— Я не вспоминал об этой кокетке уже вечность, — отпарировал Хэмиш, театрально мигая. Казалось, что он воспринял это перечисление как признание его мужских достоинств. — О боже! Ну кошмар!
— О чем ты?
— По сути, обо всей этой ужасающей кавалькаде. Как ты можешь помнить всех этих шлюшек в то время, как я едва помню то, что ел на завтрак?
— Но ты никогда не завтракаешь.
— Наверное, стоит начать. Может быть, память улучшится. Если бы Кларисса умела готовить, как ты, то все могло бы пойти по… ну, хорошо. Ведь могут же быть между нами небольшие секреты, да, Мэгги?
— Я тебе благодарна за то, что ты всегда на месте, когда мне нужна твоя помощь.
— Я сделаю все, чтобы ты чувствовала себя хорошо.
— Пригласи меня пообедать в «Four Seasons».
— Договорились.
Они вышли и прошли пешком пять кварталов по Мэдисон-авеню. Серое небо с бархатными облаками придавало оживленной улице интимность комнатки с низким потолком. Мэгги замерила, что многие прохожие таращили на нее глаза, безусловно узнавая ее по фотографиям на обложках книг и видеокассетам. Одна юная особа, абсолютно незнакомая Мэгги, в пальто из верблюжьей шерсти, с жемчугом в ушах и копной блестящих рыжих волос, фактически взяла ее за руку, сказав при этом:
— Привет, Мэгги. Мне так нравится ваша утка в бальзамическом уксусе. Я теперь всегда готовлю ее для гостей как основное блюдо.
Мэгги была немного удивлена вниманием, которое она привлекала к себе, но еще больше ее поразило то, насколько это поднимало ей настроение. Мысль о том, что слава приносит положительные эмоции, всегда казалась ей немного неприличной. Но непосредственная доброжелательность этой незнакомки, хотя бы всего на время, скрасила ее жизнь. Хэмиш, шедший рядом с ней, сиял так, будто он вел на поводке самую выдающуюся победительницу собачьей выставки.
2
Происшествие в гриль-зале
В ресторане они сели за столик на возвышении в гриль-зале. Здесь в каждом углу были знакомые лица, улыбающиеся или хмуро смотрящие: два бывших члена правительства (госсекретарь и министр торговли), киноактер, известный своей неувядаемой внешностью и небольшим ростом, его влиятельный агент, президент общенациональной телевизионной компании, плейбой, унаследовавший итальянскую автомобильную империю, премьер-министр Дании, заместитель мэра и такое количество исполнительных директоров компаний, что хватило бы на целый номер журнала «Форчун», не говоря уж о еще нескольких представителях книжного бизнеса одного ранга с Хэмишем, встречавшихся здесь со своими популярными авторами. Элегантная геометрия зала и уютный свет действовали на Мэгги как успокоительное средство. Она заказала себе креветки-гриль на кукурузных хлебцах в имбирно-кориандровом соусе и салат из мелко нарезанных (как для жульена) корнеплодов, а Хэмиш — большую порцию рагу из оленины с полентой, приправленной травами.
— Мне хочется рассказать про свою последнюю книгу, — сказала Мэгги, когда официант принес им напитки: ей — бледно-желтую мадеру, а ему неразбавленное односолодовое шотландское виски.
— Ты меня просто удивляешь. В подобных обстоятельствах — такое усердие, — сказал Хэмиш.
— Ты знаешь, на мне большое хозяйство, а Кеннет напустит своих гнусных адвокатов, которые станут дергать за каждую ниточку в суде высшей инстанции, чтобы подольше потянуть даже с временным договором о разделе имущества. Кроме того, мне нужно доказать, что я могу обойтись в жизни без него и его грязных барышей. Отсюда следующий пункт: Джойс намерена просить весьма значительный аванс.
— Хочу сказать, что парни, считающие деньги в «Трайс энд Уанкер», понимают, что ты значишь для фирмы сейчас и что будешь значить в будущем, — ответил Хэмиш, моргнув. — Какова идея книги?
Мэгги разгладила льняную салфетку.
— Домоводство.
Хэмиш откинулся на спинку стула, задумчиво посмотрел на люстру вдали, затем перевел взгляд на Мэгги, глотнул виски и спросил:
— Домоводство?
— Совершенно верно.
— То есть о том, как делать уборку в доме?
— Делать уборку, клеить обои, ремонтировать, да.
Хэмиш поерзал на месте, несколько раз посмотрел на потолок и произнес:
— Великолепно. — Перед его глазами мгновенно пробежала череда фотографий: Мэгги на носочках с метелкой из перьев для смахивания пыли, Мэгги прикладывает кусок обоев к стене. Мэгги в дезабилье, на четвереньках, трет сосновые паркетины проволочной щеткой, глубокая расселина между ее большими веснушчатыми грудями открыта объективу камеры… Он допил все, что оставалось в стакане, одним глотком и шумно втянул воздух сквозь зубы.
— Кларисса совсем ничего не понимала в домашнем хозяйстве, — заметил он. — Не могла заправить постель даже под угрозой смерти. Не могла отличить пылесос от фена для волос.
Мэгги всегда хотелось узнать, почему их никогда не приглашали домой к Хэмишам во времена Клариссы. Конечно, они ужинали вместе вчетвером, но всегда в ресторанах.
— Хупер, мой сын, нашел себе девушку, которая совсем не умеет накрыть на стол. И это удивительно. Я думаю, что многие современные женщины абсолютно не владеют даже основами. Даже те из них, которые что-то соображают…
— Мадам, — обратился к ней официант, принесший бутылку шампанского «Перие-Жуэ», два высоких узких бокала и ведерко со льдом. — От джентльмена, сидящего за вашей спиной. — Мэгги повернулась на сто восемьдесят градусов и увидела Фредерика Свонна, сидящего за столом менее чем в десяти метрах от них. Худое честное улыбающееся лицо певца было окружено нимбом золотых ренессансных волос. Он сидел с Эрлом Вайсом, главой «Одеон Рекорде», венгерским режиссером Францем Теслой («Последний поезд в Грац», «Эта хрупкая планета») и двумя молодыми женщинами, судя по поведению, актрисами.
Когда Мэгги встретилась с ним взглядом, Свонн сделал небольшой жест, будто писал что-то в воздухе.
— Гм. Мадам? — сказал официант, вручая ей сложенную записку:
Моя дорогая мисс Дарлинг!
Никогда я еще так хорошо не встречал Рождество, как на праздничном балу в Вашем прекрасном загородном доме. Вы — богиня. Последующие несколько месяцев я буду записываться здесь в Нью-Йорке. Не могли бы мы встретиться вдвоем, чтобы я смог полюбоваться Вами, в свободное для Вас время? Я остановился в «Роялтоне» под именем сэра Хамфри Дэйви.
Ваш покорный слуга
Свонн
Прочтя записку, Мэгги заметно побледнела, затем ощутимо покраснела, снова повернулась на своем месте, улыбнулась Свонну и беззвучно губами произнесла:
— Спасибо.
В ответ Свонн улыбнулся по-мальчишечьи.
— В чем дело? — поинтересовался Хэмиш.
— Ему понравилось у меня в сочельник.
— Дай посмотреть записку.
