В современных игровых технологиях сочетаются обе версии системного подхода. Имея три гипертекстовых пространства: игровое, предметное и межличностных взаимоотношений, создатели игры вынуждены проектировать многомерное пространство, где игра выступает как сложная система, части которой оказывают определенное влияние друг на друга, и для достижения поставленной цели игры необходимо управлять этим процессом взаимовлияния. Поэтому идет постоянный процесс, состоящий из выстраивания конструктива системы путем расчленения ее на составляющие элементы, и одновременно ведется методологический анализ и происходит формирование интегрированного взгляда.
Проект игры вбирает в себя цель и задачи предметного пространства, они определяют характер и форму игровых действий, которые диктуют логику будущих межличностных отношений (интенсивность взаимодействия, степень и уровень интеллектуального «напряжения», эмоциональный фон и т. д.). Детальная разработка каждого игрового пространства также требует как интеграции представлений извне, так и четкого видения конструкции. Если нет конкретных конструктивных представлений каждого игрового пространства, трудно выводить акторов на творческую кульминацию, процесс творческого мышления будет напоминать людей, блуждающих в незнакомом лесу без компаса и не владеющих знаниями ориентирования на местности. В этом состоит методология проектирования игры: «…системы должны быть спроектированы с определенной целью, а не предоставлены самим себе» [3, с. 55].
Общая концептуальная основа системного подхода, как уже говорилось, базируется на обобщении и выявлении специфики, но при этом использует характерные приемы построения концепций. В процессе игры эти приемы проявляют себя двойственно.
Так, например, при обобщениях в рассуждениях мы вынуждены идти от сложного к простому. Мы заменяем многомерность явления одним символом, одним характерным словом – это помогает быстрее двигаться в предметном пространстве, схватывать и надолго удерживать в сознании логику творческого поиска. Однако такая простота создает угрозу потери реальной основы.
При решении той или иной задачи мы пытаемся оптимизировать результат, однако для этого мы вынуждены выделять определенные условия жизнедеятельности той системы, проблему которой решаем. Такое осознанное ограничение помогает нам выделить эту систему как собственно объект и далее рассматривать ее как замкнутую систему либо учитывая ее незначительные связи с внешним миром. Опять же «обрывая» множество связей и не учитывая множества «лишних» условий, не входящих, по нашим представлениям, в круг внимания, мы тем самым снова попадаем в порочный круг упрощения, однако даже если мы нашли способы оптимизации деятельности данной системы, это не означает, что мы открыли способ оптимизации ее подсистем или ее отношений с внешними структурами.
Выстраивая логику рассуждений, оказывая предпочтение только той версии системного подхода, которая опирается не столько на объект, сколько на систему знаний о нем, мы подвергаемся опасности идеализации реальности. Да, с одной стороны, анализ системы различных взглядов помогает выявить уникальное, специфическое, инновационное в поставленной задаче, но с другой – чем ярче проявление этого инновационного начала, тем больше требуется обоснований ее привязки к реально действующим конструктивам. И в то же время неярко выраженная уникальность может усыпить внимание исследователей, возникающие абстракции воспринимаются бесспорно правильными, продвигаясь, в дальнейшем методологи и акторы постепенно утрачивают чувство реальности.
Пожалуй, самое главное достоинство системного подхода, на которое обратили внимание игрометодологи, состоит в том, что он стимулирует новое мышление. Продуктом любой разновидности деловой игры является новое измененное сознание человека. Степень и форма этих изменений зависит от целей и средств, какими руководствовалась и использовала та или иная игра. Вырывая людей из рутинной повседневности, игра погружает их в интенсивное пространство постоянных столкновений различных взглядов, представлений, пьянящую свободу конструирования идей. Системный подход играет здесь роль научного метода.
Если, следуя логике общей теории систем, рассматривать системный подход как определенную систему организации процесса творческого мышления, то можно выделить несколько алгоритмических схем. Случай, описанный Г.П. Щедровицким, имеет алгоритм поиска общего и необходимого в столкновении различных, иногда противоречивых взглядов ученых на объект исследования. И в этой новой картине представлений ведется поиск специфического, уникального. Здесь в основе алгоритма лежит принцип неизвестного, нового знания.
Другим алгоритмическим рисунком руководствуются, когда в основу закладывается принцип функционирования системы. Если любая система состоит из отдельных элементов, которые взаимодействуют друг с другом, то каждый элемент выполняет определенную функцию в данной системе, и эта функция зависит от потребности данного гиперпространства (выделенной системы, ее частей, и внесистемного контекста). Рассматривать функции вне структуры нельзя. Функция отражает содержание системы, структура – ее форму. Однако система представляет собой сложное образование, поэтому мы можем выстраивать множество структур, опираясь каждый раз на какой-нибудь новый принцип.
Например, если мы выбираем за основу иерархию учебного процесса высшего учебного заведения, то наша структура представляет собой следующий вид: ректор, декан, заведующий кафедрой, профессорско-преподавательский состав, студенты. Если мы говорим о структурных подразделениях, обеспечивающих жизнедеятельность этого учебного заведения, то структура приобретает другой вид: ректорат, деканат, факультеты, бухгалтерия, учебная часть, хозяйственное управление и т. п.
В зависимости от рассматриваемых структур меняются и функции исследуемого объекта. Здесь системный подход использует функционально-структурный алгоритм, который «базируется на взаимозависимости функции и структуры в процессе развития системы при определяющей роли функции системы по отношению к ее структуре» [1, с. 35]. Н.П. Абовский выделяет функционально-структурный подход как «сердцевину» системного подхода. Возникает некоторая путаница: подход в подходе. Данное определение Н.П. Абовский переводит из состояния подхода в состояние алгоритма системного подхода.
Использование такого алгоритма в процессе реализации игры позволяет с наименьшей долей ошибки использовать ту или иную функцию в различных структурных построениях гипертекста игровых пространств. То есть функция становится точкой перехода из одного пространства в другое. Например, в пространстве межличностных отношений функция эмоционального благоприятствования входит как элемент структуры выстраивания межличностных отношений, эта же функция в игровом пространстве является элементом добровольного участия в игре, в предметном же пространстве эта функция эмоционального благоприятствования участвует как элемент конструктивного решения. Если мы рассмотрим действие функционально-структурного алгоритма системного подхода к объекту исследования, то здесь основным становится последовательность операций: анализ систем-прототипов, исследование дерева противоречий системы, формирование концепций системы, создание дерева функций системы, функциональной структуры системы, организация морфологической структуры системы и оценка показателей качества и выбор окончательного варианта системы [1, с. 41].
