Она улыбнулась, и Беллами расслабился, слегка откинувшись на высокую резную спинку стула.
– Вовсе нет, дорогая леди. Мы, деловые мужчины, так много думаем о своих планах и проектах, что порой забываем о манерах.
Его рука нашла ее ладонь на столе между тарелками и на секунду сжала. Прежде чем Джейн успела отдернуть ладонь или даже задуматься о значении этого жеста, он отпустил ее, дружески похлопав, и снова принялся за еду, а у нее по спине пробежали мурашки. Очевидно, он просто не догадывался о важности хороших манер в лондонском обществе? Джейн, и сама далекая от идеала, внимательно наблюдала, как следует вести себя за столом: какой вилкой воспользовалась Луиза для того или иного блюда, какую порцию перекладывала себе на тарелку с подноса лакея.
В точности следуя манере поведения подруги, она сказала:
– Вы упомянули о своих делах, мистер Беллами. Какого они рода? Я уже привыкла считать вас заядлым путешественником, но у вас ведь должны быть на то какие-то причины.
– Так и есть. Я занимаюсь торговлей: покупаю и продаю самые разнообразные товары. Лондон – это прекрасный рынок для сбыта, скажем так, необычных предметов.
Она удивленно похлопала ресницами.
– Как все это загадочно! И что же это за предметы такие?
– Вы любите секреты, леди Киркпатрик? – с усмешкой поинтересовался Беллами.
Прямота его вопроса отбила у нее всякое желание что-либо выяснять, и она предпочла просто ответить:
– Любила прежде, но не теперь.
– Большинство секретов так скучны, что не стоят и упоминания. – Беллами нанизал на острие ножа горошину и, прежде чем отправить в рот, заметил: – Но для многих они становятся обычным делом.
– Могу себе представить.
До настоящего момента ей и в голову не приходило пересчитывать секреты, которые следовало хранить. За годы жизни в деревне она научилась держать в тайне свои эмоции, скрывать от партнеров способность запоминать карты, а также утаивать истинные чувства к Эдмунду.
Теперь у нее секретов не осталось, но разве не должна честность сближать людей? Почему же сейчас, как никогда, они с Эдмундом так далеки друг от друга, гораздо дальше, чем в день, когда он ворвался в маленькую гостиную лорда Шерингбрука с ее именем на губах?
Она снова осторожно взглянула на мужа. Он по-прежнему не смотрел в ее сторону, почти ничего не ел, зато чертовски много разговаривал. Собеседницей его на этот раз была никакая не светская красавица, а тетушка Луизы, леди Ирвинг, которую многие могли бы назвать дамой весьма и весьма неординарной и даже побаивались, но и ее Эдмунд сумел заставить не то что улыбаться, а хохотать.
Джейн так хотела, чтобы и ей досталась частичка этого веселья. В ней вдруг поднялась волна отчаяния и желание крикнуть через весь стол: «Дорогой, не смею надеяться, но дай мне знать, если вдруг заскучаешь!»
Окинув взглядом присутствующих, всех этих беспечно беседующих гостей и хозяев, Джейн решила не выставлять себя на посмешище и подавила свой порыв.
– Полагаете, ваш муж… – начал было Беллами, но выдержал паузу, прежде чем продолжить: – Не уверен, что понимаю все нюансы великосветского брачного союза, но, полагаете, у мужа есть от вас секреты?
Стараясь справиться с волнением, Джейн спокойно взглянула собеседнику в глаза и с легкостью ответила:
– О, несомненно. Но какое это имеет значение?
– Вы поразительно стойкая женщина в таком случае.
– Вовсе нет, – отозвалась Джейн, осторожно взвешивая каждое слово. – У каждого есть право на личную жизнь.
Беллами бросил на нее скептический взгляд и на мгновение замешкался, выбирая нож для следующего блюда.
– Мне кажется, этот нож для фруктов, – прошептала Джейн.
– Вы уверены?
– Практически наверняка.
Голос леди Аллингем, звонкий и восторженный, как обычно, перекрывал тихую беседу за столом.
– Ах, до чего же хороши эти жемчуга! Как отрадно снова видеть вас в свете! Вы вполне поправились, леди Шерингбрук?
Услышав знакомое имя, Джейн от неожиданности уронила вилку.
– Да, все в порядке, благодарю вас.
Рассудок быстро возобладал над паникой: это не виконт и заклятый враг Джейн, а его мать. Вдовствующая виконтесса сидела от нее достаточно далеко, поэтому она и не обратила внимания на незнакомую даму среднего возраста, с рано поседевшими волосами и гордой прямой осанкой. Серый шелк платья и прекрасное ожерелье из крупного жемчуга придавали ей и шарм, и стать.
Однако, присмотревшись повнимательнее, Джейн заметила, как дрожат у нее руки: еда то и дело падала с вилки, – а еще она без конца произносила одну и ту же фразу: «Прошу прощения…» Слова звучали вымученно, будто дама сама от них устала.
Фредди Пеллингтон, молодой лондонский повеса, сидевший по левую руку от вдовствующей виконтессы, не выдержал:
– К черту все! Леди Шерингбрук, вы позволите мне…
– Все в порядке, мистер Пеллингтон! – вдруг голосом тверже стали, несмотря на бархатную мягкость интонации, оборвала невежду дама. – Если меня и перестали слушаться руки, это ничего не значит.
Отложив вилку, леди Шерингбрук сжала пальцы в кулаки, но дрожь унять не смогла. Виконтесса утратила контроль над своим телом так же, как и над сыном, но ей все же удавалось сохранять гордую осанку и невозмутимое выражение лица.
Джейн испытывала лишь почтение к пожилой даме – у нее и в мыслях не было унизить виконтессу жалостью.
Луиза наконец нарушила неловкое молчание:
– Не угодно ли попробовать бриошь, мадам? Кондитер потрудился на славу, и нам следует воздать должное его талантам. Кажется, он делает их с творожным кремом.
Луиза жестом подозвала лакея с подносом и первой взяла булочку.
С безмолвного согласия всех собравшихся бриоши стали главным блюдом вечера. Гости последовали примеру хозяйки, и это было как раз таким угощением, с каким могли справиться руки виконтессы.
Луиза была на высоте. Джейн одарила подругу улыбкой и тоже отправила кусочек сдобы в рот. Ах какая прелесть – прямо тает на языке!
Удовольствие от изысканной еды и наблюдение за безупречными манерами друзей помогли Джейн отвлечься, поэтому следующий вопрос Беллами застал ее врасплох.
– Вас словно молнией поразило при виде леди Шерингбрук. Вы знакомы?
Она обернулась, только чтобы увидеть его пристальный взгляд. Теперь, когда они сидели так близко, Джейн заметила, как много у него седых волос. Раньше ей казалось, что Беллами не больше сорока, но теперь она поняла, что ошибалась, и это сбило ее с толку.
– Нет. Я никогда прежде ее не встречала.
– Но имя вам знакомо?
Джейн лишь отмахнулась:
