно странный мир, — заметил он, летя к городу.
— Ха, странный! — фыркнула Стефания. — Посмотрел бы ты на Шеол! Или на Урд! Или на Хлотцег! Вот они — странные. А Эйкр… ну так, слегка эксцентричный.
В общем, да. Когда они приземлились, то оказались в более или менее обычном городе, среди более или менее обычных людей. Данилюку вспомнились Кур и Дуат — архитектурой и одеждой Наранно слегка напоминал древние Египет и Вавилонию.
Вот разве что населяли его исключительно чернокожие. Данилюк среди них выделялся, как зефирина среди шоколадок.
Хотя его, разумеется, никто не видел. Как и на Земле, живые смотрели сквозь него и шагали сквозь него. Данилюк машинально шагнул в сторону, чтобы не столкнуться с запряженным в колесницу огромным страусом, и сквозь него тут же проехала другая такая же. Они со Стефанией попали в самую гущу дорожного движения.
Вот Стефанию, кстати, прекрасно видели. Злобные ездовые страусы на нее шипели, а возницы либо орали, что дура-девка стоит на дороге, либо отпускали сальности. Стефания не оставалась в долгу, покрывая юберийцев отборным матом, а одному предложив поцеловать себя под хвост.
— А почему тебя здесь видят? — спросил Данилюк.
— Потому что здесь не Земля, — ответила Стефания. — Это ты у нас воплощенный дух, а я полуматериальный демон. Я не невидимая, я незамечаемая. И только там, где знают о существовании Ада. На Земле в первую очередь. Там, где про Ад не слышали, я просто симпатяжка с рожками.
— И… их это не смущает? Кожа твоя, рога, хвост?..
— Так это ж многовидовой мир. Здесь маскировка не нужна.
— А, ну хорошо. Главное, чтобы проблем не было. А то… тут ведь тоже люди…
— Тоже?.. — хмыкнула Стефания. — Это на Земле люди тоже. А на Эйкре они изначально.
— В смысле?
— Именно на Эйкре люди зародились. Именно с Эйкра они расползлись по другим мирам. В том числе и по Земле.
— Правда, что ли? — удивился Данилюк.
— Да уж можешь мне поверить.
Уверенно шагая по улицам, Стефания привела Данилюка к богатому особняку, окруженному крепостной стеной. Покосившись на хмурых стражников с серпообразными мечами, она зашла за угол и перепрыгнула стену, как кузнечик. Данилюк вздохнул и прошел ее насквозь.
— Надо было подлететь прямо сюда, — сказал он, оказавшись в роскошном саду. — Все равно в машине мы оба невидимы.
— Я не помнила, где этот тип живет, — призналась Стефания. — Дорогу от порта помнила, а адрес нет. Сверху бы не нашла.
— А кто здесь вообще живет? И что он тебе задолжал?
— Живет тут Наместник Храма, — ответила чертовка. — Типа местного патриарха. А задолжал он мне душу.
— В смысле? — моргнул Данилюк.
— В прямом. Душу он мне продал. Я лет десять назад была тут по горящей путевке… ну и провернула удачную сделку, — хихикнула Стефания, доставая из воздуха пергаментный свиток. — Видишь, подпись мерцает? Значит, срок подходит, не сегодня завтра старикашка откинется.
Данилюк мрачно на нее уставился. Он не очень-то много знал о адской системе купли-продажи душ, но ничего хорошего в ней явно нет. И ему не очень-то хотелось в подобном участвовать.
— А тебе обязательно ее забирать? — осведомился он.
— Эй, он поставил подпись! — возмутилась чертовка. — Я его не заставляла! Плату он получил, с моей стороны все честно!
— А что за плата?
— Волшебное устройство, хранящее в себе кусочек молнии и способное с ее помощью быстро поджаривать плоские куски хлеба, придавая им поистине неземной вкус, — отчеканила Стефания.
— То есть… тостер? — уточнил Данилюк.
— Ага.
— За душу?
— Ага. Выгодная сделка.
— Для кого именно выгодная?
— Для всех заинтересованных сторон, — отрезала Стефания. — Пошли лучше быстрее. Надо забрать сразу же, а то местные явятся и будут законность оспаривать. А я так ненавижу скандалы…
Жил Наместник Храма на широкую ногу. Его дом и сад превосходили виллу Колобковых, а штат прислуги исчислялся десятками. Повсюду дорогая мебель, зеркала, драгоценности. Даже горничные носили золото и жемчуга.
И не все его слуги оказались людьми. Данилюк заметил диковинного двухголового рептилоида и подстригающего траву метрового сурка. Причем сурок, кажется, его увидел — очень уж пристально уставился на то место, где Данилюк стоял.
Стефанию же видели все, но она невозмутимо шла себе, словно имела право быть здесь. Хотя… она и в самом деле его имела. Словно коллектор, явившийся истребовать долг, чертовка преспокойно вступила в здание, просеменила по мраморным ступеням и замерла у распахнутых дверей.
За ними, раскинувшись на огромной кровати, в окружении стенающих домочадцев, возлежал седобородый старик. От болезни его кожа сильно посерела, так что он не очень-то уже и походил на негра.
— Вовремя мы, — равнодушно прокомментировала Стефания. — Кончается уже.
Кто-то из слуг обратил на нее внимание. К Стефании подошел дородный мужчина в позолоченной рясе и строго спросил, кто она есть и что здесь делает. Та показала свой договор о продаже души, мужчина его внимательно прочитал, скривился и велел подождать. Мол, скоро ей все отдадут.
