– Впрочем, – чуть пригубив портвейна, весело сказала Джейн, – пожалуй, и правда нет необходимости в церемониях. Знаете что? Зовите меня по имени. Это будет моим подарком вам на Рождество.
Тернер аж просиял и чокнулся с ней. Эдмунд не ожидал, что наблюдать за этим будет так тяжело, и вовсе не из-за затекших шеи и плеч.
– …возвращаться к барону не собираюсь, – говорила в это время Джейн. – Хотя, если настанет день, когда у меня возникнут… проблемы, придется.
– Проблемы?
Она залилась румянцем.
– Ну, я ведь не жена и не вдова, так что должна жить одна, без…
– Мужчины, – закончил Тернер.
– Да. – Она покраснела пуще прежнего. – Даже представить себе не могу, каково жить так всегда.
Ее бокал стремительно пустел.
– Неудивительно, что Хавьер бережет этот напиток для себя и друзей! – хихикнула Джейн. – Ой, что-то я разболталась. Наверное, я не должна была говорить ничего такого, да? Леди не пристало даже думать о таком.
– Что вы, что вы, Джейн, все в порядке! – воскликнул Тернер, и на мгновение его рука коснулась ее кисти. – Даже в самых благочинных семьях случаются бастарды.
Эдмунд сжал челюсти: пусть его семья и не благочинная, но мерзавец прав.
– Бастарды? Чепуха! Качество человека определяет не рождение, а поступки.
– И что же, по-вашему, показывает человека с лучшей стороны?
– Приключения, – заявила Джейн, соблазнительно облизнув нижнюю губу.
– О, тогда нам не стоит тратить весь вечер на шахматы.
– Глупости. Каждая шахматная партия – это приключение. Секреты, интриги, похищения, убийства.
– И даже самоубийства – в зависимости от того, насколько хорош игрок, – добавил Тернер.
– О, я игрок великолепный!
Джейн и Беллами склонялись все ближе и ближе друг к другу над шахматным столом.
– Королева не всегда осознает всю свою силу, – тихо заметил ирландец.
– Кто-то лишь желает знать, а кто-то знает. – Джейн откинулась на спинку кресла. – Я прекрасный игрок, но даже я однажды проиграла.
– С Киркпатриком?
– В каком-то смысле. – Она негромко рассмеялась и чуть выгнулась, так что камни опустились в ложбинку на груди. – Началось все с Шерингбрука. Хотите услышать историю про то, как мы с Киркпатриком нашли друг друга?
Рядом с Эдмундом раздался шепот леди Шерингбрук:
– Это худшая шахматная партия из всех, что мне доводилось видеть. Они вообще понимают, что творят?
– Думаю, леди Киркпатрик прекрасно все понимает, – ответил ей также шепотом Эдмунд.
– Думаю, я скоро сверну себе шею, – простонал Хавьер, после чего раздался какой-то приглушенный звук: похоже, это леди Шерингбрук толкнула хозяина дома локтем.
Все снова притихли.
После того как Джейн поведала Тернеру и незримой публике в чулане о судьбоносном вечере, Хавьер шумно сглотнул, поскольку только сейчас узнал, в чей карман отправилось приданое его кузины.
– …у меня не оставалось другого выхода, кроме как принять предложение Киркпатрика, – вздохнула рассказчица. – Но этого могло и не случиться. Видите ли, Шерингбрук – шулер.
– Возмутительно! – очень натурально сыграл Тернер.
Джейн понизила голос и снова склонилась к партнеру:
– Пять тузов в колоде! Я была вынуждена признать поражение, иначе он мог бы опуститься и до насилия. Одинокая женщина совершенно беспомощна в подобных ситуациях…
– Могу с радостью сообщить вам, Джейн, что виконт оставил забавы за карточным столом позади. Теперь он нашел себе новое прибыльное дело.
– О, правда? Откуда вы знаете?
– Это секрет.
– Тайны, тайны… – с забавной гримаской произнесла Джейн. – Чем же он занимается сейчас?
Тернер провел пальцем по ее ключице.
– Вы действительно очень хотите, чтобы я вам рассказал?
– Какова цена приключения? – глядя ему в глаза, проворковала Джейн.
Ирландец провел пальцем ниже, потом еще, пока не коснулся ожерелья, и севшим вдруг голосом произнес:
– Одна молодая особа некогда заинтересовала его своими изумрудами, и с тех пор он очень увлекся драгоценностями.
– Он что, покупает и продает их? – без всякой заинтересованности спросила Джейн.
– Назовем это… коллекционированием.
От его слов теперь сбилось дыхание у леди Шерингбук.
– Это ведь на вас, Джейн, были те изумруды?
– Да, один раз пришлось надеть. Карточные игры меня тоже больше не привлекают. Прошу вас, расскажите побольше о коллекционировании. Требуется ли для этого особое умение?
– Умение? О нет! Скорее знания, информация: где находятся лучшие экспонаты и как их заполучить – с помощью ли силы или обаяния, чтобы пополнить коллекцию.
– Вы меня заинтриговали… Даниел, – томно протянула Джейн.
– У вас появилось желание коллекционировать?
– Мне часто говорили, что я в душе пират, – со вздохом призналась она.
– Что может быть лучше! – Ирландец опустошил бокал. – Ну что же, продолжим или вы хотите еще поговорить на заинтересовавшую вас тему?
– Похоже, партию я проигрываю, так что…
– Стало быть, о коллекциях, – улыбнулся Тернер и снова коснулся ее ожерелья. – Так вот, цена приключения, дорогая Джейн, вот эти рубины.
– Но они не принадлежат… мне… – Последнее слово она едва ли не прохрипела: Тернер с силой потянул ожерелье на себя.
Эдмунд вздрогнул и едва не бросился на помощь, но Хавьер схватил его за руку:
– Стой! Еще мгновение.
– Джейн, Джейн, – вкрадчивым тоном заговорил негодяй, – мы же знаем, что для тебя не имеет значения, кто их законный владелец. Ты уже однажды надевала эти рубины, а значит, можешь надеть их снова.
– Я ведь их только одолжила… не думаю, что коллекционера удовлетворит возможность лишь посмотреть на них, – с улыбкой сказала Джейн, безуспешно пытаясь высвободить ожерелье из руки Тернера.
Не тут-то было.
– Ты наденешь эти рубины или дорого заплатишь за отказ, – едва ли не в лицо ей прошипел злодей. – Ты, дражайшая леди, решила вернуться к рискованным играм, но только что проиграла.
– Напомните-ка, – не испугалась Джейн, – что я поставила на кон.
С его лица вмиг сползла маска вежливости и доброжелательности.
– Для начала – саму себя. К твоему сведению, распутная ты тварь, рубины я получу в любом случае. Единственный вопрос, на который мне осталось найти ответ, как: то ли при помощи обаяния, то ли силой.
