Со знанием дела откинул крышку, заправил ленту. Ну, с Богом! Хоть и не верил, а довелось – вспомнил. Спокойным шагом вошёл в здание. Небольшой коридор, за ним дверь, из-под которой пробивался слабый свет. Приоткрыл дверь, через щель осмотрел. На столе аккумуляторный фонарь. На полу вповалку мотоциклисты. Стальные шлемы с мотоочками рядом с изголовьем, там же автоматы. Кому придёт в голову спать с оружием на ремне, через грудь? В импровизированной казарме храп стоит, пахнет ваксой для сапог, потом. Пора. Илья дверь распахнул, вскинул пулемёт, нажал на спусковой крючок. Грохот выстрелов, пороховой дым, пламя из пламегасителя на четыре стороны. Некоторые успели вскочить, но Илья жал на гашетку и водил стволом, пока не кончилась лента и пулемёт не щёлкнул вхолостую затвором. Никто не шевелился, не стонал. Илья бросил пулемёт, выскочил на улицу. Через несколько домов лаял остервенело пёс, испуганный выстрелами. Ни один житель не выглянул. Уже пробегая мимо стоянки, Илья снял пулемёт, вскинул на плечо, в свободную руку взял коробку с пулемётной лентой. Прихватил бы больше, да третьей руки нет. Сразу побежал. Теперь надо уносить ноги. Илья перестраховался. Полевая полиция – гехаймфельдполицай, не успевала идти за первым, наступающим эшелоном своих войск. А только у неё были спецы, обученные идти по следу собаки. Илья же, пробежав пару километров, наткнулся на ручей, пробежал по нему вверх по течению метров двести. Только вымок зря. Зато потом отдышался под сосной. Славная ночь выдалась. Взвод мотоциклистов выбил, трофеи, ценные для него, добыл. Карта и пулемёт с автоматом – приобретение нужное. Всё рассмотрит завтра, а сейчас спать. Устал, да и слишком много за последние сутки событий произошло.
Так и уснул, но спал чутко. Птицы и зверьё лесное, напуганное звуками войны, ушли подальше от людей, в леса глухие, только ёжики шастали, шелестели листвой.
Утром проснулся, как привык, в шесть тридцать по московскому времени. Сделал небольшую зарядку – прогнать сонливость. Сначала осмотрел автомат. Видел его в музеях, в кино, но в руках держал впервые. Отсоединив магазин, взвёл затвор. Ага, огонь ведётся с заднего шептала, как на нашем «ППШ». В обращении оружие простое. За изучение карты взялся. Топографическое исполнение великолепное. У рек, кроме названий, обозначено направление течения, глубины, скорость течения, мосты. И на местности каждая мелочь отмечена, вроде отдельно стоящих деревьев, заводских труб. Не прихоть, а отличный ориентир для артиллерийских корректировщиков. Деревни, хутора, грунтовые дороги обозначены. Единственный недочёт, для него лично, – всё на немецком.
Определил своё местоположение, найдя на карте Воложин. Убегал из города он на север. Даже ручей обнаружил. Ткнул пальцем. Предположительно он здесь. Недалеко деревня, километрах в пяти. Хотелось есть, кушал он вчера на хуторе у деда, потому направился к деревне. Хоть кусок хлеба выпросит. Понятно, что у селян самих с едой плохо, да наверняка побирушки вроде него донимают. Из окружения, из разбитых частей сейчас многие на восток идут и не по дорогам, на них немцы сейчас, а по тропам или вовсе без них. Трофейное оружие ощутимо отягощало, но он привык. В оперативной группе, когда забрасывали во время операции к аулам или лесным массивам, груза на себе побольше нести приходилось – рюкзак с провизией, спальник, рацию, запас патронов, оружие. Получалось в итоге килограммов сорок-пятьдесят, да по горам. В группе никто не курил, иначе дыхалки не хватит. А, кроме того, табачного запаха не было, по которому их засечь могли.
