С утра церковь наполнилась прихожанами – День святого Иоанна Крестителя был одним из главных церковных праздников в Мадриде. Но к середине дня церковь опустела, и ближе к двум часам, в самый разгар сиесты, на площади появилась повозка инквизиции. Из нее вышел дон Альварес в сопровождении трех стражей. Двое из них вошли вместе с узником в церковь, третий остался снаружи, у входа.
Франсуа стоял на коленях у той самой колонны, где начинался подземный ход. Шляпа его была надвинута по самые брови, но дон Альварес узнал его сразу. Он опустился на колени шагах в десяти от друга и принялся что-то бормотать, делая вид, что молится. Франсуа тихо кашлянул – это был знак всем участникам заговора.
Дон Родриго, притаившийся в правом трансепте, услышав сигнал Романьяка, поджег веревку, перевязывающую небольшой полотняный мешочек с фейерверк-смесью, и тут же спрятался в боковом приделе.
Через пару минут раздался громкий хлопок, за ним еще один, и еще. Из трансепта повалил дым, посыпались искры. Стражники кинулись в ту сторону, но один из них, пробежав пару шагов, остановился и оглянулся, неуверенно глядя на коленопреклоненного пленника. Тут в трансепте опять что-то грохнуло, и страж ринулся туда. В ту же секунду Франсуа вставил крестик в паз на колонне, и каменная плита поехала в сторону. Дон Альварес бросился к ней и в мгновение ока скрылся в темной дыре. Романьяк вытащил крест и поспешно вышел из церкви, прикрывая лицо плащом. Дон Руи, ожидавший с факелом в подземном ходе, подхватил освобожденного пленника под руку, и они побежали по коридору. На выходе из пещеры дон Альварес крепко обнял своего покровителя, вскочил на ожидавшую его лошадь и поспешно ускакал на северо-запад.
Часом позже Франсуа и принц Эболи, как и было условлено, встретились в саду Алькасара. Жара стояла удручающая, но оба деловито прогуливались по аллеям, ожидая, когда к ним присоединится дон Родриго. Но его не было. Нервничая все больше, они оставались в саду до сумерек. К тому времени стало ясно: что-то стряслось. Франсуа нервно теребил перчатки, а принц немигающим взглядом смотрел на ворота сада.
– Пора расходиться, дон Франциско, – наконец произнес он. – Завтра мы будем знать, что случилось, обещаю.
Франсуа кивнул и угрюмо побрел во дворец.
К полудню следующего дня стало известно: дон Родриго арестован за участие в освобождении еретика. Один из стражников узнал в сеньоре, тихо молящемся в боковом приделе, того самого человека, который несколькими днями ранее навещал дона Альвареса в монастыре августинцев. Инквизиторы, сложив два и два, поняли, что сеньор Каррерас причастен к исчезновению пленника. И теперь дон Родриго содержался в крепости Консуэгра, в тридцати лигах
[22] к юго-востоку от Мадрида.
Оба, и дон Руи, и Франсуа, понимали, что оттуда пленника вытащить почти невозможно. Несколько дней они ходили мрачнее тучи, пытаясь измыслить, как спасти дона Родриго. Наконец Франсуа, вспомнив кое-что из прочитанного в алжирском медресе, наметил некое подобие плана. У одного из мадридских алхимиков он приобрел лакмус и, купив лимоны, провел несколько экспериментов. Все работало именно так, как писали в восточных книгах. Романьяк поделился планами с принцем, продемонстрировав научный опыт. Дон Руи пришел в восторг, и они принялись обсуждать детали предстоящей операции.
* * *
Поздним вечером в ворота крепости Консуэгра постучали два пилигрима. Стражник, открыв смотровое окошко, с недоумением окинул взглядом фигуры в коричневых рясах, подпоясанных вервием, с котомками и палками, на которые странники тяжело опирались. Лица их были наполовину закрыты капюшонами.
– Что вам угодно, святые отцы?
– Мы – странствующие монахи-францисканцы, – ответил принц, имитируя простонародный говор. – Ищем приют на ночь, сеньор.
– В двух лигах отсюда в сторону Толедо есть монастырь.
Принц посмотрел на Франсуа, тот покачал головой и вздохнул:
– Не дойдем.
– Нельзя ли остановиться у вас, сын мой? – снова обратился дон Руи к стражу. – Мы тихие, никому зла не сделаем.
– У нас тут крепость, святые отцы, преступников с дюжину.
– Мы уйдем на рассвете, нам бы только дать отдых ногам.
Страж заколебался. «Конечно, не положено, но как откажешь монахам?» Он махнул рукой и прошептал:
– Ладно, заходите тихонько.
Он поднял ворота и повел гостей через двор.
– Вы, наверное, голодны, святые отцы?
– Ежели Господь крошку подаст, будем рады, – кивнул Франсуа.
– Тогда проходите вот сюда, мы с приятелем тут время коротаем.
Они вошли в небольшую боковую комнату при входе в крепость, там за грубо сколоченным столом сидел второй стражник. На столе лежали ломти хлеба, кусок сыра и несколько вяленых рыбешек.
Франсуа и дон Руи съели немного хлеба и запили водой. Стражники смотрели на них с печалью.
– И это – вся ваша еда?
Принц благостно улыбнулся:
– Пища важна нам лишь потому, что дает силы.
– Вы сказали, что странствуете? – спросил тот стражник, что встретил их у ворот. – Откуда же вы идете и куда путь держите?
– Были мы в Святой земле, сын мой. Трудно пришлось, и много видели всего в дороге.
– Ежели не очень устали, расскажите что-нибудь, святой отец, – попросил второй страж. – Посидим, послушаем, глядишь, время и скоротаем.
– Что же вам рассказать… – Франсуа сделал вид, что задумался. – А, вот… слыхали вы про Сожранные души?
Стражники переглянулись:
– Не-ет.
– Вот. А мы не то что слыхали, а даже видели одну, в Иерусалиме. – Франсуа уселся поудобнее и начал рассказ: – Бывает, что рождается человек с черной душой и, вырастая, совершает страшные преступления. А Господь наш все видит, и раз в год, в Пепельную среду, может Он навсегда отвернуться от такого грешника. И тогда в про́клятого вселяются демоны и душу его сжирают. Для всех других становится опасен этот человек, на любого может наслать болезнь или порчу, а главное, конечно, погубить бессмертную душу. Да что я говорю, это ж и не человек уже вовсе, а просто сосуд, вместилище демонов, но в людском обличье. Особенно вредит он тем, кто пытается его усмирить и под запором держит. И их губит в первую голову.
– Таких, как мы?
– Ну да, – кивнул дон Руи. – Если в вашей крепости есть про́клятый…
Стражники поежились. Было заметно, как неуютно им стало после этого рассказа.
– Дай Боже, чтоб среди наших арестантов Сожранной души не было, – перекрестившись, пробормотал один из них.
– Это можно проверить, сын мой, – тихо сказал Франсуа, – лишь нужно обойти каждого.
– А что, есть способ?
