– Полагаю, и то и другое.
Почему-то этот ответ казался правильным: прямой и заточенный, как нож, он буквально пронзил ее.
– Думаю, мы не с того начали, – осторожно выбирая слова, расслабив руки и глядя на ладони, начала Джейн.
– Эту беседу?
– Нет, отношения. Мое пристрастие к азартным играм, твои попытки меня защитить, шулерство Шерингбрука… Любой договор, заключенный при таких обстоятельствах, обречен быть дьявольским.
– То есть все пошло не так уже тогда…
Он молчал так долго, что она позволила себе взглянуть на него. Эдмунд стоял, опершись подбородком на руки, отблески огня гуляли по его лицу, и выглядел старше и жестче. А может, так казалось из-за того, что она просто давно не рассматривала его столь придирчиво. Джейн питала детскую любовь к своему идолу доброты, а он вообще ее не знал. Да и что она о нем знает? Только то, что он безукоризненно честен. Но какие демоны выковали эту честность?
Она чуть не рассмеялась, осознав абсурдность ситуации. Вот они сидят лицом к лицу у огня, с виду нормальная супружеская чета, но видимость ничего не значит. Скоро она вернется в особняк Хавьера, и каждый из них опять станет одиноким.
Как скоро Эдмунд заведет себе любовницу? Ей не хотелось об этом думать, но пришлось: ведь это неизбежно.
Джейн, будто в последний раз, смотрела и смотрела: волевой подбородок, лицо, слегка присыпанное веснушками, широкие мускулистые плечи. Она знала каждый дюйм его тела, но даже не представляла, что творится у него в сердце.
Наконец Эдмунд повернулся к ней и тихо произнес:
– Я не стану снова просить прощения за то, что мы поженились. Думаю, даже в таком браке было не только плохое, но и хорошее.
Джейн почувствовала комок в горле.
– Ты меня спас, оплатив мой долг, в момент полного отчаяния. Это было очень благородно.
Эдмунд нетерпеливо отмахнулся.
– Благородство здесь ни при чем: это был эгоизм чистейшей воды!
Джейн не нашлась что возразить, а он продолжил:
– Мне очень нужно было жениться. Я знал, что ты не откажешься от моего… хм… предложения, если будешь в долгу передо мной.
Она крепче обхватила пальцами свои плечи, смяв ткань платья.
– Я бы согласилась на твое предложение на любых, абсолютно любых условиях.
– Тогда. А сейчас?
Усилием воли Джейн постаралась сдержать слезы. Такой добрый, красивый, умный – и такой глупый! Она покинула его, но не могла не вернуться, пусть даже под таким нелепым предлогом, как украшение дома к Рождеству. И что, по его мнению, это значит?
Она знала ответ: он ей не верит и не хочет ее любви, как никогда не хотел и вряд ли захочет в будущем.
Джейн собрала свое достоинство в кулак и твердо заявила:
– Многое изменилось.
Если бы она не знала каждую черту его лица, каждую линию тела, то, должно быть, пропустила бы произошедшую с ним перемену: плечи опустились, губы сжались в жесткую линию.
Джейн поняла, что он разочарован. В ком – в ней или в себе? Узнать это невозможно. Эдмунд не из тех, кто выпускает чувства наружу. И пусть они глодали его изнутри, внешне он казался уверенным в себе и спокойным. И вот он уже улыбается ей:
– Почему ты так жаждешь скандала?
– Это уже в прошлом, – буркнула Джейн и продолжила, заметив, что улыбка исчезла с его лица: – Раньше мне хотелось быть замеченной, потому что никто никогда не обращал внимания на маленькую кузину Хавьера. На свой счет я не обольщалась и знала, что у меня нет шансов добиться признания за красоту или ум, поэтому решила… быть эксцентричной. – У нее перехватило горло. – Это все, что мне остается.
– Вот как? Значит, все: мужа, дом, горничную, модистку, даже кобылу, черт возьми, – нужно было отвергнуть ради скандала?
– Нет, не ради самого скандала – скандал был лишь достойным сожаления результатом.
– То есть все было зря…
Констатация факта прозвучала как приговор. И что у нее осталось? Ничего, кроме желания бежать. Но от себя не убежишь?
– Прости, – сказала Джейн наконец. – Я сделала то, что мне казалось правильным.
– А теперь?
– Я все еще считаю, что была права. – Утверждать это было глупо, но других аргументов не было.
Эдмунд подошел к бару и, налив себе бренди, высоко поднял бокал, словно собирался произнести ироничный тост с целью ее задеть. Но нет: он лишь полюбовался, как игра света обратила жидкость в золото.
Эдмунд был так добр ко всем, даже к жене, которая обратила его в предмет сплетен. Он только посмотрел сквозь бренди на Джейн.
– Я рад, что ты пришла: нам давно пора было поговорить.
– Да, ты прав…
На этот вечер достаточно. Она встала, и Эдмунд проводил ее до двери. В полном молчании они прошли по коридору, даже звук шагов гасился коврами. Джейн была лишь бабочкой-однодневкой в истории этого дома.
Уже возле выхода Джейн вспомнила день их свадьбы. Эдмунд взял ее на руки, поднял по лестнице… То, что потом произошло в спальне, ничего не изменило между ними: он не сделал ее своей. В каком-то смысле она и так всегда принадлежала ему, а в каком-то – никогда и никому.
Когда она подняла руку и погладила его по щеке, он на мгновение закрыл глаза, но тут же одновременно они отшатнулись. Джейн забрала у слуги перчатки.
– Спасибо за визит, – поблагодарил он вежливо.
– Пожалуйста… – Она запнулась. – Я могла бы зайти еще.
– Или я?
– Как будто мы ухаживаем друг за другом?
Они оба задумались, и, пока она брала ридикюль, Эдмунд твердо сказал:
– Уверен, мы скоро встретимся.
Джейн ушла, но лишь оказавшись в карете, поняла, что так и не спросила его, зачем ему понадобилось столь спешно жениться.
Или – и ее сердце на мгновение замерло, – почему он был рад, что женился.
Глава 20. Планы, замыслы и дневники
– Леди Киркпатрик, – дворецкий подошел так тихо, что Джейн даже не услышала, как он оказался в комнате, – к вам посетитель.
Он протянул ей серебряный поднос – ненужная церемония для одинокой карточки: такие подносы нужны там, куда приглашения приносят пачками.
Хотя, возможно, и не в такое холодное утро, как сегодня, да еще в воскресенье. Все добропорядочные горожане сейчас в церкви, кроме Джейн: она не считала себя особо набожной.
Она нетерпеливо взяла визитку.
– Леди Одрина Брэдли?
Не это имя она надеялась увидеть, но встретиться с подругой тоже неплохо. Для Джейн Лондон в последнее время сузился до двух особняков: Хавьера и Эдмунда. Так что компания сейчас не помешает.
