Илья повернулся к капитану, показал два пальца. Кольцов кивнул. Илья прильнул к пулемёту в коляске мотоцикла. В голове сразу план – не убивать, а ранить. Тогда третий член экипажа должен как-то помочь. Чеченцы во время боевых действий так и действовали. Ранят нашего солдата в ногу, дождутся, когда к нему на помощь придут, а потом убивали. Илья дал короткую очередь по ногам танкисту, тянувшему трос к грузовику, потому что ещё пару секунд и его закроет кузов. Потом перенёс прицел на другого и тоже по ногам выстрелил. Оба упали, стали кричать. Увидел их механик-водитель или услышал, но люк открыл. Илья и в проём люка очередь дал. Если впрямую не попал, то пули должны отрикошетить от брони, хотя бы ранить. Кольцов и Илья выжидали. Если танкист цел, переберётся в башню, откроет огонь из пушки и пулемёта по кустам и деревьям.
– Сержант, вон из мотоцикла, ложись.
И в самом деле, нечего испытывать судьбу. Илья плюхнулся на мокрую землю. Но ни башня не поворачивалась, ни ствол пушки не шевелился.
– Сафронов, бери пару человек и туда. Раненых добей, госпиталя у нас нет, как и лагеря для военнопленных.
– Слушаюсь.
Илья, прихватив Минаева и Рахима, побежал к мосту. За грузовиком сразу отправил Рахима к танкистам.
– Добей!
А сам с Минаевым к танку. Обходили его с двух сторон, вкруговую, чтобы не попасть в сектор обстрела пулемёта. Вдруг танкист только ранен и сейчас ловит их в прицел? Но башня и спаренный с пушкой пулемёт недвижимы. Илья осторожно в открытый люк заглянул. Механик-водитель сидел, откинувшись на спину сиденья, лицо кровью залито, не дышит. В это время очередь, за ней другая. Это Рахим танкистов добил. Илья вышел в сторону, чтобы из-за грузовика его видно было.
– Чисто!
Через мост быстрой походкой к ним направился Кольцов.
– Хорошая работа!
И в танк забрался через верхний люк. Илья вскарабкался на броню. Заглянул в люк. Капитан уверенно щёлкал тумблерами рации. Зашипело, затрещало в динамике, потом голос на немецком. Илья думал, что Кольцов начнёт вращать верньер, переходя на другую частоту, но ошибся. Капитан слушал с напряжённым видом. Вот это да! Капитан знает немецкий! Для Ильи это открытие. Дослушав передачу, Кольцов начал поиски других станций. На всей немецкой технике рации длинноволнового диапазона, у него есть и плюсы и минусы. Советские части пользовались короткими волнами. Появился знакомый голос Левитана, уже конец передачи.
«…на Вяземском направлении идут упорные оборонительные бои, наши войска уничтожили семнадцать вражеских танков и около батальона пехоты. На Харьковском направлении…»
Кольцов выключил рацию, вылез из танка с мрачным лицом.
– Слышал? Упорные бои! А немцы вещают, что окружили большую группировку наших войск и ведут уничтожение. Кому верить?
Илья точно знал, что сейчас немцы не врут и в самом деле под Вязьмой случилась одна из крупнейших катастроф для Красной армии. Но высказывать своё мнение не стал. Кольцов со злости пнул танковый каток.
– Сжечь его надо к чёртовой матери!
– Зачем, товарищ капитан? Это же неподвижный ДОТ! Броня есть, пушка, пулемёт! Стоит удобно. Пока его в сторону не убрать, к мосту не подъехать.
– А кто в танке сидеть будет? Ты? С пушкой-то сладишь?
– Не боги горшки обжигают.
Кольцов хмыкнул, посмотрел на Илью как-то странно.
– Где научился?
– Из окружения выходил, пришлось познакомиться.
– Ладно, согласен. Если выберемся из этой передряги, к себе в роту заберу, мне такие орлы нужны.
– Вместе с Сопиевым и Манковым. Группа у нас уже сложилась, товарищ капитан.
С другой стороны моста показался Александр. Руки поднял, в одной плетёная корзина, в другой узел.
– Манков вернулся, похоже – с харчами.
У Александра рот до ушей.
– Харчи прибыли!
Разложили все припасы на коляске мотоцикла. О! Целое богатство по фронтовым меркам. Десяток варёных яиц, несколько луковиц, картошка варёная, два каравая деревенского хлеба и небольшой кусок сала. Манков разложил харчи на девять одинаковых кучек, ножом сало порезал.
– Прошу к столу!
Расхватали вмиг. Почти всё съели, как Манков сказал.
– Эх, фронтовые бы сто грамм, для согрева!
