– А как же вам удалось освободиться?
– Мой мучитель скончался в прошлом году, и я наконец получила свободу. Провела несколько месяцев здесь, в Вавельском замке, и скоро возвращаюсь в Острог. Мой дядя обещал прислать сопровождающих.
– Невозможно представить, сколько вам пришлось пережить, – прошептал потрясенный Франсуа. – Теперь мне понятны и ваша бледность, и ваша меланхолия.
– Надеюсь, мой ответ вам тоже понятен, – опустив голову, тихо спросила Эльжбета.
– Конечно, княгиня. Я не имел права говорить вам о любви и прекрасно понимаю, что сама мысль о браке внушает вам ужас. Я лишь прошу вас помнить: кем бы вам ни было угодно видеть меня – другом ли, мужем ли, сегодня или через двадцать лет, – я весь в вашей власти.
Пани Острожская благодарно улыбнулась:
– Спасибо, сударь. Вы совершенно правы, сейчас я не могу думать о замужестве без содрогания. Может быть, позже, когда я отойду от этого кошмара… Но, боюсь, на это потребуется не один год.
– Благодарю вас за подаренную мне надежду, пани Эльжбета, – поклонился Франсуа.
Через неделю княгиня Острожская покинула Краков. Франсуа, потрясенный ее рассказом, о своих чувствах больше не заговаривал. Когда Эльжбета будет готова принять его любовь, она даст знать, а он… он согласен ждать сколько нужно.
Генрих же продолжал развлекаться, не выполняя своих обязательств и не торопясь жениться на Анне. Когда пиры и балы надоедали ему, он на несколько дней запирался в своих покоях под предлогом болезни, общаясь лишь с узким кругом фаворитов. Видя это, Франсуа предпринял еще несколько попыток образумить его, но добился лишь одного: король потерял терпение. Крича, что не нуждается в менторах, Генрих выгнал «дядюшку» и несколько дней не желал его видеть. Однако через неделю все же позвал Франсуа в свой кабинет и ледяным тоном сообщил:
– Мне кажется, я недостаточно ценил вас, дядя, но сейчас хочу исправить свою ошибку. Я слышал, что вы собирались приобрести землю. Так вот, я дарю вам во владение Оршу со всеми предместьями. Приказ уже подписан.
– Благодарю вас, сир, – поклонился Франсуа. – А Орша – это где?
Генрих небрежно махнул рукой в сторону стола, на котором была разложена карта Речи Посполитой.
– Взгляните сами, это Витебское воеводство, по соседству с Полоцком.
Франсуа внимательно изучал карту. Какое же огромное государство – от Балтики почти до Черного моря! Найдя севернее Кракова Плоцк, он с удовольствием заметил:
– О, да это совсем недалеко!
Король посмотрел на него с удивлением и, подойдя к столу, взглянул, куда указывал палец Франсуа. Потом рассмеялся и покачал головой:
– Нет, дорогой дядюшка, вы неверно меня поняли. Не Плоцк, а Полоцк.
И Генрих ткнул в нужную точку на карте. Романьяк в растерянности прошептал:
– Но ведь Полоцк принадлежит Московии, сир.
– Да, но Орша-то наша.
Наконец Франсуа понял – «племянник» дал ему во владение один из самых удаленных и опасных городов, находящийся на самой границе с Московией.
– Это в Литве… и там сейчас война, – огорченно прошептал барон.
– Напротив, у нас трехлетнее перемирие. А если оно прервется, то мы быстро повалим московитов, не сомневайтесь. Так что поезжайте спокойно в свой феод, поживите там, осмотритесь и ни о чем не беспокойтесь.
* * *
Это была ссылка: Генрих отправил раздражавшего его «дядю» подальше от Кракова. Франсуа это прекрасно понимал, но ослушаться не мог и отправился на восток. Проехав через всю Речь Посполиту, в мае он прибыл в Оршу.
Город лежал в том месте, где в Днепр впадал приток под названием Рша. Реки сходились под острым углом, защищая город с севера, запада и юга, а на образовавшемся мысе была возведена деревянная крепость. Вокруг нее располагались дома горожан и посады, окруженные частоколом. Напротив, на другом берегу Днепра, сверкала куполами Свято-Ильинская церковь. Восточную сторону города прикрывал глубокий ров, за которым возвышался каменный замок, перегораживающий единственный сухопутный подход к Орше.
Местный староста, тучный усатый пан Филон Кмита, принял его неприветливо:
– Значит, светлейший пан теперь хозяин этих мест? Что ж, и то, без пана-то не прожить нам.
Тем не менее, изучив королевскую грамоту, он исправно очертил на карте владения Франсуа, записал что-то в толстый фолиант и сказал:
– Жить вы, пан Романьяк, можете здесь, в Орше, вон в том замке, что через ров. Вроде как он теперь принадлежит вам. Или еще верстах в двадцати восточнее есть городишко Дубровно, там тоже есть хорошо укрепленный замок, правда деревянный. А хотите, так живите в обоих, никто вам слова поперек не скажет. Я сейчас дам вам мальчишку, он вас проводит и все покажет, а как будет у вас время, пан Романьяк, приходите, обскажу, какие вы тут оброки да доходы будете иметь. Край у нас богатый, так что внакладе не останетесь.
Сопровождаемый прытким мальчуганом, Франсуа проехал по городу, осмотрел крепость на мысе, а потом переправился по подъемному мосту через ров. У ворот их с поклоном встретил сторож, ему Романьяк тоже продемонстрировал королевскую дарственную.
Сам замок ему понравился, но удивило огромное количество двухэтажных домов внутри крепостной стены, окружающей его.
– Кто здесь живет? – с недоумением спросил Франсуа.
– Сейчас никто, ваша милость, – ответил сторож, – но во время осады горожане, которым не хватает места внутри городской крепости, приходят сюда с семьями, скотом и скарбом. Вы, светлейший пан, теперича их защитник.
«Н-да, если бы я сам покупал владение, то ни за что не выбрал бы Оршу», – уныло подумал Франсуа. Его пугало столь близкое соседство с Московией, ведь Ливонская война могла возобновиться в любой момент.
Барон не поленился в тот же день съездить и в Дубровно, где нашел деревянный замок, окруженный частоколом, насыпным валом и рвом. Замок был красив и уютен, но Франсуа усомнился в его неприступности, каменные строения казались ему более надежными. Поэтому он, наняв прислугу, расположился в Оршанском замке, который к тому же был похож на французский и напоминал ему о далекой родине.
Вспомнив, как он развивал хозяйство в Романьяке, Франсуа собрался было повторить это и здесь, но вскоре пришло приглашение вернуться в Вавельский замок. Под давлением шляхтичей Генрих дал-таки согласие на брак с Анной Ягеллон, и на пятнадцатое июня был назначен бал, на котором он собирался объявить о помолвке. Ругаясь сквозь зубы, Франсуа отправился назад в Краков.
* * *
В Вавельский замок барон прибыл утром четырнадцатого июня и, не успев передохнуть, был вызван к королю. Даже не поприветствовав Франсуа, с которым не виделся два месяца, Генрих протянул ему письмо:
– Вот, дядюшка.
Романьяк взял в руки бумагу и прочел:
