– Позовите шевалье, – коротко бросила Екатерина.
Монтгомери вновь щелкнул каблуками и вышел, через мгновение вернувшись вместе с Франсуа.
– Прошу вас объясниться, шевалье. О какой даме говорит капитан?
– Сударыня, около десяти вечера я вышел прогуляться в парк, так как в бальной зале было душно, – начал Франсуа заготовленный заранее рассказ. – Вдруг, к своему изумлению, я увидел, как из бокового выхода, того, что ведет в ваши покои, сломя голову выбежала какая-то дама. Я окликнул ее, дама подбежала ко мне и отдала вот эту бумагу, при этом говорила что-то вроде: «Скорее, сударь, пока королева не опомнилась и не послала за нами погоню». Я, поняв, что это какой-то заговор против вашего величества, приказал ее задержать.
Сказав это, Франсуа поклонился и протянул королеве бумагу. Та взглянула на нее и кивнула:
– Да, это самое письмо было похищено недавно из моей спальни. Но его украла… Я ничего не понимаю.
– Если вашему величеству угодно, указанная дама находится в соседней комнате под охраной.
– Приведите ее.
Гвардеец пропустил в библиотеку девицу в мятом бледно-желтом платье и в сбившемся на сторону белом парике, который точно копировал прическу мадемуазель де ля Беродьер. Королева растерянно переводила взгляд с нее на Луизу. Наконец она усмехнулась и проговорила:
– Так вот в чем дело! Маскарад. Вам придется рассказать, милочка, кто вас послал.
Девица поджала губы и уставилась в пол.
Увы, для Екатерины этот случай закончился очередным унижением. Воровка по ее приказу была арестована, но спустя неделю Диана смогла уговорить короля ее помиловать. Девица была освобождена, и королеве пришлось с этим смириться.
Для Франсуа же эта история стала началом бурного, головокружительного романа. Чувство, которое он ранее подавлял, наконец встретило понимание со стороны благодарной Луизы, хлынуло, словно прорвав плотину, и затопило их совершенно. Опьяненный любовью, Франсуа как безумный бросился в омут страсти. Он был пленен красотой и грацией фрейлины, и она, сраженная его бурным натиском, отдалась ему, к бесконечному восторгу их обоих.
Хотя Франсуа давно жил во дворце, квартиру на улице Святого Тома он сохранил за собой, и теперь она стала гнездышком для влюбленных. По настоянию Луизы они скрывали свою связь: королева не одобряла романов фрейлин. Несмотря на это, весь двор знал об их любви, и дамы часто подшучивали над Франсуа:
– Ах, дорогой де Романьяк, я слышала, вы одержали большую победу в турнире Венеры?
– Весь двор, шевалье, судачит о счастливчике, которому некая белокурая нимфа благоволит сверх всякой меры.
– Говорят, мессир, вы собираетесь жениться? Что ж, на брачном ложе спится мягче.
От этих намеков Франсуа краснел, бледнел и… чувствовал себя бесконечно счастливым.
Диана де Пуатье пребывала в гневе. Мало того, что этот негодяй Романьяк когда-то разоблачил Буланжери, приставленную ею к королеве, теперь он сорвал такой прекрасный план и не позволил ей опорочить красотку Руэ! Не говоря уже о той давней истории с веером, за которую, впрочем, следовало сказать ему спасибо: после того случая все придворные дамы приобрели складные опахала, и они оказались незаменимы при летней жаре. «Хорошо, веер ему еще можно простить, но теперь он перешел всякие границы. Он умен и хитер, я должна придумать, как его обезвредить».
* * *
– Слышал сегодня весьма едкий анекдотец, сударыня, – осторожно начал Франсуа, закончив очередное письмо. – О некоем вельможе, близком родиче одной высокородной дамы, который не имеет ни замка, ни земли.
Королева вспыхнула. Не в первый раз уже «кузен» намекал, что ему неплохо бы иметь свой феод, но она была категорически против. «Если я дам ему замок, он уедет туда. Нет уж, я не желаю оставаться без него».
– Поверьте, любезный брат, – холодно ответила Екатерина, – когда придет время, у вас будет и земля, и титул. А до тех пор прошу вас меня не торопить.
Больше Франсуа о феоде не заговаривал.
Годом позже в Фонтенбло королева родила третьего сына – Генриха. Балы и приемы, последовавшие за этим, отличались большой пышностью. Месяцем позже королевский двор вернулся в Париж.
Между тем возобновилась война за владение Северной Италией, которую ранее с переменным успехом вели французские короли Людовик XII и Франциск I. Главным противником Генриха в этой войне был Карл, император Священной Римской империи и одновременно король Испании и Нидерландов.
Французы двинули войска на Лотарингию, быстрым натиском захватив почти всю ее территорию, включая Верден, Мец и Туль. Париж ликовал.
Потеря Меца нанесла серьезный удар по престижу императора. Французы прекрасно понимали, что Карл попытается вернуть город. Для организации обороны король направил в Мец герцога де Гиза, которого сопровождал отряд молодых аристократов. Франсуа собрался было присоединиться к ним, но Екатерина умолила его отказаться от этой затеи.
– Я уже потеряла двух братьев на этой войне, третий мой кузен, Пьетро, тяжело ранен. Если что-то случится и с вами, я просто этого не перенесу, – решительно сказала она.
Романьяку пришлось подчиниться.
Как-то июньским вечером 1552 года Франсуа, прогуливаясь в саду возле Лувра, заметил виконта де Ноле, с которым был в приятельских отношениях. Рядом с виконтом стоял высокий пожилой господин, оба о чем-то оживленно беседовали. Франсуа подошел, и де Ноле представил своего собеседника:
– Граф де Монтель.
Они продолжили беседу втроем, обмениваясь обычными светскими сплетнями. Франсуа задумчиво смотрел на графа: его лицо показалось Романьяку смутно знакомым. Монтелю было лет шестьдесят, седые волосы, усы и модная бородка, через лоб пролегли глубокие морщины, небольшой шрам пересекает бровь… «Где я мог его видеть?»
Вскоре граф откланялся, сославшись на дела, а Франсуа задумчиво сказал:
– Странно, что я раньше его не встречал.
– О, ничего удивительного, – возразил де Ноле. – Монтель частенько бывал при дворе в молодости, но последние годы живет в своем замке и навещает Париж лишь изредка. А раньше о нем прямо легенды ходили.
– Не расскажете ли, виконт?
– Истории разные, в основном об амурных делах. Ему не приписывали романа разве что с королевой. Немало обманутых мужей желало с ним поквитаться, ума не приложу, как он столько раз выходил сухим из воды. Между нами, тип неприятный и очень мстительный. Гордится тем, что за всю жизнь ни один из обидевших его не миновал расплаты. Не гнушается связываться даже с низшим сословием.
– Как так?
– Однажды во хмелю он рассказал мне историю, как купил в одной лавке предорогие перчатки для очередной любовницы, а муж ее что-то заподозрил и пришел в лавку узнавать, кто сделал его жене такой подарок. Так представьте, Монтель отправил двух молодчиков к несчастному перчаточнику, который его якобы выдал, они учинили погром и вроде бы даже сгоряча убили его ребенка. Правда, граф, когда протрезвел, от своих слов отказался, так что не знаю, можно ли верить этой байке.
