Огромное чувство гордости нахлынуло на Александра, когда он осматривал свои владения. Очень хотелось, чтобы это чувство держалось подольше. Потому что как только он и Ханна примут решение, как только он даст герцогу ответ, все это больше не будет ему принадлежать. Останется только мучительная память о том, каково это – быть бароном Даннетом.
После того как они с герцогом расстались, Александр отправился на поиски Ханны. Им предстоял разговор, которого он боялся с того момента, как герцог изрек свой ультиматум.
Он нашел ее на кухне, где она руководила подготовкой к обеду для гостей. Александр прислонился к косяку, сложил руки и принялся наблюдать. Только наблюдать. Какое это чудесное зрелище – Ханна, руководящая его людьми. И судя по выражению лиц слуг, она немного их пугала. Даже Мораг была укрощена.
Похоже, Ханна нашла свое место в этом хозяйстве. Наконец.
Заметив его, она радостно улыбнулась.
– Даннет, дорогой! – воскликнула она, подходя к нему. Хотя здесь были слуги, он поцеловал ее. Не мог не поцеловать. Она слишком необыкновенная, слишком привлекательная. Устоять невозможно.
– Где ты был?
– Проехался верхом. Мне нужно было подумать.
Она погладила его по груди.
– Конечно. Как ты себя чувствуешь?
Как он себя чувствует? Что это за вопрос? В животе ноет. Голова раскалывается. Пульс словно обезумел. Тошнота подступает к горлу. И, черт! Теперь, когда момент настал, его тревога и дурные предчувствия достигли пика. Хотя он несколько часов раздумывал над тем, как начнет разговор, все же сейчас он понятия не имел, что делать. И уж конечно, понятия не имел, как сказать ей.
– Я прекрасно себя чувствую. Можно поговорить с тобой? С глазу на глаз.
– Конечно. Куда ты хочешь пойти?
– В наши покои?
Ее улыбка была исполнена лукавства и зажгла непристойный огонь у Александра внутри. Хотя он имел в виду совсем не это, но теперь, когда мысль укоренилась, он был не в силах ее изгнать. Как соблазнительно было бы любить ее в последний раз, прежде чем сказать правду.
Но он не сделает этого. Потому что она заслуживает лучшего.
Они поднялись в свои покои по лестнице для слуг, потому что так было быстрее, чем блуждать по лабиринтам коридоров. Александр не мог не заметить упругости походки жены и словно окружавшего ее сияния. Он ненавидел самую мысль о том, что может все это у нее украсть, выговорив всего несколько слов.
Когда они вошли в его спальню, Ханна немедленно его обняла. Это было восхитительно… и мучительно. Потому что пришлось осторожно освободиться.
– Ханна, нам нужно поговорить.
– Я не хочу разговаривать. Хочу целоваться.
– Я тоже этого хочу, но…
Она заглушила его слова. Своими губами.
О небо! Хотя он знал, что должен прекратить это, все же очень не хотел этого делать. В глубине души не хотел. Александр позволил ей целовать его и, да, отвечал поцелуями. Но когда Ханна задохнулась и отстранилась, чтобы глотнуть воздуха, он поспешно, прежде чем она снова его отвлечет, произнес:
– Ханна, я должен что-то тебе сказать.
Она замерла и уставилась на него ясными глазами.
– Хорошо.
– Я… э… дело в том…
– Герцог?
– Да… речь идет о… герцоге.
– И твоей встрече с ним?
– Д-да…
Он отстранился, подошел к окну и стал смотреть вниз, хотя ничего не видел. Господи, как трудно! Самый трудный разговор из всех, которые ему приходилось вести.
Александр не в силах был смотреть на Ханну. Не в силах видеть, как она сломается.
– Он предъявил… ультиматум.
– Да. Огородить земли или потерять титул. Я слышала.
Александр был вне себя от изумления, он не понимал, что потрясло его больше: тот факт, что она уже все знает, или ее беспечный тон.
– Слышала? Где?
Она неожиданно ухмыльнулась:
– Я подслушивала.
Александр поморщился. Черт! Она слышала!
– Все?!
– Бо́льшую часть. Этот Дугал – просто душка.
– Точно.
Но дело не в Дугале. Совсем не в Дугале.
Александр смотрел на Ханну, борясь с желанием прижать руку к ноющему сердцу. Нужно сказать. Нужно сказать все.
– Наверное, тебе следовало выйти за сына Стаффорда. – Он попытался издать нечто вроде смешка, но ничего не вышло.
– Никогда не говори так, Александр. – Ханна сдвинула брови. – Никогда.
– Возможно, тебе удалось бы, по крайней мере, спасти Реей.
– Стаффорд поглотил бы его в два счета, – фыркнула она. – Выйди я за это животное, мои люди уже были бы бездомными. И это помимо всего прочего. – Она наморщила нос. – Брррр…
На этот раз его смешок был неподдельным. Ему понравилось, что у нее нет сомнений относительно того, что она приняла верное решение, выйдя за него. Даже если это могло стоить ей всего.
Он подступил ближе и сжал ее лицо ладонями. Ханна подняла голову и подставила ему губы для поцелуя. Но он не поцеловал ее. Пока не поцеловал.
– Ханна, нам нужно решить, какой ответ ему дать.
– Оба условия просто немыслимы, – сказала она твердо.
– Да. Ты права.
Она прильнула к нему, обняла за шею.
– Какой, по-твоему, лучше?
– Никакой, – отмахнулся Александр. – Но мне совесть не позволит выгнать людей.
Ханна молча кивнула.
– А если я откажусь огородить землю, я больше не буду лэрдом. Как ты… как ты это вынесешь?
Ее улыбка его согрела.
– О, Александр, я смогу вынести все, пока ты рядом.
Сердце Александра куда-то покатилось. Господи, он любил ее!
– Кроме того… – коварно улыбнулась она.
– Как, ты еще способна улыбаться? – Он провел пальцем по ее губам.
Для него это конец света.
– Уверена, что мы сможем заставить его передумать.
А… это…
Его настроение еще ухудшилось. Иногда неуместные надежды могут только отсрочить грядущее разочарование.
– Нет, Ханна. Не сможем. Он не отменит своего приказа.
– Сможем, конечно! – Она приподнялась на носочках и поцеловала его в подбородок. – Иногда женщины знают то, что неизвестно мужчинам.
– И что это?
– Если я скажу, ты тоже узнаешь.
Серьезно? Она издевается над ним? В такой момент?
– Ханна…
