Александр спрыгнул с коня и метнулся к мужчинам. Один из них, здоровенный амбал с грубой физиономией, нагло ухмылялся.
– Что ты делаешь? – зарычал Александр. – Немедленно выпусти животных!
Зверь в человеческом обличие, очевидно, и слышать ничего не желал.
Ханна, забыв о следующем за ними Кейтнессе, как раз успела спешиться и подойти к Александру, когда из коровника выскочил толстый рыжий кот. Мех его дымился. К ужасу Ханны мужчина схватил его и размахнулся, словно собираясь закинуть животное обратно в огонь.
Ханна метнулась вперед и как раз в тот момент, когда мужчина готовился сделать фатальный бросок, выхватила из его руки орущего кота. Охваченное паникой несчастное создание кусалось и царапалось и наконец вырвалось на свободу. Кот оказался достаточно умным, чтобы удрать от злодея и скрыться в лесу.
В отличие о Ханны, которая не была настолько умна, чтобы удрать.
Негодяй надвинулся на нее, и прежде чем она успела отскочить, обозвал ее мерзким словом, значения которого она не поняла, но больше не желала слышать никогда. А затем в ее щеку врезался мясистый кулак.
Страшная боль ослепила Ханну. Она отлетела и рухнула на утоптанную землю. Удар немного отвлек ее от раздиравшей лицо боли. Она была уверена, что ее челюсть раздроблена. Но, к счастью, оказалось, что это не так. Ханна могла открывать и закрывать рот.
И тут по двору разнеслось рычанье хищного зверя, от которого ее охватил озноб. Ханна не сразу поняла, что это рычит ее муж.
Вторым звуком был звон стали, раздавшийся, когда из ножен выхватили шпагу.
– Я убью тебя за это, скотина! – заревел Александр, бросившись на человека, который ее ударил.
В ответ все мужчины выхватили шпаги. Ханна в ужасе наблюдала, как ее муж бросился в битву. Его противники казались людьми крепкими, очень сильными, к тому же их было больше. Трое напали на Александра, остальные трое теснили Кейтнесса. От страха у Ханны перехватило горло. У нее не было оружия, кроме короткого кинжала, который никак не мог сравниться со шпагами. Все же она его вытащила. Нужно быть готовой, если представится хоть один шанс помочь.
Во дворе кипел бой. Иногда клубы дыма скрывали от Ханны сражавшихся. Она отчаянно пыталась разглядеть, что случилось, но ничего не выходило. То и дело раздавались крики, вой, звуки ударов и звон стали. Но это ничуть не помогало прояснить обстановку.
Внутренности Ханны словно скрутило узлом. Она не вынесет, если Александра убьют! Просто свернется клубочком и умрет. Он – ее сердце. Ее душа. Он для нее все. А герцог с его изящной шпажонкой? Что станется с ними, с ними всеми, если проклятье сбудется и он умрет сегодня?
Им не следовало рисковать. Не следовало приезжать сюда. Александр был прав: это слишком опасно. Она надеялась только, что ей представится шанс сказать ему это.
Налетевший порыв ветра унес дым. Ханна откинула с лица волосы и попыталась рассмотреть происходящее. На сердце стало легче при виде двух валявшихся на земле негодяев, но она тут же ахнула, поняв, что Александр все еще сражается сразу с двумя. Хотя было ясно, что он во многом их превосходит, ее по-прежнему терзала тревога.
Взгляд Ханны был прикован к его телу, мощным мышцам, рукам, умело орудующим шпагой. Его движения были похожи на великолепный дикарский танец. Глаза Александра заблестели восторгом, когда под его натиском второй противник упал на колени, а его шпага отлетела в сторону. Потом Александр повернулся к последнему.
Кейтнесс тоже продолжал сражаться. Герцог был так же велик ростом и массивен, как его противник, но куда более ловок. Он словно танцевал вокруг врага, элегантно парируя удары и делая выпады с такой скоростью, что у противника, казалось, голова шла кругом. Иногда он делал уколы шпагой, и тогда после вопля врага на рубашке последнего появлялось кровавое пятно. Но больше всего Ханну потрясла улыбка на лице Кейтнесса. Она была шокирована сознанием того, что он наслаждается свирепой битвой. Собственно говоря, как и ее муж.
Ханна подбоченилась и грозно уставилась на них, хотя ни один не обращал на нее внимания. Как это похоже на мужчин – наслаждаться в то время, как…
Но тут она краем глаза уловила какое-то движение, и ее кровь похолодела. Один из злодеев подобрался к горящей конюшне, схватил пылающее полено и бросил на крышу дома Агнес. Крыша загорелась мгновенно.
Но Агнес все еще там!
Ханна пронзительно закричала, хотя не собиралась издавать ни звука. Но слова будто сами собой вылетели из ее горла и закончились жалобным воем:
– Она все еще там!
Ханна бросилась к коттеджу, но негодяй успел перехватить ее. Его руки, костлявые и жесткие, врезались в ее плоть.
– Будь проклята старая ведьма, – прошипел он, обдавая Ханну смрадным дыханием. – Она и так зажилась на этом свете. Пусть горит!
Ханна почувствовала горечь во рту. Пульс грохотал в висках, глаза застлало дымкой. Она сама не знала, что это: паника, бешенство или то и другое вместе.
Стараясь поскорее освободиться и спасти Агнес, чьи испуганные крики доносились из дома, Ханна стала бороться с негодяем. А когда это не помогло, повернулась и всадила колено в его пах.
Он завизжал от боли и мешком плюхнулся на землю, отпустив ее.
Она метнулась в горящую хижину. Там было темно и дымно. Ханна закрыла рот шалью и стала пробираться вперед вслепую, идя на крики Агнес. Все же казалось, прошла целая вечность, пока она добралась до кровати.
Треск над головой, летящие сверху угли, тикавшие часы, словно отмерявшие минуты ее жизни… Потея и дрожа от страха, Ханна подняла Агнес. Та была старой и изможденной, но тяжелой. Ханна спотыкалась под тяжестью ее тела. Пробираясь к двери, ослепленная, задыхающаяся, она споткнулась и едва не уронила ношу. И внезапно отчаялась. Вряд ли у нее хватит сил унести Агнес в безопасное место, хотя до порога недалеко. Совсем недалеко. Но казалось, нужно пройти не меньше лиги.
Как жаль, что у нее не хватает сил!
Пламя бушевало все сильнее. Лизало стены, поглощало все большие участки крыши. Смрад горелого навоза и паленого волоса забивался в ноздри. Жар опалял щеки. Вокруг нее падали горящие угли, прожигая одежду. Но Ханна ни на что не обращала внимания и упорно пробиралась к выходу. Еще немного… еще…
Паника охватила ее с новой силой. И вместе с ней – уверенность. Их ждала верная смерть.
Она жалела лишь об одном: что так и не сказала Александру о своей любви. Благослови его господь, она его любит, и он достоин того, чтобы об этом знать. Но сейчас уже слишком поздно.
Сквозь столбы дыма она вдруг увидела чью-то огромную тень. Какое счастье! Это Александр! Но сердце ее тут же тревожно забилось. Он вбежал в горящее здание! Сошел с ума?
– Что ты здесь делаешь? – рявкнула она.
– Дай ее мне, – проворчал он вместо ответа и, легко подхватив Агнес, потеснил Ханну к двери.
