— Ну, тогда иди в ванную, — согласилась она. Ванная комната была на другом конце коридора, рядом с северной гостевой комнатой.
— Я, пожалуй, вернусь в коттедж. И так я разбудил тебя и все такое, — пробормотал Хупер.
— Да я не спала, так что иди уж.
— Лучше приду утром или в другое время.
— Делай все, что хочешь, я не возражаю, — сказала Мэгги, вздохнув. — Я пошла в постель.
Что-то в слове «постель» привело ее в еще большее волнение, и в тот момент, когда она наклонилась, чтобы чмокнуть его в щеку, почувствовала себя персонажем древнегреческой трагедии. Пока она не скинула с себя халат и не забралась назад под бок дремлющему Свонну, ей в голову не приходило, что между приглушенными звуками, раздававшимися в комнате Линди, и появлением Хупера в коридоре могла быть какая-то связь. О последствиях такой связи, если она, конечно, была, не хотелось даже думать.
Вместо этого она взяла телевизионный пульт и беспроводные наушники, оставшиеся от тех лет жизни с Кеннетом, когда ее хроническое раздражение его подвигами приводило к частым приступам бессонницы, от которой она порой отвлекалась, просматривая старые кинофильмы. Телевизор был настроен на канал Си-эн-эн. Она застала конец репортажа о русско-китайском инциденте в районе Благовещенска. За рекламой домашних систем безопасности и тренажера для укрепления мышц живота последовал материал о стрельбе на дороге Меррит-Паркуэй: один водитель был убит выстрелом в голову, его машина перескочила среднюю линию и врезалась в три другие автомобиля, в результате чего еще пять человек погибло и семь было тяжело ранено. Представитель полиции штата Коннектикут, стараясь выглядеть компетентным, тем не менее сообщил, что у властей нет никакой версии о том, что произошло, и единственная информация, которой они обладают, — это калибр пули.
— Очевидно, что это — психически больной одиночка, — заявил представитель полиции так, будто этот приклеенный им преступнику постыдный ярлык должен вывести злоумышленника из темного укрытия в уготовленный ему яркий круг славы.
Часть пятая
ТАЙНА
1
Съемочная группа
«Боинг-747» компании «Басилиск Пикчерс» был оборудован как какой-нибудь отель на южном берегу Флориды в стиле высокого ар-деко, все в пастельных тонах цвета дыни и морской пены в соседстве со сверкающим хромом. Самолет, вмещающий 238 пассажиров, был перепланирован максимум для тридцати. Обычные сиденья-«гробики» были заменены на мягкие диваны и диванчики различных конфигураций, расставленные вокруг кофейных столиков и обеденных столов, а в центре «главного салона», как его называли, стоял биллиардный стол в том же стиле ар-деко. По мнению Бадди Торклсона, продюсера «Басилиска», самым замечательным в конструкции самолета было наличие гидравлического гиростабилизатора, который не только сглаживал вибрацию на виражах и поворотах, но также и поглощал турбулентность, поэтому после того, как машина набирала основную высоту полета, в салоне не чувствовалось никакого движения. Объясняя все это Мэгги, Торклсон сказал:
— Представьте себе капсулу, погруженную в полужидкий гель внутри аэродинамической трубы.
Помимо этого в главном салоне помещались столовая, полностью оборудованная кухня, гимнастический зал с десятью тренажерами фирмы «Наутилус», сауной и шесть просторных комнат с двуспальными кроватями и ванными личного пользования. Этот замечательный самолет первоначально строился по заказу эмира Аль-Кватифа, страдавшего болезненной страстью к азартным играм, который проиграл права на добычу нефти в своем маленьком королевстве за карточным столом в казино «Серкус оф Ниро» в Лас-Вегасе. Этот самолет тоже было погрузился в черную дыру его долгов, но потом выплыл на поверхность, поскольку отель-казино «Серкус оф Ниро» оказался дочерней компанией «Бегемот Коммьюникейшнс», владевшей также «Басилиск Пикчерс».