Бойцы вздохнули. Все вымокли и сейчас бы выпивка не помешала. Илья всё намеревался спросить у Кольцова, почему он с пехотинцами, а не разведчиками своей роты. Но интересоваться не стал. После еды Кольцов приказал.
– Сафронов, коли сам напросился, иди в танк. Ты вроде передового поста будешь, наблюдай.
Илья взял с собой Бузулуцкого, вытащить из танка убитого танкиста. Сидеть рядом с убитым противником ему не хотелось. Сняв поясные ремни, пропустили их под мышками танкиста, вытащили его через люк. Самый удобный способ эвакуации. Такой применяли для раненых членов экипажей боевых машин, ещё в училище тренировались. Бузулуцкий у немца пистолет вытащил из кобуры.
– Пригодится!
Подмигнул и ушёл, чавкая сапогами по грязи. Илья в танк забрался, закрыл люки в башне и у водителя. Снаружи их не открыть, если только специальным ключом, такие бывают у эвакуаторщиков подбитых машин. Стал осматриваться в танке. В башне места для двоих танкистов и одно сидение впереди, для механика-водителя. Потянув рычаг, открыл затвор. Снаряд в стволе, сбоку лента тянется, пушка автоматическая, но калибр мал, снаряды немногим больше, чем у нашего ДШК. И в пулемёт лента снаряжена. Нашёл боеукладку. Случись бой, искать некогда будет. В командирской башенке по кругу смотровые щели, закрытые триплексами, толстыми пуленепробиваемыми стёклами. Обзорность почти круговая. Из-за дождя видимость метров сто с небольшим. Что в танке хорошо, дождь не мочит, а ещё от двигателя за перегородкой тепло идёт. Для фронтовых условий даже очень приемлемо. Но танкистом Илья никогда быть не хотел. В современных условиях боя танковая дивизия живёт недолго, не более получаса. А в спецназе многое от тебя зависит, от умения, опыта, интуиции.
Включил рацию, громкость едва-едва, чтобы снаружи слышно не было. Сделал бы такое кто-нибудь из бойцов его взвода – отругал. Зачем аккумулятор сажать? Тем более рация на танке ламповая, энергопотребление большое. Но ему на танке не ездить. Долговременная огневая точка, сокращённо – ДОТ, предмет неподвижный. Попробовал рукоятью башню повернуть, пошла легко. Развернул её стволом к корме, откуда может появиться противник. Есть и электропривод, но Илья пользоваться им побоялся. Неплохо танк оборудован, изнутри броня листами пробкового дерева подбита. И танкистам меньше синяков при езде по пересечённой местности, и при попадании снаряда по броне мелкие осколки застрянут. А ведь танк этот не самой современной разработки. От еды, тепла от двигателя, от шума дождя по броне, разомлел, в сон потянуло. Ущипнул себя за руку. Спать нельзя, он сейчас по огневой мощи превосходит всех бойцов на том берегу, за мостом. На него надеются, и подвести нельзя. Видимо, на какое-то время, на минуту-две, смежил веки. Разлепил, мотнул головой, к смотровой щели приник. Ба! Фигуры набегают и много. Проявляются из-за дождя, как из ниоткуда. Илья за пулемёт пересел, такой же МГ-34, как и на коляске мотоцикла. В шаровой установке закреплён надёжно, отсюда кучность стрельбы и точность высокая. Выставил целик на сто метров. Медлить больше нельзя. Дал длинную очередь, с поводкой по фронту. Не ожидавшие стрельбы из своего танка немцы понесли потери, залегли. Откуда они взялись? Шума грузовиков он не слышал. Только позже понял – в танке, как в глухой коробке, слышимость никакая. Немцы хоть и залегли, а видно их на ровном поле. Илья, не торопясь, наводил, давал очередь, переносил прицел на другую цель, ещё очередь. Сделав так несколько раз, прошёлся длинной очередью по залёгшей цепи. Не выдержали немцы огня, стали отползать, потом вскочили и убегать. А Илья, хоть фигуры уже почти не видны за пеленой дождя, дал длинную очередь с поводкой. Пулемёт смолк, кончились патроны. В башне пороховых газов полно, в горле першит. Вытяжной вентилятор бы включить, да где тумблер? Открыл люк, свежий воздух пошёл, дышать легче стало. Илья заменил коробку с патронной лентой. В боеукладке их ещё восемь, надолго хватит. Обычно в танках запас патронов на один пулемёт от двух до трёх тысяч штук. Танковые пулемёты, в отличие от пехотных, имеют мешок для сбора гильз. Не на пол они летят, а прямиком в гильзоприёмник, иначе могут попасть под педали, тяги и заклинить. Илья мешок снял, высунул руку из люка, вытряхнул ещё тёплые гильзы. По броне железный стук. Илья голову поднял. Минаев у танка стоит, прикладом стучит о броню.