К деревне вышел точно, хоть и компаса не было. Залёг в кустах на опушке, с полчаса понаблюдал. Обычная деревенская жизнь – хрюкают свиньи, мычат коровы, на единственной короткой улице роются в пыли куры, изредка появляются селяне. То женщина бельё развешивает на верёвках, то мужик в возрасте дрова топором колет. Всё спокойно, можно выходить. Подошёл к крайней избе, на заборе кувшины сушатся.
– Эй, хозяева! – крикнул Илья.
На крыльцо вышел мужчина.
– Чего надо?
– Покушать не дадите?
– Ступай отсюда, кончилась ваша власть!
И в избу зашёл. Западные районы Белоруссии были присоединены к СССР только в 1939 году, по пакту Молотова – Риббентропа. Некоторые успели в Польшу перебраться, чтобы не жить при советах, другие остались, но власть не приняли. Ну и ладно. Первоначально было желание шлёпнуть. Из таких получались предатели и полицаи. Но этот-то пока не полицай и стрелять его не за что. Может, он не только советы не любит, но и немцев. Илья зашёл в другой двор. Из избы вышел хозяин.
– Наконец-то освободители пришли! – вскричал он.
Хм, ещё один из пронемецки настроенных. Илье интересно стало, почему его за немца приняли.
– Откуда ты знаешь, что я немец? – коверкая русский язык, спросил Илья.
– Ну как же! На голове не пилотка и не фуражка, оружие опять же не трёхлинейка. Заблудились, господин немец?
– Разведка!
Илья приложил к губам палец. Мол – тайна. Хозяин закивал.
– Не изволите в хату пройти?
– Изволю.
Уж играть роль немца, так до конца. На комбинезоне никаких нашивок у него нет, но вот кепи в Красной армии не было, а немцы носили, полевой головной убор для офицеров, а также егери и полицаи. Ай-яй-яй! А попади ему навстречу бойцы или командиры Красной армии, могли бы и обстрелять. Надо обзаводиться пилоткой или фуражкой, как опознавательным знаком «я свой». И камуфляжная раскраска на комбинезоне не похожа на военную тех лет. Нечто похожее было у немецких парашютистов, их форма отличалась от армейской, поскольку курировал десантников министр авиации Герман Геринг. Хозяин засуетился, выставил на стол варёную картошку, тонко нарезанное сало, домашнюю колбасу, бутыль мутноватого самогона, хлеб, чашку малины. По деревенским меркам просто царский стол. Илья сытно поел, отведав всего, а кольцо колбасы съел полностью. Хозяин присесть за стол с гостем не решился, стоял рядом, подобострастно взирая. Когда Илья встал, хозяин попросил.
– Вы уж, господин немец, властям своим передайте, в нашей вёске все поголовно против советской власти и немецким порядкам будем рады.
– Данке, – бросил одно из немногих немецких слов, которые знал, Илья.
Ткнул пальцем в грудь хозяина.
– Фамилия?
– Матусевич.
– Я передам оккупационным властям. За помощь немецкому солдату тебя назначат старостой.
– Слушаюсь! – вытянулся во фрунт хозяин.
Илья покинул деревню. Ну, дела, да тут гнездо немецких пособников. Надо запомнить, может пригодиться впоследствии. Шёл пока бесцельно, получалось – на восток. Километра через три вышел к перекрёстку грунтовых дорог. Разбитые машины, трупы военнослужащих Красной армии. Похоже, поработала немецкая авиация – воронки от бомб, борта автомашин в пулемётных строчках, в основном сверху попадания, по кабинам, капотам. Семь машин, около полусотни трупов. Кто уцелел – ушли. Зрелище гнетущее, не для слабонервных. Мухи тучами кружатся, запашок ужасающий. Да Илья не из брезгливых. Все машины осмотрел, все сидоры вытряс. Добычу – четыре гранаты Ф-1, фляжку с водкой в пустой сидор сложил. А ещё пилотку новую в кабине нашёл, с красной звездой. Её надел на голову сразу, а кепи без сожаления оставил. Не пригодится оно ему, война ещё долго длиться будет.