Весь состав исполнителей «Голода» и основные лица съемочной группы сели в самолет в аэропорту Кеннеди около шести вечера. По плану они должны были приземлиться в аэропорту Марко Поло в Венеции в семь сорок утра по итальянскому времени. Среди пассажиров самолета, кроме Мэгги Дарлинг, Фредерика Свонна, режиссера Франца Теслы и продюсера Бадди Торклсона, были исполнители главных ролей. Среди них: сэр Найджел Мак-Клив, пятидесяти семи лет, недавно получивший «Оскара» в номинации «Лучший актер второго плана» за роль маньяка-людоеда в фильме «Дом с девятью лампами»; Регина Харгрейв, тоже ветеран британской сцены и экрана, ее возраст неизвестен, но, по слухам, ей было не меньше пятидесяти трех; Стив Эдди, двадцати двух лет, пожиратель сердец девочек-подростков из еженедельного телевизионного сериала «Уэствуд», совершивший успешный переход в большое кино; Лайза Сорелл, двадцати лет, наделавшая шуму, сыграв дочь Дастина Хоффмана в «Маленьком дереве» и проститутку-подростка в «Стрип-Молл»; Дона Уикерс, двадцати восьми лет, которую все считали «великолепной, но в будущем», имея в виду, что она — всего лишь темпераментная сучка с харизмой, способствующей кассовому сбору; и, наконец, Тедди Дэйн, карлик сорока шести лег, ошивавшийся вокруг телевидения и кино со дня окончания Йельского университета, пока Роберту Брустейну не пришло в голову предложить ему роль Гамлета. Кроме того, здесь были Джованни Скарпоне, художник-оформитель; Силия Дэнклов, художник по костюмам; Стефан Ведекинд, первый ассистент режиссера; Ладислаус Пилис, главный оператор во всех картинах Франца Теслы от «Колбасы и поцелуев» до «Этой хрупкой планеты».
Как только самолет набрал высоту, Тесла объявил, что для ознакомления съемочной группы с его режиссерским стилем сейчас будет показан фильм «Последний поезд в Грац». Стюард обошел всех с тележкой, на которой, что показалось довольно странным, была только минеральная вода, с десяток разных наименований, но более ничего.
— А что, на борту нет вина? — спросил Свонн скорее с удивлением, нежели с недовольством.
Стюард пожал плечами, изобразив беспомощность.
— Я спрашиваю, Франц, — громко сказал Свонн, чтобы быть услышанным в другом конце салона, — а нельзя выпить чего-нибудь настоящего?
— Нет. Никакой выпивки, — ответил Тесла. — В стакане вина сто шестьдесят калорий. Вы все выглядите слишком здоровыми для этого фильма. Только минеральная вода.
— О, будь все проклято, вот докатились, — отчетливо, так, что было слышно всем, пробормотала Регина Харгрейв.
— Невероятно, — сказал Найджел Мак-Клив.
— Никто никогда не обвинял меня в том, что я слишком здоров, — сказал Тедди Дэйн.
— Уф, Франц, — настойчиво продолжил Свонн. — А как насчет тех, кто фактически не будет на экране? Миссис Дарлинг, например.
— Они должны страдать со всеми остальными, — ответил Тесла. — Иной вариант вряд ли был бы честным по отношению к тем, кто жертвует собой по обязанности. Потушите, пожалуйста, свет.
Фильм демонстрировался на большом экране с задней проекцией. Захватывающие дух первые кадры, так часто показываемые на семинарах в колледжах, переносили зрителя с вида сверху на раскинувшуюся фабрику керамических изделий в Граце вниз через застекленную крышу цеха, сквозь толпу бунтующих рабочих прямо в рот лежащему на погрузчике раненому задыхающемуся герою. Тесла часто останавливал показ, чтобы пояснить свои режиссерские решения. Он старался обратить внимание на то, где и каким образом актерам не удалось выполнить его указания и как важно это было сделать.
